Они так были поглощены сбором денег, зрелищем за окном, что все вздрогнули и схватились за карманы, когда в двери раздался грубый стук. Капустин еще раз глянул в окно, увидел, как упал навзничь слепой, сбитый с ног денежной "трубочкой", которую бросил Капустин.

Классный профессионал на то и профессионал, чтобы всегда помнить о долге. Долг для него - превыше всего. Утерев слезы, все внимание находившиеся в комнате, сосредоточили на двери.

Капустин сделал знак не дергаться, но оружие приготовить. Сам же он бесшумно приблизился к двери.

- Кто тааам? - сладким голосом пропел он.

Выслушав ответ, он вытаращил глаза, густо побагровел, и перепросил:

- Чтооооо?!

Выслушав повторный ответ, он побагровел еще больше, сделал знак всем приготовиться и открыл двери.

На пороге стояли два огромных мужика с тем самым апокалиптическим шкафом, который они таскали по двору.

- Это - что? - спросил Капустин, указывая на шкаф.

- Как - что? - флегматично пожал плечами один из приволокших этот шкаф. - Мы же тебе сказали: мебль это. Не видишь, что ли?

- Какая - МЕБЛЬ?! - опять багровея и наливаясь яростью, вопросил Капустин, подступаясь к мужикам.

- Какая, какая... Какую на пол ставют, - парировал мужик, и подумав, добавил. - Или еще там куда.

- Да чо ты им пояснения даешь, Вася? - вмешался второй верзила. - Не видишь, что ли, они платить не хочут! Вы чо, хозява, сдурели?! Вы мебль заказывали? Заказывали, ась?! Мы доставили!

- Ага, Федя, верно! С Ленинского проспекта перли! Мы в отделе ручной доставы работаем. Чо оне измываются? Мы в милицию пойдем, с милицией придем. Оне поперва заказывают, а после платить не хотють, чтоб мы оставили мебль и ушли. Измываются! Мы доставили, а оне не плотють и все тут! Ну ни в какую!

- Конечно, мы люди простые, работные, им до нас делов нету никаких. Мы им доставили чо оне заказали, а оне все равно не плотють. Берете вы мебль, последний раз спрашиваем! Или мы милицию приведем.

- Берем, берем, если заказывали, то берем, - согласился со вздохом Капустин, решив не поднимать лишний шум вокруг квартиры, в которой находится засада.

- Во! Давно бы так! - пробасил обрадованный Вася. - Давай, Федя, занось мебль!

Федя приподнял шкаф со своего края, и скомандовал:

- Раз! Два!

- Три! - рявкнул Вася и приподнял свой край.

Несколько секунд они постояли так, держа шкаф на весу, не двигаясь с места, потом Федя опустил свой край на место.

- Не, Вася, не пойдет. Не получилось. Давай еще разок. Ты хорошенько подними, ты постарайся, должно получиться у тебя, всегда получается. Ты подыши хорошенько.

Вася несколько раз шумно втянул воздух носом и скомандовал:

- Иииии, взяли!

Они одновременно рванули шкаф, при этом Вася громко испортил воздух.

- Во! - обрадовался Федя. - Теперь порядок! Это примета такая, грузчицкая, - радостно поделился Федя с присутствующими, затаскивая свой край шкафа в комнату. - Это для того, значит, чтобы мебля не рассыхалась.

- Опускай! - скомандовал Вася.

Они так грохнули шкаф об пол, что он, наверное, рассохся не дожидаясь срока.

Вася старательно высморкался прямо на ковер, поинтересовался, что это за мужики тут на полу мелом нарисованы, и спросил, растерев ногой ковер:

- Ну, хозяв, кто будет деньги платить? Во квинтанция у нас. Нам все по квинтанции, нам лишнего не надо совсем. Ты не думай, хозяв.

Он достал из кармана мятую бумажку, затертую и в пятнах, и протянул ее Капустину, безошибочно распознав в нем старшего.

Капустин развернул бумажку, стараясь как можно меньше с ней соприкасаться, и вот что он прочитал:

Квинтанция

Даставить и палучить ат хазяв на расстояние

от метра "Полу Жаевская" до метра "Блюваево"

примечание: ручная достава.

Палучить: тысяч - одна, сотен - пять, десяток - три.

Всего: две тышшы

- Две тысячи?! - ужаснулся Капустин. - Новыми?!

- А мы чо, за так, что ли, перли? И какими же еще ты платить будешь? Новыми давай. Чтобы хрустели. Мы любим, когда с хрустиком.

- Ты не сомневайся, хозяв. Мебль серьезная, она серьезных денег требует, - шмыгнул носом Федя.

Капустин, беззвучно шевеля губами, полез в карманы и чуть не сел на пол.

Он бросился к окну и стал высматривать инвалидов.

Инвалиды сидели почему-то в служебной машине и увлеченно пересчитывали деньги. Оперативников в машине не было видно.

Не успел Капустин разозлиться, как в спину ему уперся ствол пистолета, и кто-то заботливо посоветовал ему:

- Тихо, дядя! Мы вам ничего плохого не сделаем, зла на вас мы не держим, но вам лучше не дергаться.

Капустина быстро обыскали, выудили из кармана пистолет и пару наручников, которые тут же и использовали, пристегнув его за руку к батарее теплоцентрали.

Только после этого ему разрешили повернуться.

Капустин повернулся и вскрикнул, прикрывая глаза свободной от оков рукой:

Дверцы шкафа были распахнуты настежь, и там, внутри шкафа, сидел на высоком табурете - КАРЛИК! В смокинге, в котелке, белоснежной манишке и большой сигарой в зубах.

- Все! - похолодел Капустин. - Контузия сказывается! Крыша поехала.

- Ты не волнуйся так, не хмурься, - ласково промурлыкал карлик. - Это не глюки у тебя, не бойся, это я - Павлуша. Просто у меня размер такой.

И он замолчал, глядя куда-то в верхнее днище шкафа, и пуская туда клубы дыма.

- А, ну конечно, - промямлил, сделавший вид, что все понял, Капустин, который на самом деле ничего не мог понять во всем происходящем.

Он огляделся и увидел, что Козлов, Стукалец и Крякин сидят на полу, скованные между собой наручниками. В серединке сидел Козлов, к щиколоткам которого были пристегнуты руками Стукалец и Крякин, которые каждый другой рукой был пристегнут к батарее.

- Профессионалы! - уважительно подумал о нападающих Капустин, пытаясь по почерку определить налетчиков.

- Наверное, залетные, - решил он. - Слишком дерзко, нагло и классно.

Карлик сидел на табуретке, щедро выпуская дым. Федя и Вася стояли, прислонившись к дверным косякам плечами, безучастно глядя в потолок и пространство, все они чего-то, или кого-то ждали.

В двери стукнули коротким условным стуком.

Карлик сделал молчаливый знак, и Вася, ничего не спрашивая, открыл двери.

Вот тут Капустин и подумал, что он точно съел что-то нехорошее с утра, а теперь ему снится такой же нехороший сон. Нехороший, да и к тому же, просто скверный.

В квартиру въезжал на коляске только что певший под окнами инвалид, а следом за ним, вполне самостоятельно, шел "слепой", но уже без темных круглых очков, но все с той же белой повязкой на глазу.

Впереди этих лже-инвалидов входил высокий статный старик в темно-синем пиджаке, тщательно отутюженном и увешанном боевыми наградами.

Капустин пристально всмотрелся в "слепого" и вспомнил недавнюю ориентировку.

- Ты - маньяк Скворцов! - указал он пальцем на лейтенанта Скворцова.

- Ага, я и есть тот самый маньяк Скворцов, - спокойно согласился тот. - И в данный момент очень хочу кушать. Пару яиц мне не мешало бы проглотить.

Капустин сразу как-то погас, насторожился и выставил вперед коленки, внимательно следя за всеми передвижениями Скворцова.

А маньяк Скворцов плотоядно облизнулся, и заговорщически подмигнул Капустину, у которого почему-то тут же произошло нытье и свербение в упомянутых предметах.

Старик подошел к столу и рассматривал брошенные на него удостоверения личности, отобранные у засады, небрежно отодвинув в сторону изъятое у них же оружие.

- Ого! - слегка насмешливо удивился он. - Следователь по особо важным. Так, так, так.

Арнольдик присел на край стола, задумчиво глядя на Капустина, и вращая в пальцах его удостоверение.

- А ты что стоишь, Скворцов? - словно только что заметив его, удивился Арнольдик. - Иди, доставай, что оставил, пока настоящие хозяева не пожаловали за тем же самым.