Стив Лайонс

МОНОЛИТ АНГРОНА

Последний из орков попытался сбежать, но споткнулся о переплетенные корни подстилки джунглей и грузно рухнул на землю. От удара его примитивное копье расщепилось надвое — впрочем, каменный наконечник уже давно затупился о броню врагов.

К побежденной твари тремя уверенными шагами подошел Таррин. Даже распростертый на земле и беспомощный, орк пинался и плевался в Реликтора, изрыгая потоки ругани, которую воин не мог разобрать из-за рева цепного меча. Как и все его собратья — уже перебитые — этот дикарь раскрасил морду естественными багряными красителями, найденными в джунглях. Закрученные полосы вились на зеленой коже чахоточным калейдоскопом.

Таррин исполнил свой долг, как уже много раз делал прежде — взмахнув клинком, срубил голову орка с плеч.

— Мы способны на большее, — проворчал Бэлох.

Пятеро Реликторов вновь построились дугой и двинулись вперед, углубляясь в заросли. Воины не пытались оставаться незамеченными — напротив, вряд ли они могли бы ярче выделяться в нынешнем окружении.

Бронированные оболочки, скрывавшие их тела, были симметрично окрашены в серые и черные цвета и обладали механически отшлифованными краями. Казалось, что доспехи просто созданы для полного контраста с джунглями, в которых властвовали буйные оттенки зеленого, багрового, оранжевого и бурого.

На Армагеддоне приближался сезон огня, и температура уверенно росла с каждым днем. Реликторы держали шлемы герметично закрытыми, поскольку воздух кишел ядовитыми спорами и роями насекомых, переносящих болезни.

— Мы перебили сегодня десятки зеленокожих, — заметил Таррин.

— Никто из которых не сражался в войне, — возразил Бэлох. — Вряд ли наши сегодняшние успехи изменят её ход. Боюсь, и завтрашние тоже.

Он маршировал на одном из концов дуги, слева от Таррина. Справа, в центре построения, шагал сержант Юстер. Интересно, мог ли он слышать ворчание боевого брата? «Скорее всего, нет», решил Таррин.

Джунгли вынужденно расступались перед воинственными гостями. Разросшиеся ветки ломались о керамитовые нагрудники, дикорастущие побеги сминались под тяжелыми шагами облаченных в броню Реликторов, словно раздавленные паровым катком. Ползучие лианы цеплялись за воинов, пытаясь удержать их, но те безжалостно выдирали лозы с корнем. Космодесантники прорубали широкую, прямую дорогу через спутанные заросли, силой принося подобие порядка в зеленое царство, где давным-давно властвовал хаос — природного, естественного рода.

Таррин ощущал неприятную, душную теплынь. Хотя авточувства сообщали об оптимальной температуре тела, все поры кожи воина зудели.

В одном Бэлох точно не ошибался — орки, живущие в джунглях, отличались от зеленокожих, с которыми орден сражался прежде. Такие же крепкие и воинственные твари, как и все их сородичи, но более дикие, скорее всего — менее разумные, и, совершенно точно, не такие организованные. Эти орки не прибыли на Армагеддон в составе сил вторжения военачальника Газкулла. Напротив, они служили напоминанием о предыдущем нападении чужаков на имперский мир.

Вторая война за Армагеддон окончилась более пятидесяти лет назад, славной победой верных воинов Императора. Захватчики, впрочем, оставили после себя споры, большая часть которых упала на плодородную почву.

Обитатели джунглей — «дикие орки», как их называли библиарии, — проросли из этих разбросанных зерен. Примитивные отпрыски своей расы, вооруженные и одоспешенные лишь тем, что могли украсть или кое-как сварганить своими руками. У диких орков появился собственный язык, но он оставался в лучшем случае зачаточным, примитивным набором низких похрюкиваний и ворчаний.

Угроза, исходящая от этих зеленокожих, особенно в сравнении с их бороздящими космос сородичами, выглядела относительно небольшой. Вернее, она была бы такой, если бы не громадная численность варваров — джунгли просто кишели дикими орками. Иногда казалось, что Таррин и его боевые братья не могут сделать и десяти шагов, чтобы не потревожить очередное гнездовье чужаков.

Отряду представлялось, что на место каждого убитого зеленокожего, прямо из земли, немедленно выскакивали пятеро других.

— Засек движение впереди, — сообщил брат Набори по вокс-каналу.

— Слышу, — подтвердил брат Кантус. — Судя по звуку, одно создание. Небольшое. Масса тела меньше орочьей — возможно, очередной сквиг.

Реликторы немедленно замерли, внешне безмолвные. Таррин, положивший ладонь на рукоять болтера, едва мог разглядеть мрачные цвета брони Кантуса, стоявшего справа от сержанта Юстера. Замыкавшего дугу Набори, скрытого за слишком густой и быстро распрямляющейся растительностью, вообще не было видно.

— Цель только что пересекла мой сектор, — сообщил тот. — Движется к тебе, Кантус.

— Доложи, как только заметишь противника, — приказал сержант.

— Вижу про… — Кантус осекся. — Вижу человека. Мужчину.

К этому моменту Реликторы уже сорвались с места, бегом направляясь к позиции боевого брата. Ближе всех оказались Юстер и Набори, им же удобнее всего было обойти невидимую угрозу с флангов, но и Таррин с Бэлохом не нуждались в дополнительных приглашениях.

— Брать живьем, — скомандовал сержант.

Когда Таррин присоединился к братьям, погоня уже закончилась, не успев начаться.

— Он выскочил прямо передо мной, — Кантус докладывал в полный голос, через вокс-решётку шлема. — В такой ярости, что не разбирал дороги, пытался оттолкнуть меня в сторону. Видите, крылья аквилы на лице отпечатались? И ещё он плечо себе сломал.

Незнакомец лежал на истоптанном травяном полу джунглей у ног Реликторов — немытый, в каких-то лохмотьях, мешком висящих на истощённом теле. Его седые, всклокоченные, сбившиеся в колтуны волосы доходили до талии, и нечёсаная борода не уступала им в длине. Держась за плечо, мужчина стонал от боли.

Толчком ноги Юстер перевернул незнакомца на спину. Остатки драных одеяний распахнулись, и Таррин мгновенно утратил сочувствие, которое начинал испытывать к смертному.

На груди мужчины обнаружилась руна, намалёванная той же красной краской, которой пользовались дикие орки. Линии, выведенные бесталанной рукой, вышли грубыми и кривыми, но каждый из пятерых космодесантников, увидевших символ, мгновенно опознал его.

Несомненно, перед ними был сильно стилизованный череп, знак самой свирепой из Разрушительных Сил, бога крови, войны и убийств.

При виде руны у Таррина вскипела кровь, и он понял, что Бэлох чувствует то же самое — тот подобрался и инстинктивно взял болтер наизготовку. Заметив это, сержант Юстер остановил воина.

— Я же сказал, он нужен мне живым.

Бэлох не стал оспаривать приказ, но и оружие предпочел не опускать.

Повернувшись, Юстер снова слегка ударил незнакомца носком сабатона по ребрам. Стоны умолкли, и мужчина резко открыл глаза — белесые, округлившиеся, с суженными зрачками. Разомкнув потрескавшиеся губы, он попытался что-то пробормотать, но едва не задохнулся при этом. Слова, которые смертный сумел выдавить из глотки, оказались бессвязными и почти неразборчивыми.

— Откуда ты пришел? — повелительным тоном спросил сержант, но незнакомец не смог или не захотел ответить. Изо рта у него потекла пена, как у больного бешенством.