— Совершенно белый слон, включая хвост, хобот и бивни, и всего за шесть пенсов! Вы увидите верблюдов, прозванных кораблями пустыни, — эти животные выпивают огромные количества жидкости, когда выдается возможность, но без капли воды, пересекают пустыню. Подходите, подходите! Взгляните на дрессированных волков и росомах в их знаменитом танце с флагами всех стран. Подходите, подходите, подходите! Посмотрите на учёного тюленя и неподражаемую Лоту из Хиста с её коронным номером — ездой на трёх неосёдланных лошадях одновременно, являющимся предметом интереса и зависти членов королевской семьи! Подходите и взгляните на самую настоящую Русалку, только вчера пойманную на вашем же побережье!

— Спасибо, — отозвался Фрэнсис, — мы посмотрим.

И четверо ребят зашли внутрь квадратного шатра, оказавшись в приятном полумраке, наполненном рассеянным жёлтым светом. Сквозь неплотно сдвинутые портьеры виднелась усыпанная опилками арена, окружённая скамейками, а также двое мужчин, только что окончивших покрывать первые ряды красной хлопковой тканью.

— А где Русалка? — спросила Мэйвис у маленького мальчика в трико и покрытой блёстками шапочке.

— Там, — сказал он, указывая на небольшую брезентовую дверь сбоку, — но не советую вам трогать её. Она злобная. Может внезапно хлестнуть хвостом — обрызгала с ног до головы старую Мамашу Ли; да и опасная к тому же: наш Билли вывихнул запястье пытаясь удержать её. Если всё-таки хотите взглянуть на неё поближе, надо заплатить ещё три пенса.

Хорошо известно, что бывают времена, когда дополнительные три пенса являются серьёзным препятствием — жестокая преграда на пути наших желаний, но, к счастью, это был не тот случай. У детей было достаточно денег, потому что Мама дала им на четверых две полкроны, которые они могли тратить по своему усмотрению.

— Тогда, — сказал Бернард, — учитывая дополнительные три пенса, у нас остаётся два шиллинга.

И Мэйвис, их казначей, доплатила три пенса девушке со светлыми, прямыми, как верёвка, волосами, и смуглым, круглым, словно булочка к чаю, лицом, сидевшей на табуретке перед заветной дверью. После этого, один за другим, они миновали узкий проход и, наконец, остались одни в маленькой брезентовой комнатке с аквариумом, на котором висела большая табличка, очевидно нарисованная в спешке, ибо буквы были нечёткими и довольно кривыми, надпись гласила:

НАСТОЯЩАЯ ЖИВАЯ РУСАЛКА,

СЧИТАВШАЯСЯ МИФОМ, НО ОКАЗАВШАЯСЯ ПРАВДОЙ

ПОЙМАНА ЗДЕСЬ

ПРОСЬБА НЕ ТРОГАТЬ

ОПАСНО

Маленький Мальчик в Блёстках пришёл вслед за ними и показал на последнее слово.

— Что я говорил? — гордо вопросил он.

Дети переглянулись. При свидетеле ничего сделать было нельзя. По крайней мере…

— Может, если она окажется волшебной, — зашептала Мэйвис Фрэнсису, — посторонние ничего не заметят. Ведь бывает же, что они не обращают внимания! Тебе нужно только произнести отрывок из «Сабрины», чтобы появилось волшебство.

— Это небезопасно, — Фрэнсис тоже понизил голос, — а вдруг он не посторонний и всё поймёт?

Так они и стояли, беспомощно глядя на большой оцинкованный резервуар — вроде тех, что устанавливают на крышах домов для водоснабжения, — вы должно быть сами видели такие, особенно, в морозную погоду, когда лопаются трубы, а ваш папа поднимается на крышу дома со свечой и ведром, вода капает с потолков, посылают за водопроводчиком, и тот приходит, когда сочтёт нужным. Резервуар был полон воды, а на дне угадывались тёмные очертания чего-то, отчасти напоминавшего коричневато-зелёную рыбу, а отчасти — зеленовато-коричневые водоросли.

— Прекрасная Сабрина, — вдруг зашептал Фрэнсис, — сделай так, чтобы он ушёл.

В тот же миг снаружи позвали:

— Деревенщина-Рубен, пропади ты пропадом! Куда подевался этот негодный мальчишка?! — и маленький непрошеный свидетель, усыпанный блёстками, вынужден был уйти.

— Никогда не поверю, что это не волшебство! — воскликнула Мэйвис. Возможно, так оно и было, однако тёмные очертания не то рыбы, не то водоросли в аквариуме так и не шелохнулись. — Прочитай до конца!

— Давай, — ответил Бернард, — тогда мы наверняка узнаем, тюлень она или нет.

Итак, мальчик начал заново:

Услышь меня,

Прекрасная Сабрина,

Сквозь тихую, прозрачную волну…

Продолжать он не стал: вода забурлила, мелькнул рыбий хвост, в коричневатой полутьме что-то сверкнуло, затем от водорослей отделилось нечто светлое — две белые руки раздвинули завесу растений, и на поверхности довольно грязной воды показалось лицо. Вне всяких сомнений, существо умело разговаривать — первое, что было сказано:

— Прозрачная вода, как же! Да как вам не стыдно произносить заклинание над этой жалкой лужей. Чего надо?

Каштановые волосы и водоросли всё еще скрывали большую часть лица, но дети, сперва отпрянувшие, вновь приблизились к аквариуму и теперь могли видеть, что Русалка была чрезвычайно сердита.

— Мы хотим, — голос Фрэнсиса дрожал, хотя мальчик вновь и вновь повторял себе, что он не ребёнок и не собирается вести себя как маленький, — мы хотим помочь вам.

— Помочь мне? Вы? — она ещё больше высунулась из аквариума и окинула их презрительным взглядом. — Разве вы не знаете, что я — хозяйка всей водной магии? Да я могу вызвать такой шторм, который смоет это ужасное место вместе с моими отвратительными захватчиками, и с вами заодно, а меня унесёт на гребне огромной волны обратно в морские глубины.

— Но почему тогда вы этого не сделали? — озадаченно поинтересовался Бернард.

— Ну, я как раз подумывала об этом, — несколько смутившись ответила Русалка, — когда вы прервали меня своим заклинанием. Что ж, вы позвали меня — я пришла, теперь скажите, что я могу для вас сделать.

— Мы уже сказали, — довольно вежливо ответила Мэйвис, страшно разочарованная тем, что Русалка, представлявшаяся прекрасной волшебницей с изысканными манерами, когда они весь день говорили о ней, и доплачивали по три пенса, да и когда наряжались, оказалась столь несдержанной, — мы уже сказали — мы хотим помочь вам. Другая Сабрина в море попросила нас об этом, не сказав ничего о том, что вы — волшебница. Она произнесла только: «они погибают в неволе».

— Ну хорошо, спасибо, что пришли, — протянула Русалка. — Если она действительно так сказала, то либо солнце находится в Доме Грузила, что невозможно в это время года, либо верёвка, которой меня поймали, сделана из шерсти ламы, что совершенно невероятно в этих широтах. Вы ничего не знаете о верёвке, которой меня выловили?

— Нет, — хором ответили Бернард и Кэтлин. Но остальные пояснили:

— Это было лассо.

— О, — вздохнула Русалка, — худшие мои опасения подтвердились. Но как можно было предвидеть, что на этом берегу используют лассо? Однако, видимо, так и есть. Теперь понятно почему, как только я собиралась использовать силу Великого Шторма, а это было раз пятьсот с момента моего пленения, какая-то невидимая сила всегда сдерживала меня.

— Вы хотите сказать, — спросил Бернард, — предчувствуя, что это не сработает, вы так и не попытались применить волшебство?

Снаружи раздалась залихватская дробь, она становилась все громче и громче, почти заглушив, их голоса. Это был барабан, означавший начало циркового представления. В дверном проёме появилась голова Мальчика в Блёстках:

— Поторопитесь или пропустите мой Изумительный Детский Номер на Лошади с Бубном, — и голова вновь исчезла.

— Ой, — всполошилась Мэйвис, — мы же ещё не придумали ни одного способа освободить вас.

— И не придумаете, — бесцеремонно перебила её Русалка.

— Послушайте, — возмутился Фрэнсис, — вы хотите отсюда выбраться или нет?

— Вряд ли мы можем осуществить хотя бы что-нибудь из перечисленного, — ошарашено произнёс Бернард, — не говоря уж о том, чтобы в одиночестве плыть к берегу с лошадьми и колесницами. Сам фараон на такое не способен.