Я вспомнил, что женщина по имени Джин выглядела молодой, тогда как Майлер был, скорее, мужчиной среднего возраста. Женщина жила на планете Скундра, Майлер входил в экипаж корабля-разведчика. Они принадлежали к противоборствующим сторонам в войне, обрекшей обоих на смерть.

Теперь, по прошествии шестисот пятидесяти веков, невозможно было разобраться, как такое могло произойти. Однако до тех пор, пока в субмолекулярной структуре клеток, образующих "голокапы", теплилась энергия, сохранялась и надежда восстановить этот малозначительный фрагмент незапамятного прошлого.

Хотя я не знал, разумеется, смогут ли два экспоната беседовать между собой.

Поставив кубики на одну полку, в метре друг от друга, я включил оба.

Головы ожили одновременно и огляделись, как живые. Майлер, внимательно глядя на женщину, заговорил первым.

- Джин, дорогая, это Крис. Как много времени прошло! Не знаю, следует ли мне теперь с тобой заговаривать, но молчать я не в силах. Ты меня узнаешь?

Голографический образ Джин, женщины гораздо моложе его годами, был менее совершенным, более зернистым.

- Крис! Я твоя жена, твоя малышка Джин! Обращаюсь к тебе, где бы ты ни был! Знаю, у нас бывают размолвки. Когда мы вместе, я не могу тебе в этом признаться, но поверь, наш брак многое для меня значит, и я хочу его сохранить. Шлю тебе свою любовь, куда бы тебя ни занесло. Я много о тебе думаю. Ты говорил... сам знаешь, что ты говорил, но, надеюсь, я тебе все еще не безразлична. Я этого очень хочу, потому что ты мне по-прежнему дорог. После нашей разлуки минуло больше двенадцати лет, дорогая Джин, - отвечал Майлер. - Знаю, я виноват в нашем разрыве, но тогда я был моложе и глупее, чем сейчас. Даже тогда внутренний голос мне подсказывал, что я совершаю ошибку. Ты ведь никогда меня не отвергала и не забывала, правда?

- Я тебя не только не забыла, но и попытаюсь в будущем не скрывать своих чувств. Надеюсь, теперь я смогу лучше тебя понять. Знаю, я была не такой отзывчивой, как ты того заслуживал... Я не шевелился, завороженный этим диалогом, нюансами и намеками, превосходившими мое понимание. То была беседа примитивных существ. Личико женщины оживилось, ее даже можно было назвать хорошенькой, если бы не плоские глаза и избыток волос: чувственный рот, широко расставленные глаза. Но какая нелепая уверенность, что у нее в собственности может находиться мужчина... И мужчина убежден в том же самом!

Майлер говорил медленно, задумчиво, но без колебаний, Джин - быстро, сбивчиво и неуверенно.

- Ты не представляешь, что значит жить с постоянным чувством сожаления! Во всяком случае, я надеюсь, тебя сия чаша минула, моя дорогая. Ты никогда не понимала, что это такое и к чему приводит. Я помню, как однажды, перед самым нашим разрывом, назвал тебя поверхностной. Тебя ведь устраивало жить только настоящим, прошлое и будущее ничего для тебя не значили. Тогда я не мог этого понять, потому что самого меня всегда сопровождают прошлое и будущее. Ты никогда не вспоминала прошлого, ни радостного, ни печального, а для меня это было невыносимо. Представь, я умудрился превратить такую безделицу в угрозу нашей любви! И потом, твоя связь с Гопалом... Это меня ранило. Ты уж прости, но то, что он темнокожий, тоже сыпало соль на мою рану. Но даже тогда мне следовало больше винить самого себя. Теперь я уже не столь самонадеян, как раньше, Джин.

- Ты знаешь, я не люблю пережевывать прошедшее, - сказала она. - Я живу сегодняшним днем. Что до той истории с Ланом Гопалом - признаться, меня к нему влекло. Сам знаешь, он меня добивался, а я не смогла устоять. Я не виню Лана, но хочу, чтобы ты знал: нас с ним больше ничего не связывает. Я снова счастлива. Мы с тобой принадлежим друг другу.

- Я по-прежнему чувствую то, что чувствовал всегда, Джин. Ты прожила в браке с Гопалом уже лет десять. Возможно, ты меня забыла и не обрадуешься этому "голокапу"...

Я, в отличие от этих двоих, обратился в слух, они же глядели друг на друга во все глаза и беседовали, друг друга не слыша.

- Мы по-разному мыслим - я хочу сказать, у нас это по-разному получается. - Джин опустила глаза. - Ты можешь все объяснить, ты у нас интеллектуал. Знаю, ты меня презираешь, потому что мне не хватает ума, ведь так? Ты твердил, что мы с тобой общаемся на бессловесном уровне... Даже не знаю, что еще добавить. Мне было грустно, когда ты снова улетел - обиженный, разозленный, и мне хотелось... В общем, ты сам видишь, как твоя бедная жена пытается сгладить размолвку с помощью этого "голокапа". Я шлю его тебе с любовью, милый Крис, и с надеждой, что ты вернешься ко мне на Землю и что все у нас снова будет, как раньше. Мы действительно друг другу принадлежим, я ничего не забыла. Произнося эту тираду, она волновалась все сильнее.

- Знаю, ты не хочешь, чтобы я возвращался... - гнул свое Майлер. - Время не повернуть назад. Но появилась возможность к тебе обратиться, и я не смог ею пренебречь. Пятнадцать лет назад ты подарила мне "голокап", который с тех пор сопровождает меня в экспедициях. После нашего развода я поступил в космические наемники. Сейчас мы сражаемся на стороне панславян.

- Только что узнал: мы летим на Скундру, хотя и не с самыми добрыми намерениями. Вот я и решил сделать эту запись в надежде, что появится возможность ее тебе переправить. Суть самая простая: я прощаю тебе все, что, по-твоему, достойно прощения. Прошло столько лет, а ты мне по-прежнему дорога, Джин, пусть сам я для тебя - пустое место.

- Крис! Я твоя жена, твоя малышка Джин! Обращаюсь к тебе, где бы ты ни был! Знаю, у нас бывают размолвки. Когда мы вместе, я не могу тебе в этом признаться, но поверь, наш брак многое для меня значит, и я хочу его сохранить...

- Странно, что я приближаюсь в роли врага к планете, которая теперь, когда ты вышла за Гопала, стала твоим домом. Я всегда знал, что от него не дождешься добра. Как он нас разлучил... Но все равно, передай ему: я не держу на него зла. Главное, чтобы он хорошо о тебе заботился, остальное неважно.

- Шлю тебе свою любовь, куда бы тебя ни занесло. Я много о тебе думаю...

- Надеюсь, он заставил тебя обо мне забыть. Это его долг передо мной. Некогда мы с тобой были друг для друга всем. Дальнейшая моя жизнь сложилась несчастливо, как бы я ни изображал перед другими весельчака.

- Ты говорил... сам знаешь, что ты говорил, но, надеюсь, я тебе все еще не безразлична... Я тебя не только не забыла, но и попытаюсь в будущем не скрывать своих чувств. Надеюсь, теперь я смогу лучше тебя понять...

- Джин, дорогая, это Крис. Как много времени прошло! Не знаю, следует ли мне теперь с тобой заговаривать, но молчать я не в силах.

Я отвернулся. Наконец-то я все уяснил, насколько это было доступно моему пониманию. Голограммы могли общаться. Пауза в монологе одного побуждала к реплике другого. Однако сама их речь была запрограммирована задолго до этой встречи. Каждый исполнял свою роль и был не способен ни на йоту от нее отвлечься. Женщина исчерпала свои мыслишки раньше мужчины и раньше перешла к повтору уже сказанного.

"Голокап" Джин был записан примерно на пятнадцать лет раньше "голокапа" Майлера. Ее речь относилась ко времени, когда они еще были женаты, его - была произнесена через несколько лет после развода. То была беседа вразнобой, без малейшей надежды перейти в осмысленный диалог.

Банальные умозаключения, они занимали меня совсем недолго! Их сменили соображения поважнее.

Человек Второй эры канул в небытие, унеся с собой яростные собственнические инстинкты. Не стало и благочестивых корлевалулоу. Во всяком случае, мы так считали. Нас окружали их творения, но самих корлевалулоу рядом и духу не было. Мы не могли их наблюдать, как не могли наблюдать меня Джин и Майлер, хотя посланные ими сигналы продолжали звучать. Свою роль эземпластического Ищущего первой категории я исполнил с блеском. Моими стараниями целое неизмеримо превысило части. Я обнаружил то, что моя шутливая знакомая назвала "секретом Вселенной".