Король Эрик V кое-что сделал для страны. В его правление прошла пара-тройка мало примечательных войн, было осушено Тримезийское болото, изгнаны за пределы королевства разбойники-работорговцы ну и так, по мелочи. В целом, все шло благополучно, за что и получил король свое почетное прозвание — Благословенный. Он прожил 75 лет, оставил многочисленное потомство, в том числе и так необходимого для престолонаследия мужского пола, и погиб, упав с лошади и весьма неудачно ударившись виском о тротуарный бордюр.

Впрочем, биографии Эрика посвящено значительное количество томов, а основные вехи его жизни зазубривают даже школьники классе так во втором. И все же было в его, в общем-то, радостной жизни несколько темных пятен. Главное же из них связно с супругой короля. Хотя в школе это не изучают, каждый малыш знает сказку о принце и прекрасной посудомойке.

Конечно, официальные историки королевства обходят сию странную историю в своих исследованиях стороной, и уж безусловно, никак не связывают ее с супругой короля Эрика Благословенного. Тем не менее, никто не в состоянии отрицать тот факт, что происхождение Софии Семпольской неизвестно. Она появилась ниоткуда на двадцать восьмом году жизни принца Эрика, быстренько женила его на себе, и все. Заявлена она была как принцесса из заокеанских земель. Именно так. Особо желающие узнать местонахождение этих земель не без помощи короля отправлялись выяснять его сами.

История королевы Софии Семпольской так и оставалась бы за семью печатями, если бы мне не улыбнулась удача. Я мог бы сказать, что наткнулся случайно, убираясь на чердаке, на коричневую книжицу, или что мне презентовал ее умирающий друг, или ее выбросило на берег моря в бутылке. Но нет, буду откровенен: у меня нет чердака, все друзья, слава Создателю, живы и здоровы, а море выносит на берег в моем присутствии лишь обломки раковин, скользких медуз, да так, мусор всякий.

Первое упоминание о дневнике королевы я обнаружил, изучая протоколы допроса главарей разбойников. Там это прозвучало примерно так: "и эта чертова баба со своими бумагами…". Биографы Эрика Благословенного вскользь отмечали, что заокеанская принцесса приняла каким-то образом участие в поимке и обезвреживании верхушки банды. Но какое?

Далее я обнаружил обрывок переписки короля Эрика 4, отца Эрика, тогда еще принца, со своей двоюродной сестрой, настоятельницей монастыря Святой Глафиры, в которой он настоятельно, как пишет, в который уже раз, просит обеспечить сохранность "неких документов" и не допустить ни в коем случае возможность того, что об их нахождении узнает некая посудомойка.

К чему такие странности? Прятать документы от прислуги?

Еще и еще натыкался я на упоминания о неких дневниках, которые нужно сохранить во что бы то ни стало. В конце концов, поиск дневников захватил меня до такой степени, что я вынужден был уволиться с работы и на свои сбережения отправиться на поиски библиотеки монастыря Святой Глафиры. Дело в том, что вскоре после гибели Эрика Благословенного королевство подверглось вторжению со стороны соседа, с которым каких-то двести тридцать лет назад был подписан мирный договор. Посему вторжение оказалось совершенно неожиданным, и, пока наследники короля Эрика, решали, что им делать, враг существенно продвинулся вглубь страны. В принципе, разорение женского монастыря в планы Губмольда Северного, а так звали этого соседа, не входило, все же он тоже считал себя христианским государем, но строптивая настоятельница что-то там не то ему ответила и в чем-то не том отказала, короче, в результате монастырь был спален. Библиотека также сгорела. О судьбе монахинь хроники умалчивают. Умолчу и я. Впрочем, существуют сведения, скорее, похожие на легенды, о том, что некоторым сестрам удалось спастись, захватив с собой часть документов и реликвии. Во всяком случае, документы, имеющие отношение к монастырю, были обнаружены в университете городка, находящегося в тридцати милях от него.

Именно туда я и отправился. Не буду упоминать о том, что мне стоило пробраться в архивы университета трехсотлетней давности. Не скажу и о том, сколько времени я там провел. Главное это то, что моя миссия все же увенчалась успехом. Дневники посудомойки были найдены. Более того, скажу, что моя версия о том, что легенда о принце и прекрасной посудомойке имеет отношение к корою Эрику Благословенному, полностью подтвердилась.

Дневники посудомойки не являются в прямом смысле этого слова дневниками. Они представляют собой своего рода изложение фактов, произошедших в жизни королевы Софии в определенный период ее жизни. Они не окончены. Вероятно, их завершению помешало похищение указанных документов. Думаю, что не погрешу против истины, если скажу, что кража была организована королем Эриком 4 в целях соблюдения государственной безопасности.

В этих воспоминаниях королева София предстает перед нами в качестве неординарной и, я бы сказал, значительно не соответствующей канонам времени, личности.

Я осмелился несколько подкорректировать добытые мною документы и предлагаю их вам на рассмотрение. Особенности авторского изложения сохранены.

Ненавижу мыть посуду!

Не-на-ви-жу. По-моему, посудомойками нужно платить такие бешеные-бешеные деньги, что даже сейчас у меня таких нет. Вот, взяла в руки бумагу, думала, напишу, что путное, и единственное, что сразу пришло в голову — это про посуду. Ну что поделать! Этому гадскому занятию я отдала добрых два с половиной года своей жизни. И вообще, мне кажется, что есть можно и с бумажных листочков, или просто с больших листьев, а потом их выбрасывать. Нет, все, хватит о посуде, поговорим об Эрике. Собственно говоря, писать я собиралась именно о нем. Его мамаша сегодня меня достала!

Эрик… Я помню, как мы столкнулись с ним в первый раз. Было как-то совсем уж поздно, темно, и я, тихо матерясь, тащила в кладовую здоровенную корзину с чистыми тарелками. Освещение у нас в замке хреноватое, под ноги из-за корзины этой не посмотришь, и потому шла я так медленно-медленно, посередине коридора. Шла и думала, что приду вот домой, завалюсь спасть, а завтра выходной, можно с Зауром сходить куда-нибудь или даже в деревню к родне смотаться. И тут нате-здрасте, принц Эрик собственной персоной. Ползет по коридору. Ну, почти ползет. Идет, все-таки. И главное, качает его из стороны в сторону так, будто и не в замке мы вовсе, а на мелкой такой посудине посреди океана. Подходит он ближе, к стеночке прислоняется и на меня пялится. А глаза у него тупые-тупые и перегаром несет так, что у меня цветочек на корсаже вянет и сам лепесточки скидывает. А потом принц, молча так по стеночке, сползает и ножки свои королевские поперек коридора вытягивает. А я с корзиной. И так неясно, что делать. Не положено, понимаете ли, особам королевской крови по ночам по хозяйственной части шастать. Не по этикету это как-то. Идти назад далеко. Впереди вон осталось всего пару десятков метров пройти. За угол завернуть и вот она кладовая, а там и домой.

Но впереди, знаете ли, сидит на полу наследник престола собственной персоной, который малым ростом не отличается, и через чьи королевские конечности мне с корзиной ну никак не перебраться. Пока я так размышляю, смотрю, а принц-то глазки закрыл, голову на грудь свесил и сопит себе тихонечко. Ну что ж, думаю, рискну здоровьем. И начинаю потихонечку через грабли его перешагивать. Тихо так, чтобы не разбудить. Одну ногу переставила, другую только подняла, и тут он как проснется, как дернется. Я с корзиной этой дурацкой на пол как загремлю! В общем, в результате тарелки вдребезги, корзина укатилась невесть куда, а я с квадратными глазами сижу у принца на коленях и даже сказать ничего в состоянии шока не могу. А он тоже молчит и улыбается глупо так. И, в общем, тут я замечаю, что ручки его шаловливые меня уже за талию обнимают.