Около года назад я дружила с Перри Райан. Ее родители почти не бывали дома, и она любила выпить и закурить. Курением я не шибко интересовалась, но считала, что алкоголь — это круто. Из-за него я чувствовала себя личностью. И обожала это ощущение, пока как-то раз Алисса не вытащила меня с вечеринки в доме Перри, не встряхнула и не сообщила, что я обжималась с Мэттом Уилсоном. Он из тех козлов, что делают снимки. В общем, Алисса решила поиграть в мою мамочку, и с тех пор тусовкам у Перри пришел конец.

Так что ощущение тепла и счастья, вызванное холодным голубым светом, мне было не внове, и я свернулась вокруг кольца, как вокруг грелки, и позволила себе наслаждаться. Вскоре наступила фаза опьянения. Не знаю, что заставило меня пойти поискать еще. Но я спустилась по лестнице (босиком!) и направилась туда, куда прежде лишь поглядывала — в белокаменный амфитеатр со ступенчатыми сидениями в центре города. Когда я смотрела на него днем, там кишмя кишели кошки, но этой ночью — царил только свет. Море света. Он струился с каждого здания и вливался в амфитеатр, где громадное кольцо сияло так сильно, что свет поднимался столбом. Естественно, я шагнула внутрь и попыталась пить воздух, походивший скорее на густой туман, чем на жидкость. И никогда я еще не чувствовала себя лучше, счастливее и живее, чем прошлой ночью, когда стояла там с протянутыми руками и открытым ртом, вдыхала и пила свет.

Итак. Я проснулась, свернувшись калачиком в центре амфитеатра. Самочувствие прекрасное. Никакого похмелья. Утро было в самом разгаре, светило солнце. Во рту пересохло, я отлежала руку, но в остальном осталась прежней Касс, только донельзя изумленной произошедшим.

Амфитеатр — центр сбора кошек. Их основная база, прямо как башня — моя. Обычно их тут десятки: изящных, с крупными ушами, в большинстве своем серых в полоску, но встречаются и другие расцветки. Никаких пушистеньких персов. Несколько котят настоящие очаровашки, но в основном настолько неприрученные и дикие, что я бы не рискнула взять одного из них на руки. Я постаралась убраться с их территории как можно быстрее, но, поскольку энергия била через край, вернулась вдоль озера назад к ручью и наблюдала за выдрами. Трудно сосредоточиться на текущих планах, когда всю ночь пил луну.

О луне ни слова

Прежде чем попытаться развести огонь, я собрала еще связку шерсти и пошла искать что-нибудь большое и металлическое, что не собиралось развалиться через секунду. В итоге выбрала плоскую сине-зеленую чашу, которую оказалось чертовски трудно сдвинуть — я едва могла ее приподнять и каждые десять шагов опускала, ибо тяжко. Катить не рискнула (мало ли, испорчу еще). И я понятия не имею, выдержит ли она контакт с огнем.

Развожу костер внизу на берегу озера, где легко добраться до воды.

Хотелось бы мне знать, как сделать мыло. Я ополаскиваюсь ежедневно, но тело все равно покрыто слоем грязи, уже въевшейся в кожу. О волосах вообще молчу. Если получится развести огонь, то хоть горячая вода будет, и я смогу помыться, прежде чем закину шерсть. Это самое «ЕСЛИ» — большая проблема. Я пыталась усилить солнечный свет кусочками стекла, но либо стекло недостаточно прозрачно, либо солнечный свет недостаточно ярок.

Сейчас отдыхаю, после того как бросила себе вызов и постаралась растереть палки. У меня получается немного их разогреть, но в итоге остаются лишь горячие палки и сильно уставшие руки. Перед началом эксперимента я разорвала страницу лекций по истории. Раскромсаю их помельче и попытаюсь снова.

Отдел снабжения

Итак, у меня есть огонь. Но не знаю точно, как сделать так, чтобы он не погас за ночь или в случае дождя. Это навело меня на мысль о том, что в этих домах нет каминов и очагов. Кипятить шерсть было весело, и теперь я счастливая обладательница чрезвычайно мокрой шерсти и желтой пены, снятой с поверхности. Разложила шерсть сушиться.

Пока она варилась, я начала плести еще коврики. Хочу застелить пол и занавесить окна. Еще не придумала, как поступить с верхней частью лестницы, ведущей на крышу. Что-то же должно было хорошо закрывать ее раньше, но сомневаюсь, что смогу сделать водонепроницаемый коврик.

Я никогда не отличалась особыми успехами в рукоделии. Справляюсь сносно, но маме и в подметки не гожусь. Слишком нетерпелива. Начинаю с аккуратных маленьких стежочков, затем они становятся все крупнее, все неряшливее. Но я собираюсь соорудить себе чистенькое гнездышко из шерсти и одеяло, и пусть это будет самая безобразная вещица в округе — плевать. И я приберусь в своей комнате, осмотрю город и возьму все полезное, что смогу найти.

А потом?…

Долгосрочные перспективы сводят на нет любые вроде бы хорошие начинания.

Удручающая безграмотность современной молодежи

Я видела по телевизору, как люди стригут овец. И прялку на картинке. Знаю, что веретено должно быть острым, поскольку принцессы могут уколоть им пальцы. Алгоритм превращения шерсти в нитки, однако же, совсем другая история. А что такое прочесывание? Когда оно происходит?

В любом случае, скрутить всю шерсть в нити, а потом попытаться чего-нибудь из них соткать, я просто не в состоянии. Это заняло бы целую вечность, даже знай я, что делать. Пока что план сводится к «намыть большую кучу шерсти, чтобы было теплое место для сна». Ну еще постараюсь соорудить войлочное одеяло. Конечно, изготовление войлока — еще один процесс, которому никто не озаботился меня обучить, но подозреваю, что он похож на изготовление бумаги, а это я хотя бы видела.

Я размышляла об этом сегодня утром, пока гонялась за овцами. Овцы — по крайней мере, самки — не настолько агрессивны, как ожидалось, хоть и не менее пугливы, чем любые другие животные. Я нацелилась на средних по размеру, еще не совсем взрослых, но с которыми уже не нянчатся мамки (и не слишком рогатых!). Ножницы для стрижки были бы гораздо полезнее, чем мои канцелярские, но, сидя на спине овцы, получается срезать большие клочья. Убив все утро, я набрала целую кучу шерсти и сейчас ее кипячу, одновременно пробуя соорудить форму для войлока.

Я расположилась на дороге, на большом открытом участке, где каждый камень на своем месте. Выстроила большой прямоугольник из некрупных булыжников и бревна, и теперь собираюсь выложить аккуратненький ровный слой мокрой шерсти, а потом мять ее и прессовать, пока не станет как можно ровнее, и оставить сохнуть.

Не знаю, используют ли при изготовлении войлока какой-нибудь клей. Скорее всего, да, с моей-то удачей. Придавить шерсть будет недостаточно — нужно, чтобы она еще и не рассыпалась. Наверняка потребуется не одна попытка, с разными компонентами, но сначала попробую без добавок. Просто залить водой и нагреть. Полагаю, если всю чистую шерсть еще разок хорошенько прокипятить и взболтать, она может не выдержать и превратиться в клейкую массу, больше похожую на целлюлозное волокно для изготовления бумаги. Или нет. Все это просто предположения, но шерсти много, для экспериментов хватит, и я поищу тазы для кипячения покрупнее. Моя собственная фабрика на берегу озера.

Уже предвкушаю, как сегодня буду спать на мягкой шерсти.

Доиндустриальная гора

Сегодня, чтобы подмести оставшуюся часть Форта Касс, я сделала другой веник, получше. Изготовить инструмент без других инструментов до смешного трудно. Попробуйте смастерить веник без промышленного клея, хорошо отделанной ручки, соломы (или из чего там состоит метелка), дрели, пилы, гвоздей и молотка. Все, что я делаю, требует огромного количества предварительных работ, и самая простая вещь отнимает безумно много времени.

Сегодня утром все это показалось мне немного чересчур, в основном потому, что одна из используемых мною чаш решила, дескать, жизнь слишком тяжела, и разлетелась на осколки, чуть не затушив все костры и заставив меня отскочить, пока не обварилась до неузнаваемости. Я едва не умерла от страха, потом эпично психанула и пошла прочь.