Жора. Если бы ты, конечно, мог приехать в наш Артек, ты на всю жизнь запомнил бы, что такое пионерская дружба! Конечно, лучше было бы, чтобы ребята не знали, что ты сын капиталиста. Впрочем, они бы, наверное, поняли, что в Америке особые условия жизни и ты не виноват, что у твоего отца фабрика консервов. Но уж, во всяком случае, не надо было бы рассказывать, что это консервы для собак. Во-первых, тебе бы не поверили, а во-вторых, тебя бы подняли на смех. Да еще прозвали бы как-нибудь...

Джордж. А как бы меня прозвали?

Жора. Придумали бы какое-нибудь прозвище. Мистер Твистер или Фаршированная Косточка. У нас ребята что угодно придумают. А уж за твою прическу... и не говори! Ну, вот! (Любуется своей работой.) Теперь ты похож на человека. В таком виде можно уже ехать в Артек. (Поет.) "С чего начинается Родина-а-а..."

Джордж (подпевает). "Родина-а-а..."

Холл.

Та же обстановка, но уже без мистера Макинтоша.

Мак-Доннел. Надо нам отделаться от русского. Не лучше ли отвезти его обратно в отель?

Рауль. Он запомнит номер нашей машины. Он смышленый парень.

Френк. И он не трус! Он ничего не боится!

Мак-Доннел. У меня нет ни времени, ни желания с ним возиться. Не можем же мы из-за него вступать в конфликт с полицией! А ведь его уже наверняка хватились! Он же не улетел! Он значится в списках пассажиров и не улетел! Консульство СССР наверняка заявило протест авиакомпании. Впрочем, полагаю, что полиция не слишком торопится с этим делом. Я завтракал сегодня с комиссаром полиции. Видимо, он еще ничего не знает об исчезновении русского ребенка. Он жаловался мне на свою трудную работу по изъятию наркотиков. Жаклин! Приведите малышей! (Мошенникам.) А вы идите, ребята!

Мошенники уходят. Жаклин поднимается по лестнице.

Мак-Доннел в раздумье курит сигару. Жаклин возвращается,

вместе с ней идут и мальчики.

Ну как малыши? Попали в плен к разбойникам!

Жора. Вы не разбойники, а гангстеры.

Мак-Доннел. А какая разница?

Жора. Настоящие разбойники, вроде Робина Гуда, были благородными людьми и не воровали детей. Они помогали бедным.

Мак-Доннел. И отбирали деньги у богатых? Разве мы не делаем то же самое? (Показывает на Джорджа.) Его папаша достаточно богат. Он отбирает деньги у таких же богатых, как и он, потому что только богатые леди и джентльмены завивают своих собак и нуждаются в специальных "фаршированных костях" для своих болонок и мопсов. (Джорджу.) Слушай, дружище! Твой отец согласился на наши условия. Скоро ты будешь на свободе, малыш! Поздравляю тебя!

Джордж. А он? (Показывает на Жору.)

Мак-Доннел. Ему мы принесем наши извинения и отвезем его туда, откуда взяли.

Жора. И опять в чемодане?

Мак-Доннел. Я отвезу тебя лично, когда стемнеет. Я высажу тебя возле отеля. Я лично не собираюсь в Советский Союз, так что мы расстанемся навсегда.

Жора. Так дело не пойдет! Я никуда отсюда не поеду. Я хочу видеть здесь советского консула! Без него я отсюда не поеду!

Мак-Доннел. Может быть, ты боишься, что тебе что-нибудь грозит? Даю тебе слово джентльмена, с твоей головы не упадет ни один волосок! Мы не хотим ввязываться в политику, да еще с вашими русскими коммунистами! Мы мирные люди, и международная политика делается не нашими руками.

Жора. Я требую, чтобы за мной приехал консул или кто-нибудь другой из нашего Советского консульства. Я - пионер Советского Союза. Меня нельзя ни купить, ни продать!

Занавес

КАРТИНА ПЯТАЯ

Вилла. Холл. Рауль, Билл, Френк и Жаклин играют в карты.

Поздний вечер.

Билл. Советское консульство заявило протест авиакомпании. Полиция объявила розыск русского. Твой ход, Рауль!

Рауль. Пропускаю.

Френк (играет). И надо же было нам нарваться на этого Жору.

Жаклин (играет). Неужели нам нельзя от него избавиться? Сколько вариантов... Разве он не может исчезнуть?

Билл. И ни один из твоих вариантов не устраивает шефа?

Рауль. Я его понимаю. Из-за какого-то мальчишки терять репутацию честных мошенников и переходить в категорию гангстеров. На нашем счету двадцать семь похищенных детей и ни одного убийства.

Френк. По крайней мере, мы можем спать спокойно и не думать об электрическом стуле. Мы - вымогатели, шантажисты, но у нас чистые руки. А ты хочешь, чтобы мы перестали спокойно спать?

Жаклин. В конце концов вы все равно к этому придете. Вот увидите!

Молча играют. Слышен шум подъехавшей машины. Появляется

Мак-Доннел, за ним Макинтош и Томми. В руках у

Мак-Доннела газета.

Мак-Доннел (вне себя). Паштеты для болонок, фрикадельки для мопсов! Фаршированные косточки для немецких овчарок! Черт бы их всех подрал! (Обращается к Макинтошу.) И вас с ними вместе. Нет, как вам это нравится, господа! Сначала мы украли малыша, который оказался Жорой и за которым стоит целый Советский Союз со всеми их ракетами дальнего действия! Потом мы запихиваем в чемодан Джорджа, за которым стоит его папа - бизнесмен и без пяти минут миллионер! А потом оказывается, что оба малыша не стоят ни гроша! Одного ищет полиция, а другой просто-напросто нищий! Разве мы должны красть нищих?

Жаклин. Что случилось?

Мак-Доннел. Ричард Роб-Ронсон лопнул как мыльный пузырь. Ни одна собака в мире больше не облизнется на три красных "Р"! Собачьи паштеты протухнут, фаршированные косточки сгниют на складах лежалых товаров. (Обращаясь к Макинтошу.) И вы будете еще утверждать, что все это для вас абсолютно неожиданно, что вы не предполагали, не ожидали финансового краха вашего дальнего родственника? Говорите! Да говорите же!

Макинтош (робко). Не ожидал. Честное слово! Впрочем, мне последнее время казалось, что Ричард чем-то озабочен...

Мак-Доннел. Теперь ему казалось! Почему вы не поинтересовались, чем же это он озабочен, если его собачьи консервы имеют спрос на мировом рынке?

Макинтош. У него и раньше были приступы ипохондрии, но они вызывались болезнью печени.

Мак-Доннел. Мы взыщем с вас все расходы, связанные с этим похищением.

Макинтош. Но я выполнил все условия. Я сам в какой-то степени пострадал. Я ведь был в доле, а теперь...

Мак-Доннел. А теперь вы заберете своего любимчика и увезете его в имение вашей троюродной сестры или... одним словом, я никогда еще не попадал в такое глупое положение. (Обращаясь к Жаклин.) А вы, Жаклин, потеряли чувство ответственности!

Жаклин. Я понимаю.

Мак-Доннел. Что вы должны были сделать?

Жаклин. Я должна была проверить финансовое положение фирмы "Три Р" раньше, чем мы приступили к осуществлению операции.

Мак-Доннел. Вы должны были разнюхать, а не проверить! Разнюхать во всех направлениях, включая его игру на бирже и в рулетку, к которой он последнее время начал проявлять нездоровый интерес! Вы должны были навести справки через все возможные каналы о платежеспособности фирмы "Три Р", обо всех денежных операциях фирмы и о всех ее махинациях с кониной и кошатиной. Конину они выдавали за свинину, а кошатину за говядину! Владельцам собак это пришлось не по вкусу.

Жаклин. Я доверилась мистеру Макинтошу. Я виновата.

Макинтош (робко). Ричард не посвящал меня в свои финансовые и производственные дела. Я знал лишь только то, что он сам мне рассказывал. Мне казалось, что человек, который может проиграть в рулетку за одну ночь пятнадцать тысяч долларов и как ни в чем не бывало под утро лечь спать, не может находиться накануне краха. Я так думал...

Мак-Доннел. Человек, который проигрывает за ночь пятнадцать тысяч долларов в рулетку, может за вторую ночь проиграть все! Все до последнего цента, включая отходы от собачьих консервов и пустые консервные банки! И сына тоже! Все может проиграть!

Макинтош (грустно). Да... конечно... Я лично не играю в азартные игры.

Мак-Доннел. Что вы говорите? Вы лично не играете в азартные игры? Вы святой! У вас на спине прорезаются крылышки! У вас не чешутся лопатки? Может быть, вы ангел, а не джентльмен, который продает своего дальнего родственника малознакомым покупателям!