Между бровей лорда Линча пролегла складка, а тревожные нотки в его голосе заставили Карину, не размышляя, сказать:

– Мне жаль, мне действительно очень жаль, если я добавила вам неприятностей. Просто я думала, что все это вам глубоко безразлично.

– Безразлично! Боже мой, если бы вы только знали! – воскликнул он. Казалось, слова эти вырвались у него прямо из сердца. И вдруг, к изумлению Карины, он вплотную приблизился к ней и тихо, чтобы никто не слышал, сказал:

– Мисс Уорнер, не истолкуйте мои слова превратно. Прошу вас, уезжайте отсюда. Эта работа не для вас.

– Почему вы говорите мне это?

– А потому, что я чувствую к вам глубокое уважение. Вы честная и открытая девушка, и будет большой ошибкой, если вы окажетесь втянутой в наши дела, а точнее, в интриги и махинации моей матушки.

– Вашей матушки? – Карина не могла сдержать удивления: она никак не ожидала от лорда Линча подобных слов.

– Да, моей матушки. Как вы, наверное, уже убедились, это яркая личность, женщина с очень сильным характером. Но она постарела и порой у нее проявляются кое-какие странности. Мне бы не хотелось действовать у нее за спиной, но поверьте мне, я руководствуюсь вашими интересами и потому прошу уехать отсюда как можно скорее.

Карина дерзко подняла подбородок и с вызовом произнесла:

– То есть, просто-напросто убежать.

– Нет, нет, нет! – запротестовал лорд Линч. – Вы меня неправильно поняли. Да и вряд ли вы могли бы убежать. Дело вовсе не в том, что эта работа вам не по плечу. Речь идет о том, что вы не захотите оказаться замешанной в ложь и обман, связанные с ребенком.

– А как, по-вашему, следует поступить с ним? Вы тоже желаете, чтобы я уехала и забрала мальчика с собой, как предложила ваша матушка?

– Она в самом деле высказала подобное желание? – спросил пораженный лорд Линч.

– Да. Она предложила мне отвезти Дипу на Яву – чтобы спрятать его там, я полагаю.

Лорд Линч поднес руку ко лбу, жест, означавший, по-видимому, растерянность.

– У матушки странные идеи, – произнес он едва слышно. – С ней очень трудно иметь дело, по этому и не пытайтесь, мисс Уорнер. Послушайтесь лучше моего совета: уезжайте домой и…

– У меня нет дома, – перебила его Карина. – Я приняла предложение занять это место и, если меня еще не уволили, собираюсь с должным усердием ухаживать за ребенком.

Она перевела дыхание, и неприязнь к стоявшему напротив человеку вспыхнула в ней с новой силой. В порыве охвативших ее чувств она сказала то, что никак не следовало говорить:

– На самом деле, я просто не хочу оставлять его здесь одного. Я боюсь, что вы с ним что-нибудь сделаете.

Впервые за все время их разговора на губах лорда Линча появилось что-то, похожее на улыбку.

– Вы действительно считаете меня способным на убийство?

– Мне кажется, вчера ночью именно убийство было у вас на уме, да и вашей матушки тоже.

– Однако вам не откажешь в смелости. Разве, догадавшись о моей преступной тайне, вы можете быть уверены, что я не сброшу вас в колодец или не прострелю вам голову? Все можно будет представить как несчастный случай. Да и кто заподозрит меня в желании расправиться с гувернанткой?

– Если вы попытаетесь сделать это, предупреждаю вас, я буду очень непростым трупом, – парировала Карина, и хотя она говорила вполне серьезно, в голосе ее звучали юмористические нотки, настолько очевидна была вся абсурдность разговора. – Не исключено, что я буду являться вам в виде призрака и преследовать вас.

– Очень сомневаюсь. Все привидения были раз и навсегда изгнаны из замка еще моим прадедом.

– Но я… – с жаром начала Карина, но вовремя прикусила язычок. Ей было ясно, что лорд Линч думает, будто она напугана. Если же она расскажет о своем открытии, его подозрения превратятся в уверенность.

Девушка в нерешительности посмотрела на него. Их обмен репликами был столь стремительным и непринужденным, что она никак не могла решить, серьезен ли лорд Линч или подсмеивается над ней.

Словно догадавшись о ее затруднении, он коснулся лежавшей на перилах руки Карины.

– Поверьте мне, все, что я говорю, я говорю для вашего же блага.

– Из чего я заключаю, что вы собираетесь сказать мне нечто неприятное, – парировала Карина. – Когда подобные речи произносила моя няня, это почти всегда означало, что меня ждет взбучка.

– Лично я сомневаюсь, чтобы она шлепала вас достаточно сильно, – ответил лорд Линч, и теперь, без всякого сомнения, улыбались не только его глаза, но и губы.

Повисшая тишина, казалось, была наполнена каким-то смыслом – но каким, этого Карина не знала.

– Кто вы? Расскажите о себе, – голос, низкий и глубокий, ошеломил ее больше, чем все сказанные до этого слова.

Карина быстро отодвинулась от лорда Линча.

– Мы, кажется, собирались к миссис Барнстейпл, – с холодной любезностью произнесла она. – Мне нужен термометр: Дипу немного лихорадит.

– Извините, что задержал вас, – сухо ответил лорд Линч и пошел вдоль по коридору, который, как догадалась Карина, вел в центральную часть замка. Остановившись перед узкой лестницей, он сказал:

– Покои миссис Барнстейпл наверху.

– Благодарю вас.

Лорд Линч поклонился, и у нее появилось неприятное чувство, что он попытался быть любезным с ней, а она пренебрежительно пресекла эту его попытку. Придерживая рукой юбку, она взбежала вверх и обнаружила, комнату миссис Барнстейпл, как и говорил лорд Линч, прямо напротив лестницы. Через приоткрытую дверь было слышно, как миссис Барнстейпл распекала горничную. Увидев в дверном проеме Карину, экономка очень удивилась.

– А, мисс Уорнер! – вскликнула она – Вот уж кого не ожидала увидеть!

– Я пришла спросить, есть ли у вас термометр, – сказала запыхавшаяся Карина.

Горничная, довольная, что отделалась так легко, тенью проскользнула мимо.

– Конечно, есть, – ответила экономка. – Вы себя плохо чувствуете?

– Нет, термометр не для меня, а для Д… для маленького принца. Его немного лихорадит. Кажется, он простудился сегодня утром в парке. Было холоднее, чем я думала.

– Скорей всего, он съел лишнего за обедом. Я всегда считала и считаю, что в этих обильных обедах нет ничего хорошего для детей.

По выражению лица экономки Карина поняла, что та по каким-то причинам не одобряет их сегодняшнего обеда вместе со всеми.

– Полностью согласна с вами, – ответила девушка, – и думаю, будет лучше, если впредь и принц и я будем есть наверху. Я и сегодня предлагала это, но… Мне сказали, что принц должен обедать вместе со всеми внизу.

– Интересно, кто именно сказал вам это?

– Ну, на самом деле, идею подал сэр Перси Рокли.

– Ах, он, – презрительно фыркнула миссис Барнстейпл. – Надеюсь, мисс Уорнер, вы не обидитесь, если я скажу вам, чтобы вы держались подальше от этого джентльмена.

– Я и сама так подумала.

Миссис Барнстейпл бросила взгляд на приоткрытую дверь и понизила голос:

– Он дурной человек, мисс Уорнер. Я слышала о нем еще до того, как он появился здесь, а когда увидела его, в тот же миг убрала всех молодых горничных с его этажа.

– Должна сказать, что вы поступили очень мудро, – заметила Карина.

– Я знаю таких людей, – загадочно проговорила миссис Барнстейпл. – И они опасны не только там, где дело касается женщин.

– Что вы имеете в виду?

– О, вы многое узнаете, когда немного поживете здесь, туманно выразилась экономка. – Я бы могла рассказать вам…

Внезапно она умолкла: в дверях появился лакей.

– И куда же я положила этот градусник? – воскликнула миссис Барнстейпл. – А, вспомнила. Мисс Мэтьюз взяла его для ее светлости. Пойдемте, мисс Уорнер, заберем его. В этом доме вечно одно и то же – я никогда не могу найти свои собственные вещи. Берут, берут, берут, и никто не подумает вернуть хоть что-нибудь.

Миссис Барнстейпл, словно корабль на всех парусах, заторопилась к двери и, казалось, только сейчас заметила лакея.

– Что ты хочешь, Джеймс?