Он долго стоял и смотрел на фальшивую галактику из света, ища достойную победу, чтобы смыть горечь неудачи.

Адамантовые двери Храма Дорна со скрипом открылись, и Хелбрехт переступил порог. С огромного перекрёстка третьего трансепта на него смотрели триста семьдесят шесть испачканных золой лиц, в их глазах отражалось пламя широкой железной жаровни, которую установили в центре между космическими десантниками. Воины крестового похода Звёзд Вурдалаков были разделены на три примерно равные батальные роты, офицеры стояли впереди под наблюдением нескольких боевых жрецов в полной броне. Все братья кроме капелланов облачились в грубые рясы кающихся грешников. На Хелбрехте снова был бронзовый доспех. Вновь отполированная броня отражала преломленный свет множества свечей, но лицо магистра ордена тоже было измазано золой позора. За ним следовал Внутренний круг крестового похода Звёзд вурдалаков: чемпион Баярд, магистр святости Теодорих, магистр кузни Юрисиан, кастелян Кеонульф и Презес-Брат меча Гальвейн — воин, избранный августейшим братством своим сеньором.

Последними шли три знаменосца. Сигнифер-примус нёс личный штандарт Хелбрехта: рыцарь в красном табарде вытянул руку с фонарём со светом Императора. Сигнифер-секундус держал флагшток с тяжёлым символом, захваченным крестовым походом в бою. У сигнифера-тертио было знамя крестового похода Звёзд Вурдалаков. На нём был изображён вихрь в небесах и отважный рыцарь с поднятым мечом, который смотрел на мелькавшие внутри ужасы.

Процессия проследовала мимо молчаливых рядов братьев. Вдоль коридора в затянутых тенями галереях можно было разглядеть очертания бесценных артефактов минувших эпох. Между этими сокровищами стояли статуи героев ордена, их мрачные каменные лица смотрели невидящими глазами. Внушительная демонстрация силы, несмотря на то, что воины Адептус Астартес впечатляли любым числом, но храм был столь величественным, что их количество казалось незначительным. Он мог вместить десять раз по триста рыцарей. Пустой пол простирался во мрак во все стороны, напоминая о великих днях.

Пересечение третьего трансепта с нефом было самым центром храма. Четыре герма, изображавшие примарха Рогала Дорна в разное время его жизни, поддерживали купол. На нём можно было разглядеть фрески со сражавшимися военными святыми, хотя за сто веков позолоту и лазурит запятнала сажа от свеч. На вершине купола размещался стеклянный фонарь, сквозь окна которого неизменно сияли звёзды, верша неумолимый суд.

Храмовники остановились перед жаровней с огнём. Хелбрехт взял у сигнифера-тертио штандарт крестового похода Звёзд Вурдалаков. Знамёна крестовых походов не захватывали в сражениях, а создавали, чтобы вывешивать после успешного завершения кампании. Это никогда не присоединится к остальным. Верховный маршал молча смотрел на рисунок на ткани. Стояла тишина, сопровождаемая постоянным гулом механической жизни корабля и треском ароматных поленьев.

— Я привёл вас сюда, братья, — наконец заговорил он, — не для того, чтобы праздновать победу, а чтобы отметить неудачу. Мы очистили звёзды циторов.

— Слава Императору, — произнесли нараспев капелланы.

— Слава Императору, — отозвались остальные.

— Но мы не уничтожили их. Ваши усилия запомнят, ваши личные деяния занесут в архивы, ваши заслуги будут чтить. Ты, брат Кадилл, и ты, брат Фетрал, и ещё многие из вас достойны триумфа. Но не я. Я подвёл вас, мои отважные воины.

Он поднял штандарт и разорвал у крепления. Бронзовые кольца зазвенели об пол. — Это знамя не будет висеть в храме рядом с остальными. Имя крестового похода Звёзд Вурдалаков вырежут на стене Позора, дабы пока существует орден, все помнили о моей ошибке.

Он сжал знамя в кулаке искусственной руки и бросил в огонь. Накрытое тканью пламя потускнело, а затем вспыхнуло вновь, когда она загорелась. Хелбрехт взял флагшток обеими руками и с такой силой ударил о колено, что металл разлетелся на куски. Он швырнул обломки на пол. Раздался скрежет, когда он обнажил клинок — один из самых святых клинков в Империуме, меч верховных маршалов и меч Сигизмунда, первого чемпиона Императора — выкованный из разбитых осколков оружия самого Рогала Дорна.

— Но знайте вот что, о Рыцари Дорна! — крикнул он. — Я буду искать для вас новую войну, дабы ваши руки всегда оставались уставшими от работы клинками, а мой позор был смыт кровью ксеносов, предателей и еретиков! Клянусь!

— Слава Императору! Слава Императору! — откликнулись Храмовники и храм задрожал. Свисавшие со свода пыльные знамёна заколыхались от их ликования.

К братьям направились капелланы. Астартес опустились на колени и получали благословения. Черепа-шлемы наклонялись, выслушивая признания в грехах и неудачах, прощая или предостерегая, прежде чем стереть сажу. — Ты — благословлён! — каждому говорили они. — Ты — возлюблен Императором! Отринь позор и ступай на новую войну!

Когда они завершили святые ритуалы, вперёд выступил Теодорих. Молитвы зазвенели из его посмертной маски.

— О Император! Мы молим Тебя о прощении! Укажи нам новую цель, дабы мы смогли смыть грех поражения! Сохрани чистоту нашей цели! Сохрани благородство наших стремлений! — Из мрака показались сервиторы, размахивая кадилами. Низко порхали кибер-херувимы, задевая головы адептов священными свитками. Исповедь завершилась, Чёрные Храмовники запели.

Столь громким был гимн очистившихся от позора космических десантников, что никто не услышал ни как во второй раз открылись огромные двери, ни вторжения новой чистой и высокой мелодии, которая сплелась и дополнила суровый низкий бас сверхчеловеческих воинов. Сначала тихая, такая тихая, что даже улучшенные чувства Адептус Астартес не смогли её услышать, она стала столь громкой, что её уже было нельзя не заметить. Хелбрехт искал её источник. Обнаружив, опустился на колени.

По длинному проходу от большого портала Дорна приближалась госпожа Анянка Деи Оспер, астропат-прайм крестового похода Звёзд Вурдалаков. Её сопровождали сто трэллов: десять первых подметали и так идеально чистый пол священными мётлами, чтобы непорочность их повелительницы не подверглась угрозе. За ними следовали пять рядов кибернетических кастратов, распевавших песнь благовещения. Далее несли книги с именами всех сотрудников Адептус Астра Телепатика когда-либо назначенных к Чёрным Храмовникам и собранные интерпретаций их сообщений. Рты носильщиков были запечатаны золотыми скобами, а тела пронзали кольца, которые цепями соединялись с книгами. Сзади шли люди с тяжёлыми медными шестами, увенчанными подсвечниками со свечами толщиной с бедренную кость, носильщики кадильниц, водоносы, фактотумы и камердинеры. Далее телохранители Деи Оспер: двадцать тяжеловооруженных крепостных воинов Адептус Астра Телепатика с двуручными мечами и щитами с двойной геральдикой: Чёрных Храмовников и адептой их госпожи.

И наконец, шла сама наисвятейшая госпожа Оспер, длинный шлейф её мантии поддерживали парящие конструкции в форме чана.

Чёрные Храмовники стали петь тише, создав контрапункт с хором кибер-трэллов и уступая ведущую роль голосам слуг астропата. Как один они повернулись ей навстречу и коснулись лбами пола.

Священники опустились на колени и склонили головы, кроме Теодориха, который поднял крозиус и воскликнул: — Приветствуйте, приветствуйте, приветствуйте благословенную госпожу Анянку Деи Оспер. Сам Император прикоснулся к ней! Проявите почтение, явите благоговение! Она видела свет Лорда Человечества!

Затем он также опустился на колени. Так они и стояли и тихо пели, пока Оспер не прошла последние двести метров. Процессия расступилась и остановилась. Песни стихли до полушёпота. Телохранители повернулись к нефу, ударили клинками о щиты и опустились на колени, позволяя своей госпоже выйти вперёд и приветствовать верховного маршала.

Гимны стихли до гула.

— Благословенная леди, чем мы обязаны такой чести? — спросил Хелбрехт. — Столь редко вы приносите нам свет Императора. Мы благодарны за ваше благостное присутствие.