- Я только сейчас вспомнила. К тому же, я не уверена, что это действительно была она. Но мне кажется, что я видела её прошлой осенью на встрече женского комитета в поддержку компании по переизбранию на пост мэра Сета Лоу³¹. Многие, особенно здесь, в Колумбийском университете, надеялись, что смогут помочь нашему бывшему президенту университета в борьбе с МакКелланом.

- Какой была Сара? – спросил я.

- Напористой, - Изабелла посмотрела на меня через густые чёрные ресницы. – То есть, она не участвовала в мелких разговорах на интеллектуальные политические темы. Она пришла лишь на одно собрание. У меня сложилось впечатление, - печально улыбнулась Изабелла, - что наше общество было не совсем в её стиле. И из того, что рассказала сегодня Мэри, я теперь понимаю - цели женского комитета были для неё слишком мирными.

Мы двинулись дальше по улице, и я смущённо произнёс:

- Простите, но я понятия не имею, что представляет собой встреча женского комитета, и уже тем более – почему они были не во вкусе Сары.

Изабелла рассмеялась над моим замешательством, и в её карие глаза засветились весельем.

- О Боже, как была бы разочарована наша организатор миссис Роден, если бы слышала это! Видите ли, женские комитеты, в первую очередь, политические группы, созданные собирающимися вместе женщинами, которые планируют, как смогут повлиять на голоса мужчин. Наверно, вы слышали их лозунг: «Мужчина голосует, а женщина решает, за кого»? Это должно служить напоминанием для женщин, что их мнение может изменить голоса многих мужчин.

- Никогда об этом не слышал, - откровенно признался я. – Я так понимаю, это часть движения за равноправие женщин, в которое входила Сара?

- Только слегка, - снова рассмеялась Изабелла. – Во-первых, вы должны понимать, что я лишь новичок в этом движении. Оно было создано много лет назад группой женщин, которой были отвратительны политические скандалы и взятки, окружавшие общество Таммани.

- Справедливо, - прокомментировал я, и замолчал, ожидая продолжения. Мы дошли уже до следующего перекрёстка, обойдя стороной мужчину с тележкой. Как снова показали вчерашние выборы, Таммани-Холл чрезвычайно эффективен, когда надо продвинуть своего кандидата в органы правления – и потом его контролировать. Их мотивировали собственные интересы, а не нужды обывателей.

Изабелла тем временем продолжала:

- Я присоединилась к группе в 1901 году, чтобы поддержать кампанию Сета Лоу по выдвижению на пост мэра и реформы в образовании, системе налогообложения и санитарии. Конечно, основной задачей было сломать влияние Таммани на местных политиков, потому что именно они и удерживали общество от подобных реформ. И поэтому женское сообщество повторно поддержало Лоу в 1903 году, а этой осенью – Херста.

Но Лоу проиграл выборы на второй срок, а Херсту не хватило своей популярности и денег, чтобы сломать бульдожью хватку машины Таммани. Попытки реформы вернулись на круги своя, а Таммани снова подтвердили свой полный политический контроль.

Я сочувствовал проблемам, описываемым Изабеллой. Ведь я, некоторым образом, был обязан своей профессией реформам, которые удалось совершить десяток лет назад президенту Рузвельту. Когда он ещё находился на посту комиссара полиции³², он принял закон в соответствии с которым, новые офицеры полиции должны были быть принятыми на работу только по результатам тестов, а не по политической протекции.

Я с лёгкостью прошёл тест, но вот если бы на работу брали после покровительства кого-то сверху, то у меня не хватило бы на это ни денег, ни связей.

- В общем и целом, реформа – цель положительная, - мягко произнёс я, - но как мне кажется, Сара была заинтересована исключительно в получении права голоса.

- Точно. А если читать между строк рассказ Мэри, то я начинаю подозревать, что Сара считала методы нашей группы неэффективными. И я не уверена, что она ошибается, - заметила Изабелла. – Женский комитет хочет достичь перемен – но лишь в рамках существующей системы и текущего положения вещей. Некоторые, вроде Сары, считали наш путь существования несостоятельным. Она не хотела работать в пределах статуса кво³³; она жаждала создать новый социальный и политический порядок.

Изабелла выбросила в мусорный бак пустой кулёк из-под арахиса, и мы перешли на другую сторону Бродвея и огляделись в поисках Алистера.

- Группа, к которой присоединилась Сара, по-видимому, настроена боле радикально как в своих целях, так и в методах. Они считают, что женщины заслуживают собственное право голоса, и не бояться устраивать демонстрации или занимать здание кампуса, чтобы рассказать о своих целях.

- А каково ваше мнение? – я понимал, что этот вопрос не имеет никакого отношения к расследованию. Просто Изабелла начинала меня всё больше и больше интересовать.

- Как вы уже, наверно, догадались, я не настроена радикально, - ответила девушка. – Но мне симпатизируют требования женского движения изменить существующий порядок прямо сейчас. Не через пять или десять лет, когда движение за равноправие женщин, может быть, и добьётся для нас права голоса. Я присоединилась к женскому комитету и поддержала Сета Лоу потому, что хочу, чтобы улицы стали чистыми уже сейчас.

- Так вы считаете, что его администрация добилась значительных улучшений? – не смог не поддеть я Изабеллу. Мы как раз проходили мимо одного из наследия короткого пребывания Сета Лоу на посту мэра: дворника, одного из чистильщиков улицы, одетого в абсолютно белую униформу от шляпы до брюк.

Этот мужчина передвигался с черепашьей скоростью, собирал мусор руками и бросал его в огромную деревянную тележку на колёсах, которую таскал за собой. Только вот для того, чтобы убрать тяжёлый мусор или конский навоз с тротуара на Бродвее, у него не было оснащения.

- Ну, по крайней мере, Лоу пытался что-то сделать, пока занимал пост мэра, - со смехом ответила Изабелла, - но у нас ещё есть, что улучшать, согласны?

Затем Изабелла посерьёзнела и сказала:

- В конце концов, никаких серьёзных перемен они не достигли. Поэтому я больше не посещаю их собрания. Ну и ещё потому, что исследования Алистера занимают слишком много времени.

- Но, я так понимаю, работа с Алистером – это полностью ваш выбор, - предположил я. Меня с самого начала интриговал вопрос, почему она стала работать вместе с Алистером. Это то, чего я до сих пор не мог понять.

- Я должна была себя чем-то занять после смерти Тедди, - ответила Изабелла, и по её тону и ставшему замкнутым лицу я осознал, насколько эта причина сложная и глубоко личная.

Это была прекрасная возможность разузнать у Изабеллы поподробнее о работе Алистера и её мнении об этом человеке. Но с моими вопросами пришлось подождать, потому что, как только мы подошли к главному входу в Колумбийский университет на 116-ой улице, сзади со стороны Бродвея нас окликнул голос Алистера.

- Зиль! Сюда!

Я повернулся и увидел Алистера, выбирающегося из новенького «Форда» модели В³⁴, остановившегося у тротуара. Синклер потянул за рычаг, снова заводя машину, и крикнул:

- Идите сюда, садитесь! Я договорился о встрече в центре города.

Я глянул на Изабеллу, но она улыбнулась и показала мне, чтобы я шёл к машине один.

- Если вы не возражаете, я бы отправилась поговорить с однокурсниками Сары, - девушка показала на торчащий из моего левого кармана сложенный лист бумаги.

- Я пойду не одна, - пообещала Изабелла, – Гораций мне поможет.

В конечном итоге, я согласился и протянул ей лист бумаги:

- И ещё можете поговорить с деканом Арнольдом и выяснить больше о работе Сары в деканате.

А затем я залез на пассажирское сидение «Форда» Алистера и начал рассказывать, что мы выяснили.

- Несомненно, ограбление представляет собой довольно странной совпадение, - произнёс Алистер после моего рассказа. – Но даже если отложить в сторону всё, что мы знаем о Майкле Фромле, я не думаю, что бродяга-взломщик может быть типом, убившим Сару. Я бы не стал тратить на это много времени, пока Фромли ещё на свободе.