Она улыбнулась.

– Я бы не сказала, что разочарована, просто очень устала. Такое ощущение, что вчера я пробежала марафон.

– Если мы будем вести себя тихо, то можем весь день провести в постели, наслаждаясь звуками разбушевавшейся природы.

– Как будто Тора, она же рабовладелица, это позволит, – сказала она, закатив глаза.

– Во всем доме тихо. Мне кажется, всех посетила та же идея, – прошептал он.

Лара растянулась рядом с ним, глядя в потолок.

– Что мы еще должны делать, кроме как работать не покладая рук?

– Мы могли бы напиться. Рассказывать истории. Заниматься любовью.

– Все самое интересное для прожигания времени.

Он перекатился на бок, опираясь на один локоть, и заглянул в ее голубые глаза. Тут же Риис поморщился от внезапной вспышки боли, пульсирующей в его голове.

– Похмелье? – спросила она.

– Немного, – признал он. – Ты голодна?

– Умираю с голоду.

– Оставайся здесь. Я принесу тебе завтрак.

Она улыбнулась.

– Это так мило с твоей стороны.

Он перекатился через нее, и слез с кровати с другой стороны.

– Ты знаешь, я даже не помню, как лег спать прошлой ночью, – сказал он.

– И ты, наверное, не помнишь, что сказал мне, прежде чем вырубиться.

Он поморщился. О, нет. Пожалуйста, только не это. Услышать эти слова еще раз слишком рано для нее. Пожалуйста, только не «Я люблю тебя». Все, кроме этого. Это заставит ее отдалиться от него. Закрыв глаза, он спросил:

– Что я сказал?

– Ты обещал выдоить козу сегодня.

Он усмехнулся.

– Так и сказал? Ты уверена? Звучит не совсем похоже на то, что я мог бы пообещать.

– О, я уверена.

– Ну, если ты это утверждаешь. Но ты должна показать мне, как это делается

– Хитрость заключается в том, что нужно убедиться, что твои руки теплые, прежде чем захватить сосок.

Он засмеялся.

– Я не могу понять, почему холодные руки может быть проблемой.

– Для своего размера козы достаточно сильно бьются.

– Я запомню это.

Риис подошел к двери, и перед тем, как выйти в большой зал, оглянулся и посмотрел на Лару. Теперь ему стало понятно, почему в доме было так тихо. Все страдали от похмелья. Буря, бушевавшая снаружи, оказалась снежной, поэтому сегодня утром работы почти не было. После быстрого похода в уборную, Риис наспех наполнил тарелку сыром, хлебом и копченой колбасой из оленины, и прихватил кувшин с водой, прежде чем вернуться к Ларе. В спальне его любимая сидела на краю кровати, проводя гребнем по спутанным кудрям.

У него был приступ дежавю, будто он видел это раньше. Может быть, прошлой ночью? Он задавался вопросом, каким пьяным придурком он вчера был. Она вела себя нормально, хотя... Конечно, он не вел себя слишком неправильно.

Он сел рядом с ней и отрезал немного сыра от небольшого куска. Лара потянулась к нему, но Риис спрятал руку за спину.

– Открой рот, – попросил он.

– Я могу поесть сама, Джерико.

– Немного раздраженная сегодня утром?

– Я не являюсь беспомощной женщиной.

Он был хорошо осведомлен об этом.

– Я никоим образом не воспринимаю тебя, как беспомощную женщину. Хотя некоторое время, ты скрывала свою женскую сущность.

– Ты всегда такой раздражающий?

– Ты раскрываешь лучшее во мне, дорогая.

Он положил кусочек сыра на край тарелки. Лара схватила его и сунула в рот.

– Ты могла бы покормить меня, – предложил он. Риис отрезал кусок колбасы из оленины. Она стащила его с тарелки и быстро запихала себе в рот. Ее явно что–то беспокоило.

– Так что же я такого сказал или сделал прошлой ночью, что ты такая взвинченная?

– Ничего.

– Я приставал тебе?

– Ты пытался, но вырубился.

Он страдальчески выдохнул сквозь зубы.

– Я уверен, что это выглядело впечатляюще. Я снова сказал, что я тебя люблю?

Он встретился с ней взглядом, и не нужно было слышать ее ответ, чтобы знать, что это было так.

– Что ж…

– Прости. Я уверен, что это была последняя вещь в мире, которую ты хотела услышать.

Она закусила губу.

– Не самая последняя вещь, – сказала она. – Я бы не хотела услышать, что этот сыр, например, сделан из козьего молока. Я видела, откуда оно выходит.

Он попытался улыбнуться над ее шуткой, но провалился. Он отдал бы все, чтобы еще раз услышать, что она любит его.

Лара коснулась его лица, и он смотрел на нее. Выражение ее лица было серьезным, когда она сказала.

– Услышать эти слова от тебя не было ужасно.

Риис прижался к ней ближе, и она не отстранилась. Вместо этого она закрыла глаза. Он тоже закрыл глаза, как раз перед тем, как его губы коснулись ее. Ее поцелуй напоминал вкус неба, с ноткой копченой оленины. Он сконцентрировался на том, чтобы не дать волю рукам. Он позволил ей целовать его, сжимая руки в кулаки, чтобы не делать то, что хотел сделать – привлечь ее ближе, ласкать ее кожу. Лара остановилась через минуту и, немного отстранившись, посмотрела на него.

– Я бы все отдала за зубную щетку прямо сейчас, – сказала она.

Риис поднял руку и дыхнул в ладонь, прежде чем неуверенно понюхать.

– Мне стоит обидеться?

– Я говорила не об этом. Ты знаешь, вещи, за которыми я больше всего скучаю, находятся в ванной.

– Я думаю, что они используют зубной скребок для чистки зубов. Я поищу тебе его после того, как поедим.

– Как долго мы будем в бегах? – спросила она, устало глядя на него.

– Я не знаю. Пока не придумаем план получше. Если бы нам удалось заполучить вторую половину амулета, Карл больше не сможет нас преследовать. Также мы могли бы контролировать наши прыжки. То есть, если у нас получится расшифровать иероглифы на второй половине амулета.

– У меня есть некоторые знания о древних египетских иероглифах, но мне нужен доступ к моим справочниках, чтобы перевести что–то сложное.

– Это ты расшифровала символы на этой половине, – сказал Риис и поднял амулет, чтобы рассмотреть крошечные символы. Этот амулет был причиной смерти Лары. Сейчас он хотел, чтобы они никогда его не раскапывали. Как же он хотел, чтобы Лара никогда не участвовала в этом. Но прошлое изменить нельзя. Он надеялся, что можно изменить будущее, живя в прошлом.

Лара коснулась плоского камня, отслеживая неровности пальцами.

– Некоторые из них довольно блеклые. Я удивлена, что перевела их правильно.

– Ты изумительна, – сказал он, переводя взгляд на ее лицо. Она похитила его дыхание. Так всегда было, и, несомненно, так же и будет. – И красивая.

– Спасибо. В тебе сражаются хороший мальчик с плохим парнем. Как ты с этим справляешься?

– Много практики.

– Я вижу. И хотя ты забыл, я голодна. Отрежь мне еще немного сыра.

– Поверь мне, дорогая. Ты не хочешь, чтобы я разрезал сыр. [cut the cheese – пукать, портить воздух – прим. пер.]

Она застонала.

– Когда твои шутки станут взрослыми?

– Что ты имеешь в виду? Это было смешно.

Лара приподняла бровь.

– По–детски и банально, – заверила она его.

– Хочешь сказать, ты шутишь лучше?

– Не на пустой желудок.

Он разрезал сыр на несколько кусков, а также порезал колбасу. Риис разломал хлеб пополам, затем сел в позе лотоса на кровати с тарелкой между ними. Они ели в тишине несколько мгновений.

– Так что мы просто должны раздобыть другую половину амулета, и сможем перестать убегать? Мы сможем вернуться домой?

– Я не думаю, что мы когда–либо сможем вернуться в наше время, – сказал он ей. – Несмотря на то, что говорит газета, твоя смерть не была случайным убийством. Кто–то стоит за этим.

– Ты знаешь, кто это?

– Типа того, – признался он. Он не хотел говорить слишком много. – Плохие люди узнали о силе амулета.

– Кто, например?

Вероятно, он не должен лгать ей, но на самом деле было слишком страшно рассказывать ей все.

– Некоторые религиозные фанатики. Они хотят, чтобы амулет сместил поток энергии в мире. Мы поклялись держать его подальше от них. Представь себе масштабы разрушений, которые злые люди могли бы сделать с этим артефактом.