22 марта 1947 года двинулись в путь. Сначала на автобусе, потом на сиккимских мулах, далее пешком. Денман шел босиком, как в Уганде. За перевалом Конгра Ла начинался Тибет – пустынное, продуваемое всеми ветрами, безжизненное пространство. Питаясь чем попало, терпя лишения, наконец, достигли Ронгбука. Денман, встретивший на своем пути через Сикким и Тибет много монастырей, нашел, что Ронгбук больше других и лучше украшен. Он ожидал увидеть здесь отшельников, отрешенных от всего земного, и очень удивился, когда они принесли ему для ремонта испорченные карманные фонарики и будильники.

Обитатели монастыря были любопытны, как дети. Они смеялись над бедностью Денмана. Они привыкли видеть сравнительно богатых сагибов (господин (обращение к европейцу), с внушительной поклажей. Чудак Денман вызывал у них только удивление.

Эверест, который возвышался над монастырем, ошеломил Денмана, как и всех его предшественников. Он понял, почему монахи избрали именно этот скудный клочок земли для своего уединения. Старый верховный лама, говоривший по-английски, умер, вместо него на богато украшенном троне, скрестив ноги, сидел маленький мальчик – новый настоятель монастыря. По ламаистскому вероучению он был воплощением предыдущего верховного ламы, который благословлял экспедиции на восхождение.

Денман использовал монастырь в качестве базового лагеря. Сестра Тенцинга, которая была замужем за одним из монахов, помогла в устройстве. Денман наблюдал за паломниками в монастыре. С неподвижными лицами они перебирали жемчужные четки, при этом беспрерывно шевеля губами. Другие крутили свои цилиндры из меди или серебра, в которых были крошечные свитки с молитвами.

В отношении религии Денман был далеко не Морис Уилсон. Он не рассчитывал только на помощь бога, и давно решил взять на вершину обоих шерпов. 10 апреля все трое двинулись в путь. Они пошли традиционным путем по восточной ветви Ронгбукского ледника в направлении Северного седла. Денман до того страдал от холода, что после первой же ночи залез в палатку к шерпам, а потом и в мешок к Тенцингу. Он страдал также от недостатка кислорода. Тем не менее они дошли до лагеря III, и шерпы уверенно повели его к стене Чанг Ла. На Северном седле сильный шторм лишил их всякой надежды. Измотанный Денман понял, насколько плохо снаряжены они для штурма вершины. Шторм не давал ему заснуть ночью, проглотить пищу стало мучением, жажда превратилась в постоянный кошмар. Денман признал себя побежденным.

Ледопад Кхумбу, слева перевал Лхо Ла

Однако через год, движимый честолюбием, он снова появился в Дарджилинге, лучше подготовленный, с хорошим снаряжением, полный новых сил. Но на этот раз никто не пожелал сопровождать его в Тибет. Он уехал назад в Родезию, написал книгу и навсегда оставил горы.

Прошло всего четыре года, и появился новый авантюрист с идеей покорения Эвереста в одиночку. Это был Ден Клаве Бекер-Ларсен. Он также мечтал о Ронгбуке и северной стороне горы. Но в это время в Тибет вошли части китайской армии. Поэтому Ларсен сначала поехал в Дарджилинг, с помощью Пала Кармы нанял четырех шерпов. Пробираться тайно через южный Тибет на Ронгбук было теперь опасно, и Ларсен решил пройти из Дарджилинга через Непал по традиционному пути караванов с солью. Он поднялся по долине реки Дудх-Коси, к Намчебазару, в страну шерпов и попытался попасть в Тибет через перевал Лхо Ла.

Райнхольд Месснер и Эдмунд Хиллари (1978)

Среди шерпов ходили слухи, что некий лама из Соло Кхумбу прошел через Лхо Ла в Ронгбук. Но Ларсен, который и в бога не верил, и с ледорубом и кошками обращаться не умел, сдался, не дойдя до перевала. Лхо Ла находится на высоте 6000 метров, его южный склон круто обрывается вниз. Лама, который якобы прошел перевал без веревки и крючьев, должно быть, имел крылья. Клаве Бекер-Ларсен, побитый, но не потерявший мужества, попытался пройти через перевал Нангпа Ла (6000 м), через который шерпы в течение столетий доставляют соль из Тингри в Тибет. Но и этот перевал был покрыт снегом.

В конце концов Ларсену с шерпами удалось перейти границу. Они достигли Киетрака, затем через перевал Ламна Ла двинулись к Ронгбуку, куда и прибыли спустя шесть дней после выхода из Намчебазара.

Несмотря на зловещее предсказание монахов, что вершины Эвереста ему не достичь, Ларсену удалось за три дня пройти ледник Восточный Ронгбук до лагеря III, откуда с двумя самыми сильными шерпами он собирался подняться на Северное седло и там поставить лагерь IV – отправной пункт своего одиночного восхождения.

9 мая, когда две трети стены уже остались позади, разыгрался шторм. К тому же шерпы, испугавшись обвалов со стены Чангцзе, отказались идти дальше. Все уговоры и угрозы были напрасны. Ларсен был вынужден отказаться от восхождения. Печальный, вернулся он в Ронгбук, где его уже поджидали китайские солдаты. Монахи спрятали его, но оставаться далее в монастыре не имело смысла. Через пять дней пешего перехода Ларсен снова был в Намчебазаре.

В 1953 году Эверест «был покорен армией», как выразился Денман. На вершине Эвереста рядом с Эдмундом Хиллари стоял шерпа Тенцинг Норгей. На его голове был шлем Денмана. Таким образом, частица этого сумасшедшего канадца побывала на высочайшей точке земли. «Когда-нибудь будет и эта гора побеждена в одиночку и простыми средствами», – пророчествовал Денман.

Между тем прошло более 25 лет. Мечта Денмана продолжала жить в других умах, в других сердцах. Подошла моя очередь.

Теперь, когда я познакомился с литературой об Уилсоне, Денмане и Ларсене, не могу не сказать конкретно о мотивах, побудивших меня предпринять эту экспедицию.

Ларсен, возвращаясь на корабле в Европу, писал: «Я хотел доказать самому себе и другим, что способен все отдать ради задуманного дела, что достигну всего, чего бы я ни пожелал, и что только собственный рассудок может подсказать мне, что я могу, а чего не могу. Кроме того, мне просто хотелось приключений».

Денман выразился так:

«Я наивное дитя своего времени, до меня поздно дошло, что мера честолюбия должна соответствовать сумме наличных». Итак, его исходные точки – ограниченность средств и неспособность к глубоким человеческим связям. Он пытался избавиться от своей изоляции, общаясь с туземцами.

Уилсон хотел доказать, что существует высшая сила, которая ему якобы помогала. Своей верой в эту силу он коренным образом отличался от Ларсена и Денмана, которые рассчитывали только на самих себя.

Классическая экспедиция с группой носильщиков на Стене Чанг Ла

Тенцинг Норгей на вершине Эвереста в 1953 году

Что же движет мною?

Я хочу опередить Наоми Уэмуру. Я хочу быть первым из тех, кто покорит высочайшую вершину мира в одиночку. Я хочу, наконец, в Тибет, в страну моих детских грез. Но это не все. «Зачем тебе снова идти на Эверест? – спросила меня моя многострадальная мать. – Ведь ты уже взошел туда один раз!» Я рассказываю ей, как прекрасна эта гора с северной стороны, как страстно мне хочется увидеть Ронгбук и узнать, что осталось от этого таинственного монастыря. Я рассказываю ей о легендах, сложенных об этой горе в Тибете, и о предыдущих экспедициях.

И рассказывая, я понимаю, что это только часть правды.

Подкладывая дрова в плиту, у которой она провела полжизни, чтобы накормить девятерых детей, моя мать говорит: «Когда у тебя нет планов на восхождение, у тебя нет и внутреннего покоя. Горы спасают тебя от скуки повседневной жизни». Она права. Я не могу представить себе ничего более ужасного, чем повседневность бюргерского существования. Крестьяне в нашей долине не имеют времени думать о смысле жизни. Они целиком заняты работой, обеспечивающей лишь самые основные жизненные потребности. Но я не могу заниматься нелюбимой работой, считаю, что в мире все больше зла именно потому, что люди слишком много думают о материальном.