-- Максим Николаевич, зачем вы так с ней разговариваете?
-- Да будет вам известно, господин Алексеев, лошади, в отличие от людей, очень чистоплотные животные.
-- Людмила, не надо поедать меня глазами, надеюсь, вы теперь сами убедились, что Александра в вашем заступничестве совершенно не нуждается.
-- А что, вы теперь уже и шпионить за мной начали?
-- Нет, просто один из наших клиентов содержит свою лошадь в конюшне, в которой вы обитаете. По утрам он катается в манеже и регулярно видит вас там.
-- Ну и что? В угоду вашим клиентам я должна...
-- По крайней мере, вести нормальный образ жизни, как все люди.
-- Чем вам не нравится моя жизнь? И какое право вы имеете в нее вмешиваться?
Но он не стал меня слушать и обернулся к Людмиле, которая с возмущением на него поглядывала.
-- Нечего на меня так смотреть, ты же сама жаловалась на пустоту в доме, вот и сдай одну комнату коллеге.
-- Минуточку, если я еще буду снимать комнату, то мне никакой зарплаты не хватит, чтобы прожить, а еще долг вам отдавать придется.
-- Этот вопрос можно решить немного по-другому. Что, если она будет у тебя убирать и готовить, в оплату за проживание?
-- Я согласна, -- торопливо проговорила Людмила.
-- Вы даже не выяснили, умею ли я готовить. Может быть я и не соглашусь еще.
-- Научитесь, компьютер вы освоили в рекордно короткое время. А работа на кухне не намного сложнее.
Ого, мой начальник, похоже, впервые похвалил меня, если не считать, что только что продал меня в кабалу. Как это он быстро все решил за меня. Я все больше и больше запутываюсь в сети, им расставленной, затягивает, как муху в паутине.
-- Александра, хватит мечтать...
-- Меня зовут Саня, попрошу запомнить.
Он внимательно посмотрел мне в лицо и неожиданно быстро согласился.
-- Хорошо, Саня. Только при клиентах я буду называть вас Александра Алексеевна, если вы не возражаете.
-- И вы не имеете права вмешиваться в мою жизнь.
-- Я это понял, может быть теперь мы вернемся к проблемам работы? Сегодня я уезжаю в командировку в Петербург, вернусь через три дня. Вам предстоит за эти дни выяснить, сколько оргтехники предполагается выделить на наш Центр. Если в смету не включить нужное количество компьютеров, то весь Центр будет заполнять документы от руки. Поняли? В лицензионной палате нам обещали помочь. Действуйте вдвоем. Людмила, проследите, чтобы в ближайшие дни Саня к вам переехала жить. У меня все, я поехал домой собирать вещи. Желаю успехов.
Начальник подхватил свой толстенный портфель с многочисленными отделениями на молниях и скрылся, оставив нас одних.
-- Ну что, поехали в банк, а потом ко мне домой? Вы не против, Саня?
-- Людмила Александровна, вам не показалось, что наш глубокоуважаемый начальник манипулирует теперь не только мною, но и вами? Ему почему-то очень хотелось поселить меня к вам. И как ловко он все провернул, даже не дал нам ни слова вставить. Вам что, действительно, так хочется мне сдать комнату?
Людмила робко посмотрела на меня. Ну почему, скажите на милость, я не могу нагрубить человеку, когда он смотрит на меня с таким беззащитным выражением на лице? Что остается делать в такой ситуации? Только согласиться.
Глава 3
Людмила Александровна жила в старом кирпичном доме, в подъезде было разбито стекло, а на лестнице пахло чем-то противным. Мы молча поднялись на третий этаж. Людмила долго копалась в сумке в поисках ключей. Дверь квартиры была высокой, двустворчатой, а ручка -- большой, медной. Людмила, наконец, отворила дверь и прошла внутрь квартиры, я осторожно двинулась вслед за ней. В нос ударил резкий запах кошек, в конце коридора мелькнула серая тень. Осторожно переведя дыхание, я осмотрелась. Коридор украшала массивная старинная вешалка с потемневшим от времени зеркалом. Обои в коридоре были зверски ободраны кошачьими лапами. Тут за моей спиной стала негромко всхлипывать Людмила.
-- Вы что?
-- Я мою пол два раза в день: утром и вечером после работы, они меня ненавидят и делают все назло.
Людмила разразилась рыданиями, ее худенькие плечи вздрагивали, сумка упала на пол. В конце коридора появился огромный серый кот с нахально торчащими в разные стороны усами.
-- Этот, что ли, тебя ненавидит?
-- Да, он у них главный.
-- Так он не один?
-- Их трое: Барон, Муська и Клякса. Но он верховодит. А они его слушаются.
-- Ладно, не реви. Разберемся. Пошли на кухню.
-- Стойте, Саня, там ванная. Кухня сюда.
На кухне Людмила села на табуретку, облокотилась на стол и, закрыв лицо руками, горько заплакала. Когда рядом с тобой так рыдает знакомый человек, тебе приходится либо рыдать вместе с ним, либо начинать действовать. Для начала я напоила Людмилу водой, когда она немного успокоилась, то рассказала мне, что эту квартиру завещала ей ее недавно умершая тетушка. Людмила пообещала ей, что будет заботиться о ее кошках.
-- Ты его бить не пробовала?
-- Жалко.
-- Так, сколько лет этому злодею? Может быть он от старости в квартире пачкает?
-- Ему лет семь, не больше.
-- На старость не похоже. Послушай, а скипидар ты не пробовала?
-- Я?!! Зачем?
-- Тебе лично он совсем не нужен. А вот против кошек... Кажется, надо обрызгать скипидаром его "любимые" места.
-- Мы задохнемся.
-- Ради такого случая будем спать на кухне.
Пока я отмывала квартиру, уничтожая следы кошачьих бесчинств, Людмила ходила по соседям в поисках скипидара. Одна из сердобольных соседок поделилась с ней скипидаром. Пока Людмилы не было дома, мне удалось отловить ее мучителя. Схватив за шиворот пушистого злодея, я ткнула его носом в испачканный пол и хлопнула газетой по спине. Кот взвыл от возмущения и взлетел по шторам на карниз. Встав на цыпочки, я слегка стукнула его газетой по морде. В ответ он громко зашипел.
-- Саня, вы не знаете, куда делся Барон? Я звала его есть, а он не пришел. Маня и Клякса здесь, а его не видно. Обычно, он ест первый.
-- Ничего, сегодня ради разнообразия первыми поедят дамы. Не пропадет, есть захочет -- придет.
Кот пришел есть ночью. С того вечера его поведение заметно улучшилось. Он стал намного чистоплотнее и перестал царапать Людмилу, нападая на нее из-за угла. Меня он старательно игнорировал. На третий день Клякса, маленькая черно-белая кошечка, чуть прихрамывающая на переднюю лапу, попыталась сесть к Людмиле на колени. Людмила вздрогнула и брезгливо поджала губы.