– Мой номер есть в справочнике. – Мы вышли на лестницу и стали спускаться в обеденный зал. – Сейчас у меня новый мужчина, – неожиданно сказала Элисон. – Впрочем, я сама еще не знаю, насколько это серьезно.

Я смотрел, как она быстро спускается по ступенькам чуть впереди меня, и радовался, что не признался ей в своих чувствах, пока мы были в мясохранилище.

– Ну-ка, расскажи, заставь меня поревновать, – проговорил я самым шутливым тоном, на какой только был способен.

– Обычно я не завтракаю дома. – Элисон села за один из столиков в глубине зала, я тоже. Больше никого в зале не было, только двое помощников пылесосили пол в дальнем от нас конце. – И хожу завтракать в небольшое кафе рядом с домом. Конечно, у человека моей профессии давно должна была развиться аллергия на рестораны – любые рестораны, но это кафе мне чем-то нравится. Моя квартира слишком большая, слишком просторная и… пустоватая, и хотя у меня хорошая кухня, я все равно хожу туда, беру яйцо, тосты – что-то, с чего можно начать день. – Голос Элисон звучал оживленно, словно ее захватил собственный рассказ. Казалось, она уже забыла мгновения неловкой интимности, возникшей между нами в мясной. – И вот однажды, не успела я заказать чай и развернуть газету, как за соседний столик уселся здоровенный парень с газетой. На нем был очень красивый костюм строгого покроя, и я сразу сказала себе: «Ага, похоже, у меня проблемы».

– Кажется, я знаю, что было дальше, – вставил я, чувствуя себя глубоко несчастным, но стараясь этого не показывать.

– Я сразу посмотрела на его левую руку, но обручального кольца не было, хотя это, разумеется, ничего не значит. Конечно, я не стала с ним заговаривать – я даже не посмотрела на него, а просто сидела, делая вид, будто читаю, но про себя я надеялась, что что-то случится. Тем временем он заказал завтрак и стал есть, и знаешь – у него были безупречные манеры. – Элисон мечтательно вздохнула, вспоминая. – А я знаю, что такое безупречные манеры, Билл, – мне слишком часто приходится видеть, как люди ведут себя за столом, так что мне есть с чем сравнивать. Тут официантка подала мне счет, потому что ей нужен был столик. Я продолжала поглядывать на него, но он не обращал на меня внимании, и мне пришлось уйти.

– Что тебе, конечно, не понравилось.

– Очень не понравилось, но что поделаешь!… На следующий день этого парня не было, но через день я снова встретила его. На этот раз он сидел позади, спиной ко мне; я чувствовала его запах и… Словом, я поняла, что у меня действительно появилась небольшая проблема. Потом он достал свой мобильник и позвонил кому-то, а я сидела, насторожив уши и стараясь услышать как можно больше из того, что он скажет. Ты ведь знаешь, как это бывает… – Элисон виновато улыбнулась. – Мне очень хотелось услышать его голос, узнать что-то о его делах, узнать, кто он такой и с кем разговаривает. Ведь это могла оказаться какая-то женщина, понимаешь? Но он сказал только: «Два миллиона шестьсот? О'кей, я согласен» Это было все, что он сказал. После этого он только слушал, потом кивнул и дал отбой. И тогда я подумала: это серьезный парень.

– Ты почувствовала запах больших денег?

– Наверное. Ты просто не представляешь, Билл, сколько на свете мошенников, хвастунов и просто придурков с дутыми золотыми перстнями на мизинцах и взятыми напрокат «ягуарами»! Да, я заинтересовалась им. Девушки должны сами заботиться о себе, не так ли? Я едва не вывихнула шею, стараясь подсмотреть, что за газету он читает. Это оказалась лондонская «Файненшнл таймс». С моей точки зрения, эти самая эротическая газета, такую только может читать мужчина. Не спрашивай – почему, мне все равно будет трудно тебе объяснить. Эти розовые страницы, этот непривычный европейский шрифт…

Словом, мне это очень понравилось, и я стала думать, что сказать, как завязать разговор, но пока я ломала голову, он посмотрел на часы и ушел. Я просидела в кафе еще некоторое время и слышала, как официантки сплетничают о нем. Разумеется, им он тоже приглянулся, и я поняла, что должна срочно что-то предпринять. Ну, давай же, Элисон, твердила я себе, ты умная девочка и к тому же недурна собой – ты знаешь, что нужно делать. И вот на следующий день я решила…

Не договорив, она улыбнулась мне мрачной мефистофелевской улыбкой.

– Ну давай, выкладывай, – сказал я. – Обещаю не падать в обморок.

– О, Билл, если я скажу, ты не захочешь со мной знаться.

– Почему ты так решила?

– Просто не захочешь, и все. Иногда я делаю ужасные вещи. Однажды я даже завлекла знакомого мужчину в мясную кладовую. – Она оттолкнула лежавшую на столе ложку. – Я очень, очень скверная девчонка. Непостоянная, безответственная и люблю помыкать другими.

– Сомневаюсь. – Я действительно сомневался.

– Когда-нибудь ты сам убедишься…

– Что ж, чему быть, того не миновать. Рассказывай лучше дальше. Итак, ты решила – что?…

– На следующий день я встала пораньше, выбрала самое красивое платье и спустилась вниз минут на десять раньше обычного, чтобы войти в кафе примерно в одно время с ним. Я рассчитала верно. Когда я вошла, он поднял голову и улыбнулся, а мне только того и надо было. Я сказала «привет!» или еще что-то в этом роде; внешне я была совершенно равнодушна, но в душе торжествовала. Возможно, тебе это покажется глупым, но… ладно. В общем, села я за столик, потом повернулась к нему и попросила у него часть газеты. Он кивнул и протянул мне половину номера, который читал. А я сказала – он, похоже, скоро станет постоянным посетителем или еще что-то подобное… в общем, какую-то очевидную банальность. А он ответил, что завтракает в этом кафе только потому, что встречается неподалеку со своими деловыми партнерами, но сделка вот-вот состоится, и он перестанет сюда ходить. Я запаниковала и поспешила сообщить ему, что руковожу неплохим рестораном в центре города и приглашаю его попробовать нашу кухню.

– Я бы сказал – потрясающе хитрый ход!

– У меня просто не было другого выхода! В общем, я дала ему свою визитную карточку и сказала: пожалуйста – по-о-жа-алуйста! – позвоните мне заранее, чтобы я…

– Надеюсь, ты сказала это не так?

– Не так, но почти так. Короче говоря, я попросила предупредить меня заранее, чтобы я могла оставить столик получше. Он взял мою карточку, взглянул на нее и сказал, что будет очень рад. Потом он назвал себя, и мы обменялись рукопожатием. В общем, я сделала все, что могла, дальше оставалось только пасть перед ним ниц… – Элисон улыбнулась. – Ужасно, правда?…

– Расскажи мне остальное, хотя я, кажется, догадываюсь.

– Он позвонил два дня спустя. Когда я услышала его голос, со мной едва не сделался сердечный приступ. Я…

– Я видел его здесь?

– Нет, тебя в тот вечер не было.

– Жаль. – Я вовсе не был уверен, что мне действительно жаль. – Итак, что же случилось дальше?

– Как только он приплел в ресторан, он попался. – Элисон удовлетворенно кивнула, и я почувствовал себя тронутым. Какой же одинокой и ранимой она, оказывается, была!…

Очевидно, Элисон заметила, как изменилось мое лицо, потому что сказала:

– Да брось ты, я не в твоем вкусе. Тебе должны нравиться хорошие девочки – добродетельные, целомудренные, верные.

– Видела бы ты мою бывшую жену!…

– Мне бы хотелось ее увидеть. Билл, правда!

– Она бы тебе понравилась.

– А я? Я бы ей понравилась?

Я задумался:

– Нет.

– Нет? Но почему?

Джудит никогда не нравились слишком умеренные в себе женщины, но я не сказал этого слух.

– Ну, а вы с этим парнем вы будете встречаться снова? – спросил я.

– Да, – сказала Элисон. – Пожалуй, да.

– Значит, остальным можно не беспокоиться?

– Да. – Она кивнула, быстрым движением расплела и снопа скрестила ноги. – Остальных побоку!

Час спустя, когда я снова сидел за столиком № 17, в зале неожиданно появился Липпер. Как всегда, владельца ресторана везла в кресле на колесах сиделка – пожилая чернокожая женщина. Когда они проезжали мимо меня, Липпер внезапно нахмурился и притормозил, спустив ноги на пол.