Вот этой фразочкой она меня доконала. Признаюсь. Что да, то да. Я все могу проглотить, только не маму. Только не "моя мама сказала". Ну я, значит, виду не подаю и небрежненько так спрашиваю, что она такое несет... и несет только потому, что мужик позволил себе в кои-то веки расслабиться. А Рути мне и выдала, что если она еще хоть раз услышит про мужика, который "иногда" или "в кои-то веки", я вообще ее больше не увижу. Рути, она вечно как-то странно все воспринимает. Совсем не так, как нужно. Я хотел ей объяснить, но она отмахнулась и говорит:

- Ладно. Раз уж мы сюда притащились, пойдем потанцуем.

Пришлось вылезти из-за столика, и только мы вышли, оркестр как нарочно начал играть "Ты словно лунный свет". Песенка старая, но вполне. Вообще говоря, даже очень вполне. Мы иногда ловили ее по приемнику в машине, по пути домой, значит. Рути иногда даже подпевала. Но здесь, в пивнушке у Джейка, она была совсем ни к чему и жутко действовала на нервы. А эти ребята все играли и играли, ну то есть просто умотали этой своей лунятиной. Рути очень старалась держаться от меня подальше и не смотреть мне в глаза. В конце концов эти парни все же заткнулись. И тут она, Рути, значит, ка-а-ак рванет от меня. К столику, значит. Только не подумайте, что она за него села. Схватила свою жакетку и деру. А у самой слезы градом.

Я бегом-бегом расплатился - и за ней. А на улице холодрыга вдруг жуткая. Ну я-то хоть в синем своем костюме, но Рути, она прямо в желтом своем платьице выскочила. Тепла от него ни фига. И мне уже ничего не нужно было-: только бы поскорее добежать до машины, снять пиджак и (если мне позволят) укутать ее. Говорю же, холод был кошмарный.

Она сидела в машине, съежилась в комочек и ревет - громко так, совсем по-детски. Я пиджаком, значит, укутал ее и хотел развернуть, чтобы она, значит, посмотрела на меня, а она - ни в какую. Ну, братцы, это уж совсем паршиво - когда Рути ни в какую. Паршивей не бывает. Прямо жить неохота.

Я просил ее, тыщу раз просил, чтобы она, значит, хоть разок на меня посмотрела. Без толку. Да еще почти сползла с сидения на пол. Иди, говорит, пей свое пивко, а я, говорит, и тут посижу. А я - не нужно, говорю, мне никакого пивка. Мне нужно только, чтобы она на меня посмотрела. И еще сказал, чтобы она не верила своей маме, та только и знала, что причитала: "ах, какие вы еще дети", "ох, куда вам было жениться". Это все чушь, сказал я, про мамочкины, значит, причитания. [61]

Ну так вот, я все просил ее не отворачиваться, и сесть по-человечески, и посмотреть мне в глаза - никакого впечатления. Ладно, включил зажигание, поехали с ней домой. Она всю дорогу ревела, сидя, можно сказать, на полу, ну ей-богу, ребенок. Правда, когда я задом уже заезжал в гараж, она чуть попритихла и села повыше. Знаете, обычно мы с нею как заедем в гараж, обязательно обнимемся или поцелуемся. Понимаете, да? Темнотища кругом, и вообще... и ты в своем собственном гараже, только ты, значит, и Рути... Что и говорить, так нам классно иногда бывает... Но на этот раз мы очень быстренько выскочили. Рути с ходу чуть не бегом наверх. Когда я управился и тоже наверх собрался, слышу, хлопнула входная дверь. Миссис Уиджер смылась, значит. Она всегда так, только мы на порог - шасть на улицу, ни один чемпион за ней не угонится.

Ну поднимаюсь в нашу комнату, развязываю, значит, галстук, а Рути мне (у меня аж сердце заболело):

- Небось даже и взглянуть на ребенка не хочешь? Напрасно! Вдруг что интересненькое упустишь! Может, он усы отрастил... или еще чего... Ты, считай, целый месяц его не видел. Неужели так и не удостоишь его своего взгляда?

Терпеть не могу, когда она так вредничает. Ну и говорю ей, значит:

- Ну, почему не удостою. Это ты зря. Сейчас пойду и удостою, - и вышел из комнаты.

Рути, она оставляет включенной лампочку рядом с детской, поэтому там никогда не бывает совсем темно. Я наклонился над кроваткой. Наш малыш спал и сосал во сне большой палец. Я вытащил палец, но он снова пихнул его в рот, хотя и продолжал спать. Представляете, спит, а голова работает. Здорово, да? То есть я что хочу сказать: не просто спит, а знает, что делает. Я взял его за ножку и немного подержал ее в ладони. Мне ужасно нравятся его ножки. Правда нравятся. Потом слышу: Рути, вошла, значит, и стала за моей спиной. Ну я накрыл парня одеялком и вышел. А к себе когда вернулись, я возьми да брякни - и что на меня нашло?.. Ведь малыш выглядел на все сто. Свеженький такой. Совсем как Рути. Возьми и брякни:

- Чего-то он не того.

- Что значит "не того"? - встрепенулась Рути. - Ну, говори!

- Да тощий какой-то, - говорю.

- Это мозги у тебя тощие, - она мне, значит.

Ну и я ей, ехидненько так ехидненько:

- Ну спасибо тебе. Ой, спасибо.

И больше до самого утра ни гу-гу, ни я, ни Рути. [62]

Утром Рути всегда встает, чтобы приготовить мне завтрак и подкинуть меня на машине к автобусной остановке. А я, значит, галстук там, рубашку надену и уж тогда иду ее будить, но обычно мне и тормошить ее не нужно, она сразу глаза открывает - проснулась уже. Но в то утро я тряс-тряс ее за плечо. Мне даже немного обидно было - ишь как заспалась - а я... я, если честно, совсем не спал. Я всегда плохо сплю, когда распсихуюсь. Наконец разбудил.

- Вставать-то будешь? - спрашиваю. - А вообще-то можешь и полежать.

- Сама знаю, что могу, - опять, значит, вредничает. Но встала все-таки, сготовила мне поесть и к остановке тоже повезла.

Всю дорогу ехали молча. Ни одного словечка всю дорогу. Я только, как приехали, сказал ей "пока" и быстренько почапал к остановке, там как раз Боб Мориарти уже стоял. А дальше я такое отмочил... Как хлопну его по загривку, будто свиделся наконец с родным братцем, которого лет двадцать разыскивал, а сам ведь терпеть не могу этого мямлю! Он мой напарник на сборке фюзеляжей, и это из-за него у меня выработки кот наплакал. Представляете?

Ох, братцы, что я вытворял у конвейера, и вспоминать тошно. Этот недоделок Мориарти из-за меня простаивал, он - из-за меня! Ну начал, естественно, нудить, и еще немного - я бы вмазал ему, если бы рядом не сшивался Сидни Хувер. Он у нас начальничек, Сидни Хувер, значит.

Во время ленча я два раза выскакивал к телефону - наберу пару цифр нашего номера - и вешаю трубку. И чего вешаю? И зачем тогда дался мне этот проклятый телефон? А?


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: