Этот перевод — плод труда Народа с Народного Перевода Гарри Поттера ( www.honeyduke.com] )(версия 04 янв 2004 года). Переводили Ольга F., Нипл, Rabid, Катюнчик, Кутяня, Skata, Экзон, Gerie Aren, Стася, Sibilla и Лагиф. Перевод стихотворений — Нипл. Редактировали Азраил, Loriel, Нипл, fekla, Sheila van Shield, Sargu Kotsu, Экзон, Евгений М., Kate Potter, Элли, Лагиф… и вообще, все переводчики J.

Руководитель — Лагиф ( lagf@mail.ru], www.harrytale.h1.ru] ).

Заранее прошу прощения, если кого-то забыла (очень сожалею, но на НП полетел сервер, а списки хранились там): мне помогало столько народу, что всех и не запомнишь! Огромное спасибо всем! А также Полинке — за то, что создала сайт НП, без которого ничего бы не вышло, и Ярославу (Нейтрону : www.yarik.com/hp] ) — за помощь с размещением, общением и — за созданный комфорт.

То самое путешествие к морю всему положило начало — хотя всем казалось, что начало затягивается до бесконечности, совсем как те дороги холмистого Сассекса, которые только сперва кажутся приличными дорогами, но постепенно превращаются в дорожки, затем в звериные тропы, а потом — просто в заросли дрока, ковыля и колокольчиков, кроличьи норы и меловые карьеры.

Ребята считали дни, оставшиеся до того долгожданного Дня. Бернард даже сделал календарь из крышки от картонки, в которой прибыли домой его новенькие белые пляжные туфли. Он довольно аккуратно расчертил недели красными чернилами, а дни пометил синими цифирками, и каждый день вычеркивал по цифирке кусочком зеленого мелка, завалявшегося в жестянке для мелочи. Мэйвис выстирала и отутюжила все кукольные платья почти за две недели до этого самого Дня. С её стороны, разумеется, это было очень умно и предусмотрительно, но оказалось весьма некстати для младшей Кэтлин, которая предпочла бы и дальше играть своими куклами в любое время, какими бы грязными они ни были.

— Что ж, раз тебе неймётся, — сказала Мэйвис, слегка разгорячённая и раздражённая после утюжки, — я больше и пальцем не шевельну, чтобы вымыть для тебя что-нибудь, даже умывать тебя не буду.

Кэтлин вдруг пришла в голову мысль., что уж последнее она как-нибудь переживёт.

— Ну можно мне хоть одну куклу, — несмотря на это, покорно спросила она, — самую-самую маленькую и безнадежную? Дай мне Лорда Эдуарда. У него почти отвалилась голова, к тому же, я одену его в носовой платок и буду представлять, что это у него такой кильт.

С этим поспорить Мэйвис не могла: в число того, что она стирала, носовые платки как раз не входили. Таким образом, Лорду Эдуарду достался его задрипанный кильт, а остальных кукол Мэйвис рядком сложила в отведенном ей углу комода. Затем последовали её долгие таинственные совещания с Фрэнсисом, о которых на все вопросы младших они отвечали: «Секрет. Узнаете, когда придет время.» Это и впрямь их страшно заинтриговало, но возбуждение улеглось, когда в положенное время тайна была раскрыта и оказалась ни чем иным, как большим аквариумом, пустым и неинтересным, на который старшие собиралипо девять-десять пенсов, чтобы купить его на Олд Кент Роуд. Разгорячённые и утомленные, они гордо протащили свою ношу в дом по садовой дорожке.

— И что же вы будете с ним делать? — поинтересовался Бернард, когда все сгрудились вокруг стола в детской, разглядывая аквариум.

— Наполним его морской водой, — объяснил Фрэнсис, — чтобы поселить в ней морских актиний.

— Точно! — с энтузиазмом подхватила Кэтлин. — И ещё крабов, морских звезд, креветок, желтых литорин — и всех морских зверей побережья.

— Поставим его на подоконник, — добавила Мэйвис — знаете, как здорово смотрятся после этого все квартиры!

— И тогда, может случиться, что какой-нибудь важный ученый джентльмен, вроде Дарвина или Фарадея, проходя мимо нашего окна, увидит всё это и так обрадуется встрече с нашими медузами, что предложит научить Фрэнсиса всем своим наукам за бесплатно… Я так думаю, — с надеждой предположила Кэтлин.

— Ну, и как вы довезете его до моря? — спросил Бернард, опираясь руками о крышку учебного стола и тяжело дыша в аквариум, так что его сверкающие стенки стали мутными и полупрозрачными. — Он, знаете ли, слишком большой, чтобы поместиться в коробку.

— Тогда я буду его нести, — сказал Фрэнсис, — и никому он вовсе мешать не будет… донёс же я его до дома.

— Вообще-то пришлось сесть в автобус, — честно призналась Мэйвис, — и потом, я же тебе помогала.

— Не думаю, что они вообще разрешат взять его с собой, — сказал Бернард. — Если вы хоть немного знаете взрослых, вы, конечно же, с ним согласитесь.

— Брать аквариум на море — какая чушь! — сказали они. И, не дожидаясь ответа, добавили: — Зачем ещё?

В данный момент «они» означало тётю Энид.

Фрэнсис с рождения питал к воде необыкновенную страсть. Даже младенцем он всегда переставал плакать, когда оказывался в ванне. Когда ему было четыре, Фрэнсис потерялся на целых три часа. Полиция нашла его в конской поилке, что перед Уиллинг Майнд, где мальчик, мокрый до макушки, развлекал гурьбу возчиков, коротающих время за кружкой пива.. Воды в в колоде было слишком мало, чтобы так намокнуть, и самый словоохотливый возчик пояснил, что они с приятелями подобрали шалуна уже таким, рассудив, что здесь он в безопасности, учитывая погоду и эти снующие всюду ужасные трамваи и машины.

И для Фрэнсиса, страстно увлечённого водой во всех её проявлениях — от уличных луж до сложного устройства подачи воды в ванную и как его сломать — то, что он до сих пор не видел моря, было настоящей трагедией. Всегда что-то случалось — и поездка откладывалась. Каникулы вечно проводились в живописной деревне, где были и реки, и колодцы, и пруды — в общем, водоемы: просторные и глубокие, но то была пресная вода, причем, со всех сторон окруженная зеленой травкой. Очарование же моря, насколько он знал, состояло в том, что по другую его сторону, «сколько хватает глаз», ничего нет. И в стихах о море много чего говорилось, а Фрэнсис, как ни странно, стихи любил.

Покупка аквариума была попыткой подстраховаться: раз обретя море, он никогда больше с ним не расстанется. Фрэнсис уже представлял себе этот аквариум, с прилаженной точно посередине настоящей морской скалой, к которой прилепливаются морские актинии и моллюски. Ещё там должны были жить желтые литорины, и водоросли, и рыбки — золотые и серебряные (которые, кстати, в море не живут, но Фрэнсис об этом не подозревал), плавающие среди тенистых водорослей и сверкающие своей блестящей чешуей. Он продумал все детали, даже какой у аквариума должна быть крышка — легкая и прорезиненная, как колпачок на стеклянной бутылке, чтобы не расплескать воду во время путешествия домой — в вагоне караульной службы, к вящему восторгу пассажиров и носильщиков на обеих станциях. И вот — ему запретили взять аквариум с собой.

Фрэнсис поделился трагедией с Мэйвис, и она согласилась, что это просто невыносимо.

— Но знаешь, что я скажу… — сказала она, будучи не из тех «утешителей», которые, со словами «как жаль», опускают руки. Обычно Мэйвис удавалось придумать что-нибудь, чтобы хоть немного улучшить положение. — Давайте наполним его пресной водой, насыплем песка, посадим водоросли и напустим золотых рыбок; а я заставлю Элизу пообещать регулярно класть туда муравьиные яйца — потому что рыбки их едят — и это хоть чуть-чуть облегчит ужасные страдания, нам придется покинуть море и вернуться домой.

Фрэнсис признал, что в этом что-то есть, и согласился наполнить аквариум из ванны. Когда же эта затея была воплощена, аквариум стал настолько тяжел, что даже объединенные усилия всех четверых не смогли сдвинуть его с места.