- Обыкновенное дело, Никита Александрович. Наши рейсы дальние, отвечал и Чубатов, так же вовсю улыбаясь. - Мы, как моряки, в большом каботаже.

Каждый из них под этой улыбкой прятал тревогу, поэтому глаза их смотрели пытливо и настороженно: чем ты меня огорошишь?

- В этом году вы что-то припозднились, Иван Гаврилович.

- Зато взяли две тысячи кубов, Никита Александрович.

- Это хорошо... А где же плоты?

- К сожалению, все еще там... На месте.

- Жаль, жаль...

Улыбки кончились, лица потухли. Председатель взял сигарету, протянул пачку Чубатову, закурили...

- Мы просто задыхаемся без твоего леса. Завьялов каждую неделю звонит у него к зиме новый коровник строится. Столбы, перекладины - весь каркас поставили из железобетона, а стены бревенчатые, по типу шандоров. Ну и сам понимаешь... Стала стройка.

- Я для него четыреста кубометров заготовил.

- Он тебе в ножки поклонится. - Никита Александрович в упор и строго посмотрел на Чубатова. - Но как доставить эти кубометры? Ты можешь что-то предпринять? Ну хоть посоветуй!

Чубатов, потупясь, тяжело выдавил:

- Боюсь, что до весны лес не притянем. Дорог нет. Осталось только одно - ждать большой воды.

- То-то и оно... - Никита Александрович побарабанил пальцами о стол, отрешенно глядя в окно. - Вот так номер! И как ты ухитрился обсушить плоты?

- Кто знал, что в августе будет засуха? А весь июнь-июль вода держалась высокой. По нашей-то нужде не хотелось налегке возвращаться.

- Так-то оно так. Да вот видишь, что получилось. Где твои люди-то? Вербованные?

- Четверо на запани осталось, шесть человек подались в леспромхоз. А двое где-то здесь болтаются. Для связи - на случай, если деньги дадите.

- Окончательный расчет, что ли? Откуда взять деньги-то? Мы же не можем твой лес на баланс поставить? Он пока ничей... Обесценен. Вот когда пригоните его, тогда будет и окончательный расчет, и премиальные, и все такое прочее.

Чубатов, слушая эти слова, все ниже опускал кудлатую голову. Потом сказал с глухой обидой:

- Вот не ожидал, Никита Александрович. Но хоть расходы списать по заготовке леса сможете? - Он достал из кармана толстый бумажник, раскрыл его, положил на стол.

Здесь было множество мятых бесформенных расписок, сделанных на тетрадных листках, на блокнотных листочках и просто на клочках бумаги.

- Сколько у вас расходов-то?

- Шестнадцать тысяч с небольшим. Две с половиной тысячи в райфо списали. Осталось четырнадцать!

- Подходящая сумма...

- Так ведь две тысячи кубов заготовлено! - с горечью и силой сказал Чубатов. - Я же не вру.

- Понятно, понятно! - Никита Александрович озабоченно опустил на грудь голову, выдавливая еще и третий подбородок. - Только на чей счет мы теперь запишем эти четырнадцать тысяч?

- Половину спишет райфо на зарплату лесорубам. А семь тысяч погасит Завьялов, как обычно, на такелаж спишет. Я ж ему четыреста кубов заготовил!

- Но пока лесу у него нет.

- Так будет! Куда он денется? Подтвердите, что лес заготовлен. Если хотите, пошлите туда комиссию, обмерят плоты, обсчитают.

- Комиссию послать - дело нехитрое. Но финансами своими распоряжается сам Завьялов, а не я. Понимаешь?

- Понимаю, как же! Не первый год так делаем. Вы ему визируете, чтобы оплатил такелаж. Он оплатит, то есть принимает расходы. Лес-то ему идет. И другим занаряжаете таким же образом.

- Тебе придется самому съездить к нему и договориться, - карие глаза Никиты Александровича смотрели теперь грустно на Чубатова.

- Но, Никита Александрович, не может же Завьялов принять эти расходы без вашего разрешения, - Чубатов еле удержался на подвернувшемся упреке: "Не дурачьте же меня!"

- Хорошо. Я ему позвоню. Поезжай!

12

Василий Иванович Завьялов слыл в округе человеком широкой натуры и крепким хозяином. Он сам приехал за Чубатовым. С утра пораньше! Дарье поставил корзину красных помидоров величиной с детскую голову каждый, да трехлитровую банку ароматного меду, чистого, темного, словно янтарь, да копченой свинины. Хоть и пожилой, но еще крепкий - не ладонь, а каменная десница. Лицо обветренное, загоревшее до черноты, с глубокими извилистыми морщинами, как из мореного дуба вырезано. Но сам такой обходительный, деликатный. Присел на краешек стула, будто боялся обломить его. Разговор вел легкий, утешительный:

- Это хорошо, что вы надумали съездить в отпуск куда подальше. Погодка теперь хоть на Тихом океане, хоть на Черном море благоприятствует...

Чубатов, звоня ему, заикнулся насчет денег: одолжите, мол, на отпуск. "Это мы всегда пожалуйста!" - был немедленный ответ.

И Дарья, провожая Чубатова в гости к Завьялову, впервые за эти дни воспрянула духом: а что? Если сам Завьялов благоволит к Ивану, то, может, все и утрясется. У Завьялова авторитет. Он и самого начфина убедить сможет.

Но в "газике" Завьялов как-то погас, тяжело навалившись на баранку, насупленно молчал всю дорогу, пока выбирались из города.

Заговорил, когда вырвались на простор, в поле, сказал, не глядя на Чубатова, не скрывая горечи:

- Крепко ты нас подвел, Ваня. Мы на тебя надеялись как на бога.

- На бога, говоришь? - вспыхнул Чубатов. - А кто засуху в августе послал? Я, что ли?!

- Мог бы и поторопиться, в июле пригнать плоты.

- А кто меня упрашивал? Заготовь сотни четыре кубов! До зимы ждать буду. Не ты ли, друг ситный?

- Я, Ваня, я. По нашей нужде не только попросишь - на колени встанешь, молиться будешь: пошли, господи, леса, кирпича и цемента!

- Ты просил, я заготовил. Как уговаривались - четыре сотни кубов только для тебя! В чем же моя вина?

- Да разве я тебя виню? Я плачу. Мне коровник до зимы построить надо. Коровник на четыреста голов! Понял?

- Я ж тебе не начальник строительного треста.

- В том-то и беда, что нет у нас начальника и треста нет. Для нас, для колхозов, строить некому. И деньги есть у нас. Много денег, Ваня. У меня полтора миллиона чистых денег в банке. Хоть сейчас пускай в оборот. Полтора миллиона! Да я бы на них не то что коровник - коттеджи всем построил бы. Но стройматериалы купить негде, нанять строить некого.

- У вас же есть областной Межколхозстрой?

- А-а! - только покривился. - Это - худая контора. Она может строить только дворы дорогие, сплошь из железобетона. Одно коровье место обходится в две с лишним тысячи рублей. Представляешь? Да и то на пять лет вперед ей все уже заказано и расписано. Мы стараемся строить и подешевле, и побыстрее. Упросил я ПМК-90, что геологов обстраивает: поставьте мне, говорю, только каркас для коровника. А стены я сам заполню. Построили они каркас, а стены твои в тайге, в заломе остались.

- Ты говоришь так, будто я во всем виноват.

- Да не в том дело. Извини, брат. Это я от безысходности, от тоски то есть.

Они свернули в распадок по грунтовой дороге и остановились возле недостроенного коровника. По внушительному периметру на бетонированной площадке стояли железобетонные столбы, связанные поверху единой балкой. Тут же, рядом со столбами, были сложены в четырех штабелях стальные легкие фермы для крыши. На площадке неприбрано и безлюдно, как бывает на заброшенных стройках.

Завьялов и Чубатов вылезли из машины, подошли к железобетонному остову.

- Видишь, - указывал на пазы в столбах Завьялов. - Эти пазы оставлены для бревен. Затесывай с торцов бревна, закладывай в пазы шандором - и стены готовы. И дешево и сердито. Сами придумали. А крыша вот она лежит, указал он на фермы.

- Что и говорить, досадно! - сказал Чубатов. - А может, кирпичом заполнить проемы-то?

- Какой кирпич? Где он? На печки, на плиты кухонные и то не могу допроситься.

- Да, жаль, конечно. Ну, ничего... Долго ждал - подожди еще немного. Пригоним плоты. Лес тебе заготовлен, занаряжен... Так что никуда он не денется.

- Но куда я коров на зиму загонять буду?