Стих 15… Яко первее мене бе,[34] потому что Он был прежде меня, как Бог.

Стих 16. И от исполнения Его мы вси прияхом…[35] Сказав, что Слово было полно благодати и истины, а также показав, что Оно есть вечный и неиссякающий источник всякого блага, евангелист говорит, что и мы все ученики получим из этой полноты Его через участие.

Стих 16… И благодать возблагодать…,[36] Новый Завет вместо Ветхого. Что он говорит об этих Заветах, это ясно из последующего, но теперь он назвал пока и тот и другой благодатью, потому что оба они по благодати дарованы принявшим их, так как Бог даровал их людям по Своей милости, а не воздал им за прежние их добродетели. Подобно тому как говорится завет и завет, закон и закон, и многое другое имеет общее название, — так точно употребляются названия благодать и благодать. Это омонимы, а не синонимы: благодать Ветхого Завета есть только первоначальное наставление, а благодать Нового есть завершение, та прилична младенцам, а людям совершенным, или: та — людям совершенным, а эта даже Ангелам. Далее указывает отличие Заветов из различия их учредителей.

Стих 17. Яко закон Моисеом дан бысть, благодать (же) и истина Иисус Христом бысть.[37] Закон, или Ветхий Завет, был дан евреям через посредство Моисея, а благодать, или Новый Завет, был дан Иисусом Христом без всякого посредника. Моисей был раб и дал то, что сам принял от Бога, а Иисус Христос был Владыка, и Сам установил Новый Завет, как Бог. Итак, какое различие между Моисеем и Иисусом Христом, такое же различие и между Заветами. Выше евангелист сказал: благодать и благодать по указанной там причине, а здесь только Новый Завет назвал благодатию, как истинную благодать, потому что только он дарует отпущение грехов, возрождение, усыновление, Царство Небесное и те блага, ихже око не виде, и ухо не слыша, и на сердце человеку не взыдоша (1 Кор. 2, 9).[38] Сказав благодать, евангелист присоединил: и истина, свидетельствуя этим о неложности или совершенстве Нового Завета. Ветхий Завет был благодать несовершенная: ничтоже бо совершил закон[39], говорит апостол (Евр. 7, 19), — а Новый — благодать совершенная, потому что он делает совершенными. Итак, чем большей благодати мы удостоились, тем к большей добродетели мы обязываемся, чтобы, живя недостойно столь великого благодеяния, нам не потерпеть наказания, достойного столь великой лености.

Стих 18. Бога никтоже виде нигдеже: Единородный Сын, сый в лоне Отчи, той исповеда.[40] Смотри, с какой последовательностью евангелист перешел к этому. Показав различие закона и благодати, он присоединяет и разумную причину такого различия: закон принес Моисей, человек не видевший Бога, так как Бога никтоже виде нигдеже, и потому закон ниже, как принесенный человеком; а благодать, или Евангелие, Единородный Сын, живущий в лоне Отца и всегда видящий Бога, как Бог, той исповеда, учредил, научил, и потому благодать выше, как происшедшая от Бога, видящего Бога и знающего все Божие. Но каким образом евангелист сказал: Бога никтоже виде нигдеже? И Исаия (6, 1) видел Господа сидящего на престоле высоком и превознесенном; Иезекииль (10, 18) видел Его сидящим на херувимах; Даниил (7, 8) видел сидящим Ветхого Деньми, и другие также видели. Но все они видели не так, как Он был в Своем существе, а как являлся в том или другом подобии. Если бы они видели самое существо Его, то не видели бы в различных образах, потому что оно есть нечто простое, не имеющее образа, не сидит, не стоит, не ходит, — все, что свойственно телам. Поэтому и говорил Бог: Аз видения умножих, и в руках пророческих уподобихся (Ос. 12, 10)[41], указывая этим на различные видения и подобия. Сын называется Единородным прежде всего потому, что один только рождается у Отца, потому, что рождается из одного только Отца, и Отец Его есть только Отец, а не чей-либо сын, как другие отцы, — далее потому, что рождается только Сын, а не чей-либо отец, как другие сыновья, — и, наконец, потому, что рождается Единственным или особым родом, превосходящим всякий разум и слово, и не так, как тела. Называется Сыном, потому что Он одного и того же существа с Отцом, и не только одного и того же, но и из того же существа. Сказано лоно Отчее, не потому, что Бог имеет лоно, — так как лоно бывает в телах, — но этим выражением: сый в лоне Отчи обозначено сродство, единосущие и нераздельность Сына. Можно и иначе сказать: подтверждением слов Бога никтоже виде нигдеже служит следующее за тем изречение: Единородный Сын, сый в лоне Отчи, той исповеда, т. е. Он научил, что Бога никтоже виде нигдеже; а Иисус Христос различным способом говорил об этом, как это мы после увидим. Итак, никакая тварь, не только телесная, но и бестелесная не видела Бога, так как Он по существу своему невидим даже бесплотным силам, хотя они и видят Его, насколько им возможно.

Стих 19. И сие есть свидетельство Иоанново…,[42] о котором сейчас намерен говорить.

Стих 19… Егда послаша Жидове от Иерусалима иереев и левитов, да вопросят его: ты кто еси?[43] Т. е. свидетельство это было дано, когда иудеи послали и т. д. Первосвященники и священники иудейские, знавшие необычайные события, которые случились при рождении Иисуса Христа, получив затем доказательство Его мудрости, когда будучи двенадцатилетним отроком Он сошелся с учителями, слушал и спрашивал их, как сказал Лука (2, 46), удивлялись и начали завидовать Ему. Услышав потом, что и Иоанн к приходящим креститься говорит многое и великое об Иисусе Христе (а они понимали, что все это Иоанн говорит о Нем), они еще более смутились и послали из Иерусалима священников и левитов, т. е. служителей, спросить его: ты кто еси? Сделали так не потому, что не знали этого, так как всем было известно то, что случилось при его рождении, обрезании и наречении имени, когда все говорили: что убо отроча сие будет (Лк. 1, 66)?[44] Но коварно притворяются незнающими и не говорят: «Кто ты?» — Но: ты кто еси, выражая этим, что если больше тебя Тот, о Котором ты проповедуешь, то ты кто? Ты, к которому мы все устремились, о котором составили высокое себе понятие и пред которым так сильно благоговели. Они безрассудно предполагали, что хотя Иоанн пренебрегал славой во всех других отношениях, однако и он, как человек, испытает то, что свойственно человеку, и из-за славолюбия скажет, что он Христос, и таким образом уменьшится молва об Иисусе Христе, против которой предпринимались все меры. Поэтому-то послали не просто кого-либо, а священников и левитов, и притом из Иерусалима, как более враждебных и коварных, чем из всякого другого города.

Стих 20. И исповеда, и не отвержеся…[45] Исповедал, разумеется, истину, так как был правдив и непреклонен.

Стих 20… И исповеда, яко несмь аз Христос.[46] Евангелист повторяет то же самое, доказывая добродетель Иоанна, так как он не только не обнаружил никакого славолюбия и не присвоил себе славы Господа, но пренебрегал и той, которая воздавалась ему многими. И обрати внимание на его благоразумие: не сказал, кто он, что сделал потом, но, обращаясь к их мысли и зная их желания, сначала прямо уничтожил то, что по их мнению он должен был ответить. Он сказал: несмь аз Христос.