— Это, наверно, воины раса Гэбаю, — заметил Айчак. — Далеко же они ушли от лагеря в поисках мяса.

— Кто живет в этих долинах? — спросил Дмитрий.

— Совсем дикие племена. Они не верят ни в Аллаха, ни в Христа.

Тем временем хозяин козы, издавая устрашающие вопли, ловко прыгал по каменистому склону и почти догнал воинов. Все трое остановились и дали залп, но опять промахнулись. В воздухе мелькнуло копье и вонзилось в плечо того, кто тащил козу. Воин бросил свою добычу и стремительно скрылся в кустах вместе с товарищами. Коза резво поскакала вверх по склону, а за ней, распевая во все горло что-то очень воинственное, последовал и ее хозяин.

— У российских винтовок совсем другой голос, не такой, как у наших мушкетов, — с невинным видом заметил Айчак.

— Эти воины получили винтовки совсем недавно. Еще не научились из них стрелять, — сердито заметил Дмитрий. Стыдно было смотреть на то, как неумело используется хорошее оружие. Да и в словах Айчака, казалось, прозвучала насмешка.

— Конечно, воин должен сродниться со своим оружием, только тогда он и победит. Но у этого чернокожего на шее висел амулет, который защищал его от пуль, — уверенно произнес Айчак.

— Этого не может быть!

— В ваших краях, фитаурари, не может быть, а у нас бывает. Опытный колдун сделает тебе такой амулет, что ни пуля, ни стрела, ни сабля не причинят вреда. Даже могут сделать тебя невидимым для врага…

— Хорошо, сейчас посылай разведчиков и выставляй часовых, а мы потолкуем о военных обычаях в ваших краях.

Потом они долго сидели у костра и Дмитрий выслушивал рассказы о погонях и засадах, сигналах, подаваемых дымом или пламенем костров, стуком барабанов или подражанием крикам животных и птиц. О том, как на войне сохранить свою и узнать чужую тайну, о выборе места для лагеря, переправах, запасах еды и о многом другом, что полезно знать воину. Такие беседы велись почти каждый вечер. Дмитрий задавал вопросы, а старый воин с большим удовольствием делился своим опытом.

На этот раз речь зашла о долгой и кровопролитной войне эфиопов с махдистами, в которой еще совсем недавно многочисленные армии сходились в жестоких битвах, опустошались пограничные земли и города переходили из рук в руки. Говорили о том, как в бою погиб последний негус Йоханныс и его армия потерпела поражение.

— Сейчас между эфиопами и махдистами мир, — сказал Айчак. — Новый негус воюет с итальянцами, а махдисты сражаются с англичанами. Но как только эти войны с белыми закончатся, здесь опять начнутся сражения.

— Почему?

— Махдисты требуют, чтобы все эфиопы отказались от христианства и приняли ислам.

— Как же ты, правоверный мусульманин, много лет служишь христианскому правителю?

— Вожди махдистов хотят заставить всех своих людей и даже чернокожих язычников молиться по-своему. Они требуют очень строго соблюдать все предписания ислама. Негус Менелик щедро нам платит, и ему нет дела до нашей веры.

— Не понимаю, зачем убивать друг друга из-за спора о вере? Бог един.

— Воистину это так. Но по берегам Нила лежат обширные плодородные земли, населенные небольшими племенами. Там бродят тысячи слонов, отягощенных драгоценными бивнями, а на дне ручьев сверкают золотые самородки. Война пойдет за эти земли. — Старый воин указал на запад, где над горизонтом повис серп убывающей луны. — Пора спать, фитаурари, завтра нам придется сражаться.

Однако на следующее утро дело приняло неожиданный оборот. Дмитрия разбудили оживленные голоса воинов и их хохот. К восторгу всех обитателей лагеря, вернувшиеся разведчики явно делились собранными сведениями. Такого нарушения дисциплины допускать было нельзя, и Дмитрий уже собирался потребовать от них объяснений, как появился улыбающийся Айчак.

— Хорошая новость, фитаурари, — сообщил он. — Сегодня нам воевать не придется. Сейчас все тебе расскажу.

Из доклада следовало, что за горой действительно расположились две сотни всадников. Они принадлежат к одному из родственных оромо кланов и являются отличными воинами. Только сейчас им не до сражений. Они просто голодают. Итальянцы наняли их для набега, дали небольшой задаток и пообещали расплатиться потом. Снабдили и продовольствием — железными ящиками с мясом свиней — да испепелит Аллах этих нечистых тварей! — и какими-то трубочками из сухого теста. Есть такое никто, конечно, не стал, и теперь большинство воинов разбрелось по округе, собирают орехи, копают съедобные корешки и пытаются охотиться. Только вся дичь разбежалась из-за огромного скопления войск в этих местах.

— А что делает итальянский офицер?

— Он разрешил своим воинам пять дней собирать продовольствие, и в лагере почти никого не осталось. Сам он каждый вечер выпивает по бутылке вина и объедается свининой, а потом храпит так, что распугал всех окрестных шакалов.

— Эти сообщения разведчиков и развеселили наших молодцов?

— Нет, есть и другая новость. Разведчики встретили охотников из горной деревни. Те выследили огромного слона, который не ушел из долины и затаился в зарослях. Наши воины очень надеются, что ты разрешишь им добыть свежего мяса. Сколько дней уже едим этот «дылых»!

…Что верно, то верно. Этой гороховой муки, перемешанной с солью и перцем, в амбарах негуса наготовили на много лет, и отряд снабдили ею в избытке. Жидкую кашу из нее есть можно, и с голода не умрешь, но… Но сочный кусок жареного мяса…

Дмитрий невольно сглотнул слюну.

— Выставишь двойные караулы и на гору пошлешь дозор. Всем остальным оставаться в лагере в полной готовности. Двадцати человек для охоты хватит?

— Хватит, фитаурари! — радостно закивал Айчак. — А нельзя ли потом немного мяса послать и нашим родичам? Тем, что за горой? Там есть больные, которые совсем ослабели от голода.

— Нам негус приказал сражаться с врагами, а не… — начал было Дмитрий, но передумал. А что если? — Ваши родичи получат мясо и «дылых», если доставят ко мне итальянского офицера живым и невредимым!

— Понял! — Айчак хитро подмигнул. — Тем, кто их нанял, они скажут, что офицер свалился в водопад при переправе через ущелье! Только за такой подарок тебе придется уделить им не меньше, чем заднюю ногу слона.

— Согласен.

Бурой глыбой слон возвышался над редким кустарником. Он расположился в тени акации, ветви которой широким зонтом нависли над неглубокой ямой, время от времени поднимал хобот и поливал себя жидкой грязью. А потом, словно веером, обмахивался широкими ушами. День и верно выдался жарким. В долине воздух был неподвижен и стояла влажная жара.

Охотников слон заметил еще издалека и, издав недовольное ворчание, покинул прохладную тень. На поросшей травой равнине стало видно, какой это великан — не менее четырех метров высотой. Его громадные кривые бивни почти касались земли. Именно они привели Айчака в неописуемый восторг.

— Ах, какой красавец! Каждый такой бивень поднять смогут только двое сильных мужчин. Сколько за них купцы дадут серебряных талеров!

— Почему он один? — поинтересовался Дмитрий. — Где все остальное стадо?

— Слонихи со слонятами ушли из долины подальше от шума и вони, какое производит такое сборище людей. Этот же решил не покидать родных мест. Взрослый самец, не привык бояться. Трудно будет его добыть.

— Где у него самое уязвимое место?

— Целься немного впереди уха или прямо в лоб, тогда поразишь точно в мозг. Но череп слона пробивает не всякая пуля. Дикари обычно мечут в слона копья и ждут, пока он не изойдет кровью. С этим силачом так не получится.

— Верно. Сегодня не всем посчастливится отведать его мяса, — заметил один из воинов.

— Ничего не поделаешь. У того, кто выращивает просо, долгая жизнь, а у охотника на слонов — короткая.

Тем временем слон с удивительной быстротой пересек открытое пространство и начал легко подниматься по склону каменистого холма, поросшего лесом. Еще немного, и он скрылся в густых зарослях. Он явно не хотел подпускать к себе людей, но и не проявлял к ним особой враждебности.