Потом кролики забегали и запрыгали в разных местах с мягким, таинственным шумом среди тьмы; землеройки тихо пищали, невидимые под слоем прошлогодней листвы, петух-фазан с треском взвился вверх из чащи кустов, чем-то потревоженный...
Крыса двинулась по давно исследованному пути в давно обдуманный набег. Сперва по кроличьей тропе, потом в кроличью нору, прокопанную под фундаментом ограды... Потом перед доской, положенной через сухую канаву, она сразу остановилась, почесала себе ухо задней ногой - это тоже было в ее привычках - и старательно обошла доску, переправившись через канаву без помощи моста, бродом, так сказать. Этот обходный маневр был вызван капканом, настороженным на доске-мосту. Но как догадалась крыса о присутствии там и о зловредности этого орудия, - остается и до сих пор в точности неизвестным: может быть, ее натопорщенные усы помогли ей как-нибудь в этом?
Пробираясь с хитрыми уловками кругом сада краем канавы, - вся напряженная и настороженная против появления человека, света, собаки, капкана или еще чего-нибудь из десятка опасностей, которые могли вот-вот накрыть ее и мгновенно превратить в труп, - крыса вдруг натолкнулась на что-то такое, заставившее ее остановиться, сесть и почесать за ухом.
Это был след неизвестного, след, пахнувший ненавистным врагом... Она решительно двинулась дальше, - и запах шел вместе с нею... Да ведь он ведет в те самые кусты, где курица с цыплятами!..
Крыса остановилась неподвижно, тихо, словно каменная, и только что взошедший месяц робко выглянул на нее из-за верхушки дальнего холма... Медленно, медленно поднималась шерсть вдоль спины и затылка крысы... Она была - боец, первый сорвиголова даже среди самых отчаянных, крыса-одинец, - как бывают злобные одинцы из кабанов и слонов; немногие крысы посмели бы схватиться с нею один на один... И кровожадная жестокость, из-за которой ей пришлось стать "одинцом", изгнанницей из среды родичей, вдруг вспыхнула в ее выпуклых, хитрых глазах.
Эта неведомая штука, гадостная бестия, обрядившаяся в сухие листья, вырвала у нее ее добычу?.. Ладно! Так зато и сама будет ее добычей!.. По-видимому, из сердца крысы исчез всякий страх, поглощенный бешенством...
Она стремительно бросилась к гнезду курицы, - ямке в пыли под кустами... Наседки нет; только пара еще теплых цыплят с свежими ранами от укусов под крылом у каждого... Назад, и в погоню! След только что проложен: запах сильный! По следу, как гончая собака, крыса доскакала до ручейка и стремительно пустилась вдоль берега. Видимо, преследуемый искал моста, желая перейти на ту сторону.
Еще минута, - и впереди показался знакомый ком листьев, резво катившийся вдоль берегового обрыва... В глухой тиши ночи он, должно быть, заслышал быстрый топот погони, потому что вдруг остановился, словно убитый, на месте, и, когда крыса подбежала к нему, - оказался шаром.
Это был не более, не менее, как крупный еж, на острия колючек которого накололись сухие опавшие листья. Уже несколько лет тому назад все ежи вокруг усадьбы были истреблены ее хозяевами; этот, должно быть, явился сюда недавно из более безопасных для охоты мест.
Можно думать, что не иначе, как ее длинные, торчащие вперед и в стороны усы остерегли крысу от азартного нападения на этот колючий шар с помощью зубов, потому что она лишь несколько раз обежала вокруг него, крайне удивленная полным отсутствием у него головы и ног, и осмелилась на что, пожалуй, не пошло бы другое животное - слегка толкнуть его своими передними лапами, похожими на человеческие руки.
Тут пришел ей на помощь случай: еж лежал на самом краю берегового обрыва, и не успела еще крыса сообразить, что такое происходит, как от ее слабого толчка еж перекатился через край обрыва и плюхнулся в ручей.
Через мгновение шар развернулся, вытянулся и поплыл... Быстро, как молния, за первым всплеском воды раздался второй. Это прыгнула в ручей крыса, нырнула, - и вдруг еж пронзительно завизжал... Крыса добралась до его незащищенной колючками шеи и впилась в нее своими сильными, острыми зубами, - как раз там, где у всех животных проходит сонная артерия...
Отчаянное барахтанье в воде; странный крик боли, - не то хрюкание, не то визг; захлебывающееся хрипение и... тишина.
Крыса медленно доплыла до берега и вылезла на обрыв, покрытый росистой травою. Из боя она вышла невредимой, если не считать небольшую, но все же жгучую царапину на боку, по которому еж царапнул-таки когтями... Она приостановилась и поглядела на тихо покачиваемый и поворачиваемый водою ком листьев, уплывавший вниз по течению ручья. С неизвестным ей встречаться больше не придется: опасный соперник был мертв...
Затем крыса поскребла лапой за ухом и отправилась дальше по своим разбойничьим делам.