Парни обошлись без плазмы. Чудовищная старуха замешкалась всего на миг — и жестокий залп немедля накрыл ее колючим облаком. Лопнули крылья, тут же расползаясь широкими прорехами, сухое тело мелко задергалось, и — словно тяжелый ворох тряпья обрушился на жадные копья. С лету насаживаясь на три острия, сползла вниз, цепляя по щитам костистыми лапками и… дискретно, клочьями — растаяла без следа. «Вила… настоящая вила!» — возбужденно зашумели панцирники.

Вдруг — удар черного града. Будто мелкие гнилые яблоки застучали по щитам! Это вернулись злые обдолбанные шершни. Щитоносец сбоку завыл, мотая головой, — и поделом. Шлем без личины — признак дурачины. Теперь пчелки облепили физиономию. Цирк! Арбалетчики хватаются за обожженные лица, розовощекий баюн покатился по камням… в воздухе гудит черный снег.

К счастью, Потравница умела сладить с острожалыми инсектами. Всего-то пару раз взмахнула тонкими руками над головой, распыляя невидимый порошок… Похоже на крапивное семя: воняет болотом, падалью и немочью…

Хрустя сапогами по сплошному ковру из пчелиных трупиков, броненосный клин прогремел по подземному коридору еще метров триста и остановился. Почему? Как вам ответить… Мы услышали задорный, слаженный хор старческих голосов — омерзительное гиканье приближалось… Я сразу понял: на смену пчелам приходит более серьезный противник. Так и есть: на виртуальной консоли вспыхнул приветственный транспарант: «Level 2. Welcome to Ladies’ Domain»[36].

Вот как это было. Сразу четыре вилы, подобно небольшим истребителям, держась под потолком и виртуозно огибая скалистые выступы, на крейсерской скорости вылетели из мрака навстречу непрошеным гостям. «Баюны! Укрыть баюнов!» — взревела Маринка голосом разбуженной сирены. Поздно. Мутные тени скользнули так быстро… Две стрелы. Две краткие молнии. И — старый боян уже хрипит, с удивлением глядя на свою окровавленную бороду. Жесткое колючее оперение еще трепещет… Жаль старика. Забавно: летучие вилы в первую очередь гасят именно боянов! Неприятная тенденция.

Маринка словно услышала мои мысли. Покосилась на бочку…

— Любимый Акундин! Последи за Штефаном! — звонко прокричала она, перекрывая суетливое щелканье арбалетов. — Этот человек важнее дюжины всадников! Сохрани его, возлюбленный мой витязь!

Неведомая сила подбрасывает меня — это Акундин взваливает бочку на плечо. А сквозь стоны раненых вновь долетают осколки Маринкиной речи:

— Mein liebe Kulbitz!.. Schnell!.. Ich bitte Sie: diesenjungen Zaubersanger zu schuzten!.. Ich liebe nur Sie, Herr Baron![37]

Из пыльного облака выстреливает, похрустывая искрами, силуэт рыжего немецкого электровеника: фон Мракобрун подлетает к перепуганному Соловейке (некогда румяная рожа паренька раздулась от пчелиных укусов) и с ходу взваливает юного бояна на плечи, аки мешок с цементом…

— Вперед, к цветочной поляне! Уже близко! — рычит Маринка, будто в бреду. — Главное — добраться до цветущего любекса… Тогда бояны смогут зажечь волшебное солнце! Гибель, гибель Траяну!

Что ж — потери войска феи Морганы невелики: два убитых бояна да несколько раненых арбалетчиков. По «утюгам» в панцирях аэробабки вообще не стреляют. Злобные бабищи действуют, кстати говоря, строго по законам тактической игры «Whorecraft». Я даже улыбнулся: ну конечно! Старушки — это летающие монстры типа «banshee» (сила атаки — 100, защита — 10, стамина — 50, псионический фактор — 250). Осознав это, я ужаснулся. Вспомнил: в играх проклятые банши не только стреляют из арбалетов, но и…

Так и случилось. Следующий налет вражеских вил ознаменовался чудовищными потерями в Маринкином войске. Сразу две эскадрильи с воем накатили на наши боевые порядки — только на этот раз не штурмовики, а скорее… бомбардировщики. Каждая могучая старуха сжимала в объятьях кусок гранитной скалы весом не менее центнера. Хорошо что Акундин успел подхватить бочонок и отпрыгнуть к стене. Восемь тяжких валунов красиво обрушились в месиво пестрых щитов, ломких копий и таких непрочных бронзовых шлемов… Красота. Чудесная графика!

— Вперед! Не разрывать строй! — завизжала Потравница, бесстрашно прыгая через останки возлюбленных витязей. — Я уже чую аромат цветущего любекса! Мы почти у цели!

Разрозненная толпа зачарованных броненосцев, позабыв о раненых, покатилась следом — вниз по коридору. Судорожно икая, сотрясаясь в бочке в такт Акундиновым скачкам, я пытался прикинуть шансы на выживание. До следующего захода вил на бомбометание остается минуты три. Успеем пробежать еще метров двести?

Не успели.

— Стоять! — Это Потравница пламенным пятном пересекла дорогу. — Здесь обрыв!

Мой Акундин едва успел затормозить — зашатался над пропастью… К счастью, не уронил бочку. Вау! Тесный коридор неожиданно распахнулся вширь — стены расступились, и под ногами затуманилась иссиня-черная падь в искристых блестках, гулкая и холодная. Там, метрах в десяти внизу — вода! Подземное озеро с соленой водой?

На виртуальной консоли замигала пламенная надпись: «Stage 3. Welcome to the Shore of Dispair»[38]. Третий уровень… интересно, сколько их всего? Надеюсь, не больше пятидесяти…

— Любеке! Чуете сладостный смрад? — расхохоталась Потравница, огненной ведьмой танцуя у обрыва. — Цветочная поляна недалеко, на другом берегу… Это не важно. Нам потребны не цветы, а запах! Мы чуем его — и бояны могут колдовать! Время зажигать наше солнце!

— Ди Боянен!!! — взвизгнул фон Мракобрун. — Кудесникен! Арбайтен! Слюшай мой команда! Зашигайте зоненбомбен бистро-бистро, йа-йа!

— О великий Штефан, умоляю: скорее, — пробормотал, задыхаясь, рыцарь Акундин, аккуратно опуская бочку на камни возле обрыва. — Запаливайте ваше волшебное светило, добрые баюны, — иначе нам конец!

Что делать? Зажигать солнце? В игре, помнится, надо нажать кнопки Ctrl+М, после чего сверху выдвинется вспомогательная инструментальная консоль с обширным меню магических заклинаний…

— Баюны, проклятые смерды! Колдуйте же быстрее! — зашипела фея Моргана. Я вздрогнул: в ее руке тусклой струйкой стали блеснуло лезвие кинжала. — Колдуйте — или я саморучно рассеку вам глотки!

Я покосился на юного Соловейку — тот, тяжело дыша, повалился задницей на камень и извлек из-за пазухи… гусли! Поспешно закатал рукава грязной сорочки, опустил пухлые ручки на струны, и —

Удивительно, как быстро отозвалось пещерное эхо на нежный переплеск бояновых струн… Звучки рокотнули тихо, как россыпь бубенцов в дремучей траве — но гул все сильнее, и звон нарастает, и эхо рокочет и стонет в ответ… Я поежился — пронизывающий ветер потянул из черной глубины…

Дальше я не расслышал. Ветер ревел в голос, как раненый зверь. Витязи, пригибая головы, вцепились в стены — плащи оглушительно хлопают, и бешеный вихрь срывает перья и бунчуки, мгновенно унося цветные обрывки прочь в темноту… Гаснут факелы, пуская по ветру черные хвосты дыма… мутно-желтое пятно медленно ползет над обрывом — это фея Моргана: медные волосы разметались по золоту вихрящихся одежд…

— Проклятие… холопы… остановить… — долетел слабый звон ее голоса. — Не вихрь, а солнце! Пойте о солнце, полоумные вещуны!

Ветер на мгновение застыл в воздухе — и с легким хлопком растворился в холодных завертях тишины. Витязи едва не попадали с ног: с шумом покатились с обрыва камни.

— Извиняюсь… — сказал Славейко, боязливо вжимая голову в плечи. — Забылся. Не гневайтесь, добрая господарка. Зараз будет вам солнце.

— Тебе стоит поторопиться, дружище, — не выдержал я, высовывая голову из бочки. Слепой боян не мог видеть эти подвижные тени, просквозившие туманистую муть вдали. Опять банши. Сейчас налетят и покоцают… Если юный баюн не успеет соорудить «Fireball» помощнее, можно смело надевать новенький кружевной саван, падать на спину, сучить ножками и кричать: «О-го-го!»[39]