– Артак в отчаянии покончил самоубийством, – сказал он.

– Да, Артак закололся, – подтвердил Армен, – только не от страха. Он не хотел попасть в руки врага. Вот это смерть!.. Ты погляди на его руки: это был могучий мужчина. Вообрази только, какое великое сердце было у этого полководца! Я читал о нем. Он руководил восстанием крестьян севанского края против чужеземных захватчиков. Но каков был его конец!

Всегда тихий и скромный, Армен преобразился. Его нежное лицо побледнело, темные глаза сверкали.

Мальчики мысленно представили себе трагедию, происшедшую в пещере. Мрачная картина далекого прошлого увлекла их воображение.

– А ведь пещера эта похожа на храм, – сказал Камо. – Поглядите: с потолка точно лампады свешиваются, на стенах факелы, свечи… изваяния какие-то. Поглядите, как все сверкает, переливается красками!

– Смотрите: меч, меч Артака! Какой красивый, весь в драгоценных камнях!.. И какой тяжелый – не поднимешь. Чтобы сражаться с таким мечом в руках, надо быть огромным и сильным. Как ты думаешь, Камо? – спросил Армен.

– Артак и был таким. Погляди на скелет – какой гигант!.. Ты что, Грикор, на тебя, кажется, страх напал?

– А то не нападет!.. Смотри!

Невдалеке от первых двух находилось еще несколько скелетов. Рядом с костями лежали щиты, колчаны со стрелами, луки, копья, медные шлемы и бронзовые латы.

– Вот и воины Артака, – сказал Армен, – наши предки, защитники нашей страны… Знаете что? Мы ничего брать не будем. Мы не знаем, как надо обращаться с такими древностями. Пусть за ними Арам Михайлович придет или приедут из Еревана. Мы возьмем только эти вещи, – Армен вручил Грикору бронзовый щит и колчан. – Я беру кинжал и ожерелье, а меч возьмет Камо – он самый сильный.

Камо и Грикор согласились с доводами Армена, хотя им и было очень жалко расставаться с покрытым драгоценными камнями шлемом.

– Нельзя! – уловив их взгляды, твердо сказал Армен.

Взяв каждый свою ношу, мальчики вышли из пещеры и поднялись по веревочной лестнице на вершину скалы.

«Болт… бо-олт… болт!..» – донеслось снизу, от озера.

Мальчики невольно вздрогнули и нахмурились.

– Опять ревет! – сердито сказал Камо. – Ну погоди, мы и до тебя доберемся!

В средней школе села Личк царило необычайное оживление. Двери физического кабинета были раскрыты настежь, и школьники спешно переносили находившиеся в нем приборы в соседний, химический кабинет. Освободившаяся большая комната должна была принять в себя богатое собрание древностей, найденных юными натуралистами. Арам Михайлович на этот раз выступал не только в роли учителя естествознания, но и археолога.

Камо, Армен, Асмик и Грикор помогали учителю. Бережно, один за другим, они приносили и расставляли на местах, которые указывал им Арам Михайлович, предметы, найденные в пещерах Чанчакара.

Среди вещей, собранных в комнате, Асмик больше всего привлекало замечательное ожерелье жены полководца, а Камо – его меч и огромный шит.

Воспользовавшись отлучкой учителя, Камо взял щит в левую руку, а правой, с трудом напрягая мускулы, поднял тяжелый меч. Став в позу, он торжественно произнес:

– «Клянусь жизнью моей родины, что я не вернусь в лоно своей семьи, не войду под свой кров, пока не изгоню последнего врага из родных краев!..»

Это были хорошо известные из истории Армении слова армянского полководца десятого века Георга Марзпетуни.

Школьники, собравшиеся у дверей, шумно зааплодировали.

– Вот это на тебя похоже!.. Верю тебе, непременно врагов изгонять пойдешь, – улыбнулась Камо Асмик.

В коридоре показался учитель. Камо поспешно положил меч и сделал вид, что занят стоящим у стены кувшином. Арам Михайлович вошел и, добродушно улыбаясь, покачал головой.

– Ну, будем считать, что наш школьный музей открыт. Входите, – сказал он и впустил в комнату школьников.

…В тот же день приехала из Еревана в Личк группа ученых во главе с профессором Севяном. Увидев найденные ребятами древности, профессор разволновался:

– Какая небрежность! Не нужно было до нашего приезда трогать эти древности!

– Не выдержал, профессор, простите. Я решил ни к чему не притрагиваться, но не вышло, – оправдывался учитель.

– Увидев дичь, охотник обо всем на свете забывает. Не сердись, мудрый человек, это ведь тоже добыча! – примиряюще сказал дед Асатур.

Профессор взглянул из-под очков на длинную бороду старого охотника, на его еще более длинный кинжал и улыбнулся.

– Мы не всё принесли, что нашли, – продолжал Арам Михайлович. – Это всего только результаты нашей предварительной разведки. Основная работа выпадает на долю вашей экспедиции. Чанчакар – лабиринт бесчисленных пещер. Все они связаны между собой внутренними ходами, прорытыми людьми. Это природная крепость, с бойницами, укрытиями, арсеналом, жилыми помещениями. Мы осмотрели лишь самую малую часть… в порядке предварительной разведки, – повторил он.

Убедившись, что ни один предмет не попорчен, ученый пришел в восторг и сказал, что находкам цены нет.

Было созвано общее собрание колхозников. Выступив перед ними, профессор Севян сказал, что найденные древние предметы имеют исключительное значение. Отмечая важность находки, он подчеркнул, что сделать ее удалось умным и смелым юным натуралистам села Личк и руководителю их, учителю Араму Михайловичу, и благодарил всех от имени Армянской Академии наук.

– Через несколько дней, – добавил он, – Арам Михайлович, Камо, Армен, Асмик, Грикор и дед Асатур получат ценные подарки.

Слова профессора были приняты присутствующими по-разному. Зеленые глаза Артуша сверкнули от зависти, а Грикор, сидевший рядом со своей матерью, смотрел на Камо и радовался. Простая и любящая душа мальчика вся отражалась в его ясных глазах.

Наши ребята привыкли к успехам, и при первой же неудаче они растерялись. На ферме начали пропадать птицы. В страхе перед ружьем старого охотника ни один коршун не показывался над селом. В страхе перед Чамбаром лисы не появлялись в окрестностях фермы. Мать Асмик смотрела за птицами днем, дед охранял их по ночам. Но, несмотря на такой бдительный надзор, начали пропадать птенцы, да помногу: до пяти – шести в день. И пропадали они, как ни странно, всегда только днем. Асмик даже бегала к председателю колхоза Баграту и просила помочь поймать воров.

– О чем же думают твои натуралисты? – развел руками Баграт. – Не могут управиться с несколькими птенцами?.. Как же я-то управляюсь с огромным колхозом?

Мальчики день и ночь следили за изгородью, осматривали каждый угол двора, смотрели с подозрением даже на старых ворон, сидевших на телеграфных столбах. И всё же птицы продолжали пропадать…

Однажды дед Асатур, отдыхая невдалеке от изгороди, окружавшей ферму, заметил, что один утенок, растопырив крылья и вытянув шею, словно плывет в пыли, направляясь к изгороди.

Дед удивился: какая неведомая сила тянет птенца к себе? Он хотел встать, но тут увидел, как и серый гусенок, также вытянув шею и беспомощно опустив крылья, прополз по земле и внезапно куда-то исчез.

– Что такое? – пробормотал дед в полном недоумении. – Пойду посмотрю.

Он поднялся, подошел к изгороди и сел на бочку из-под рыбы. Рядом были еще бочки. Присмотреть за ними поручил деду заведующий кооперативом.

Во дворе фермы царил покой. Ее юные питомцы мирно бродили по двору. В глубине сарая мелькала фигура Асмик.

Старик вынул из кармана трубку и стукнул ею о бочку, чтобы вытряхнуть золу. Тут бочка заскрипела, закачалась, и кто-то внутри прошептал:

– Ну что, можно выходить?

– Давай выходи, выходи! – послышалось из другой бочки.

Дед наклонился. Но только сдвинул он крышку соседней бочки, как кто-то бросил ему в глаза горсть золы. Бочки заскрипели, покатились, из них кто-то выскочил и опрометью убежал.

Старик, зажмурив глаза, кричал: