— Хорошо, — ответила она.

И вновь они переместились — на этот раз в большой и светлый зал более привычной для Джима прямоугольной формы. Одна стена была прозрачной — сквозь нее просматривались пляж и океан, раскинувшийся до горизонта В самой комнате обитали самые разнообразные и причудливые создания, каких могла породить Природа — от маленькой рыжей белочки до странного лохматого существа, являвшего нечто среднее между обезьяной и человеком.

— Это мои приемыши, — сказала за спиной Джима девушка. Он посмотрел в ее смеющиеся глаза. — То есть, конечно, они собственность Афуан. Те, которыми занимаюсь я — принадлежат лично ей. Вот… — Она остановилась приласкать белочку, которая с готовностью выгнула спину, точно довольная кошка. — Это Ифни.

Разглядывая приемышей, Джим не увидал ни привязей, ни клеток. Тем не менее животные — как показалось Джиму — держались друг от друга на приличном расстоянии.

Внезапно девушка ахнула.

— Прости меня, Волк, — спохватилась она. — Ведь у тебя тоже есть имя. Как тебя зовут?

— Джеймс Кейл, — буркнул он в ответ. — Джим.

— Джим, — повторила она, чуть склонив голову набок, стараясь как можно правильнее выговорить непривычное имя. На имперском наречии звук «м» звучал довольно долго, отчего краткое «Джим» приобрело в ее устах некоторую музыкальность.

— А тебя как звать? — осведомился Джим.

Она вздрогнула и взглянула на него с огромным удивлением.

— Но ты должен называть меня Высокородная, — заметила она надменно.

Мгновение спустя все ее высокомерие улетучилось, словно в девушке взяла верх природная мягкость.

— У меня, конечно, есть имя, даже не одно, а несколько дюжин. Но в быту — ради краткости — предпочитаю обходиться одним. Я — Ро.

— Благодарю тебя, Высокородная, — почтительно произнес он.

— Нет уж, называй меня Ро!.. — Она внезапно замолкла, словно испугавшись собственных слов. — По крайней мере, когда мы вдвоем. В конце концов, ты — тоже человек, Джим, хотя и Волк.

— Насчет этого тебе придется меня просветить, Ро, — сказал Джим. — Почему вы все называете меня Волком?

Какое-то время она озадаченно смотрела на него.

— Разве ты… Ну конечно! Ты единственный из всех, кто этого не понимает!

Она снова, как в прошлый раз, покраснела. Очевидно, виною тому был темный оттенок кожи, благоприятный для обильного притока крови. Но для Джима это оказалось в новинку. Взрослая женщина, к тому же голубых кровей, а краснеет как школьница!

— Это не слишком подходящее имя… Оно значит… Словом, ты — человек, который потерялся в лесу и был воспитан дикими зверьми, а стало быть, понятия не имеет, что такое быть человеком. — Краска все гуще заливала ее лицо. — Извини… Мне не стоило тебе говорить… называть тебя Волком. Но я исправлюсь. Я тебя буду всегда называть Джимом. Отныне и всегда.

Джим улыбнулся.

— Это не имеет значения.

— Нет, имеет! — жестко сказала она, рывком подняв голову. — Я знаю, каково становится, когда кому-нибудь придумывают кличку. Я никогда не позволю издеваться над моими… то бишь принцессы Афуан… питомцами.

— Спасибо тебе, — поблагодарил Джим.

Ро ласково потрепала его по руке.

— Идем, полюбуешься на моих приемышей. — Она пошла вперед.

Джим покорно отправился следом, разглядывая все, что попадалось на пути. Существ, находящихся в питомнике, на первый взгляд ничто не удерживало. Между тем, окруженные со всех сторон невидимым барьером, они не могли приблизиться друг к другу ближе, чем на пять—шесть футов.

Любопытным было то, что все они походили на земных животных, либо живущих поныне, либо вымерших в давние геологические эпохи. Сам по себе этот факт был замечателен: он как будто подтверждал гипотезу, что население Империи и люди Земли произросли из одних корней. Согласно гипотезе, цивилизации различных планет развивались строго параллельно. Однако разительная схожесть фаун отдаленных друг от друга миров, в конце концов, еще не доказывала полного сходства и наследственности во всем остальном.

Нечто любопытное Джим подметил и в поведении питомцев. Большинство животных, даже весьма свирепого вида, с готовностью отзывалось на ласки девушки. Но попадались и такие, которые никак не реагировали на знаки внимания. Например, большая, ростом с южноамериканского ягуара, кошка, напоминавшая окраской леопарда, а мордой — скорее лошадь, чем кошку. Спокойно позволяя себя гладить, этот зверь, однако, хранил совершенное равнодушие. Напротив, существо, похожее частью на обезьяну, частью — на недоразвитого человека, всячески льнуло к заботливым рукам, печально заглядывало в глаза Ро, когда та говорила с ним, и, словно в ответ, покачивало головой.

Оставив питомцев, Ро повернулась к Джиму.

— Теперь ты увидел их всех. Может, ты согласишься помогать мне ухаживать за ними? Дело в том, что я не в состоянии уделять зверям достаточно внимания, сколько нужно. Афуан, случается, месяцами не вспоминает о них… О нет, с тобой такого не произойдет! — Она внезапно осеклась.

— Видишь ли, с тобой особая история. Ты предназначен устраивать зрелища пред очами самого Императора. К тому же ты — не животное.

— Благодарю, — процедил сквозь зубы Джим.

Она удивленно на него посмотрела, потом рассмеялась и тронула его руку знакомым жестом.

— А сейчас можешь осмотреть свою комнату.

Тотчас возникло новое помещение. Как и в предыдущем зале, одна из стен имела иллюзию прозрачности, открывая вид на берег океана. Настоящий он был или нет? Футах в тридцати от них вздымались и пенились волны прибоя.

— Здесь ты будешь жить, — сказала Ро.

Джим огляделся. Нигде никакого намека на выход.

— Может, ты научишь бедного Волка, как ему попасть из этой комнаты в соседнюю?

— В соседнюю? — Она нахмурилась. Он сразу понял, что Ро восприняла вопрос буквально.

— Прости, — сказал он. — Наверное, ты не поняла. Я имел в виду — отсюда в любую другую комнату. А если на то пошло — скажи-ка, что находится там?

Он указал на стену, расположенную против экрана.

Ро взглянула туда, куда был направлен его палец, вновь нахмурилась и покачала головой.

— Но… я не знаю… — пробормотала она. — А какая разница? Ты волен пойти куда хочешь. Расположение комнат не играет никакой роли.

Джим мысленно сделал зарубку на память.

— Но мне ведь надо знать, как перебраться из комнаты в комнату.

— О да, конечно, — догадалась она. — Конечно, ты не знаешь. Здесь все делает корабль. Достаточно наладить связь с ним; и он исполнит все, что ты пожелаешь. — От пришедшей в голову мысли Ро просияла. — Хочешь посмотреть корабль? Я тебе покажу. А пока — почему бы тебе не освоиться в собственных апартаментах? Осмотрись, прибери вещи, сделай все, что нужно, а я потом вернусь. Когда бы ты хотел меня видеть?

Джим с натугой перевел пятнадцать земных минут в единицы времени Империи.

— Отлично. Я приду. — Ро улыбнулась и исчезла.

Оставшись в одиночестве, Джим осмотрел комнату. Ковры и разноцветные подушки напомнили яйцеобразную камеру, куда с площадки космодрома переместила его Ро. Стоявший в углу внушительных размеров куб он поначалу принял за кровать. Затем долго отыскивал глазами ванную. Ничего похожего. Однако стоило мыслям о ванной более-менее оформиться, как взгляду его предстал небольшой закуток с теснившимися внутри унитазом, мини-бассейном и еще каким-то предметом непонятного назначения.

Он повернулся к соседней стене и взял в руки чемоданы. Краем глаза уловил, что ванная бесследно исчезла в стене. И снова: едва он взгромоздил оба чемодана на верхнюю плоскость куба, раздвинулись секции другой стены, и открылись внутренности платяного шкафа.

К этому моменту Джим уже почувствовал какой-то невидимый контакт между собой и кораблем. Точнее, к обычной гамме ощущений добавилось новое, постороннее. Не найдя иного разумного объяснения феномену, Джим решил для себя, что это и есть «связь с кораблем».

Он попытался вообразить свои вещи висящими в шкафу, и те послушно очутились на месте. Единственный странный момент — вещи хотя и висели в надлежащем порядке, но без видимых подпорок и вешалок. Прямо в воздухе.