– Нет, обычно только первый раз. Там существует большой избыток энергии, и это облегчает процесс.

– Значит, каждый раз, когда вы переносите меня на себе?.. – Она ощутила страх, который ей с трудом удалось подавить.

– Это именно так, как вы думаете. – Президент не собирался больше ничего скрывать. – Но не нужно так бояться. Вы прожили с нами двадцать земных лет, и мужчины переносили вас на себе множество раз. Разве кто-нибудь из них пытался воспользоваться этим?

Аолла вынуждена была признать, что это так. Нельзя было по одному случаю судить обо всех дорнцах. И все-таки она решила, что впредь никогда не будет спать во время перелета на ком-нибудь из них. Отказаться совсем от услуг мужчин она не могла. Ее крылья слишком быстро уставали, и Аолла не могла перелетать на большие расстояния, а в этом часто возникала необходимость. На Дорне не было никаких видов транспорта, кроме космического.

Виэль ждала Аоллу у дома и потащила к себе в гости. Дома их ждал Ули-и-и. Он уже знал о приговоре и хотел вместе с Аоллой решить, что делать дальше.

– Хорошо, что такой мягкий приговор, – сказала Аолла. – Мне скоро разрешат свидание с ним?

– Он в тюрьме Дин, там не бывает свиданий. – Ули-и-и как-то странно посмотрел на нее.

– Почему? Он будет скучать по мне. Конечно, полгода не такой большой срок, но все-таки я бы хотела видеться с ним, пока его не освободят.

– Ты чего-то не понимаешь, Аолла, – вмешалась Виэль. – Полгода заключения в тюрьме Дин равноценны смертной казни на Земле, и его никогда не освободят, разве что похоронят.

Аолла почувствовала, как внутри похолодело.

– Как это может быть? – закричала она.

– Его камера в тюрьме Дин – это очень маленькая, меньше ста метров, сфера, в которой невозможно летать. Кроме того, она имеет внутреннюю мыслезащиту. За эти полгода никто не будет заходить туда, будут только пересылать еду, и Уш-ш-ш ни с кем не сможет общаться. Для нас это верная смерть, и даже обычно раньше, чем через полгода, – пояснил Ули-и-и.

– Что же делать? – Аолла растерянно смотрела на него.

– Я попробую поговорить с правоведами. Может быть, удастся найти какую-нибудь зацепку. – Ули-и-и тут же улетел.

Он вернулся через несколько часов, едва шевеля крыльями, и Аолла поняла, что ему пришлось пролететь очень большое расстояние.

– Удалось? – Вопросительно посмотрела она на него.

– Кое-что. – Ули-и-и устало сложил крылья. – Если ты заявишь, что согласна выйти за него замуж, приговор может быть пересмотрен.

– Но я не хочу выходить замуж! – Аолла беспомощно смотрела на него и Виэль. Они уловили в ее мозгу незнакомое им чувство. Дорнцы не знали слез и не могли понять, что она телепатически плакала.

– Значит, ему ничем нельзя помочь. – Слегка шевельнул крыльями Ули-и-и.

Аолла надолго задумалось. Ей показалось, что все это происходит на Земле в ее прошлом. Ее сковала тяжесть. Сейчас Аолле поняла, как не хватает ей Советников, к поддержке которых она привыкла за годы жизни в Элиноре, и теперь почувствовала страшное одиночество. Опять, в который раз за свою жизнь, ей приходилось смиряться с судьбой, потому что другого выбора не было.

– Надеюсь, разводы у вас есть? – наконец заговорила Аолла.

– Есть, – ответил Ули-и-и. Он не стал объяснять ей, что развод был только на бумаге. Все хорошо знали, что оставленный супруг слишком часто умирает, и обычно никто не доводил дело до развода, как бы ни складывались отношения. Только в очень редких случаях, когда и второй партнер находил себе пару, можно было разойтись.

– Что я должна делать? – спросила Аолла.

– Нужно сообщить о твоем решении Дорну.

Она очень удивила Дорна своим прилетом. Тому казалось, что они уже все утрясли.

– Что-то опять не так? – цветом крыльев он подтвердил вопрос.

– Президент, я хочу официально сообщить, что согласна выйти за Уш-ш-ша замуж, – очень серьезно сказала Аолла.

– Думаю, это вряд ли возможно. Во-первых, ваши интимные отношения могут принести непоправимый вред твоему здоровью, во-вторых, на это нужно разрешение нашего Совета, а в-третьих, Совет никогда его не даст, пока не услышит мнение Странницы по поводу вашего брака. Она должна подтвердить, что это не причинит вреда нашей планете и не исказит ее судьбу. – Огромные крылья Дорна стали совсем черными.

– У меня чувство, что я разговариваю с Линганом! – воскликнула Аолла. Так этот ответ был похож на него.

– И на мне, и на нем лежит ответственность за жизни наших планет, мы не можем себе позволить необдуманных решений, – пояснил Дорн.

– И где мне искать Странницу?

– Не знаю. Теоретически она должна сообщать на населенные планеты свое местонахождение, но обычно ее очень трудно найти. Странница уходит, когда считает нужным и приходит, когда это необходимо. Существо Вечности. – Он как-то очень по-человечески всплеснул крыльями, словно пожал плечами.

– Я могу воспользоваться гиперпространственным окном?

– Даже не надейся, что разрешу тебе подключиться к нему в дорнском Облике. Точки сопряжения с Машиной не соответствуют сейчас твоей нервной системе, и подключение может убить тебя.

– Но ведь оно имеет выход на всю нашу Вселенную и я имела бы больше шансов, чем на Земле, – огорченно воскликнула Аолла.

– Конечно больше… шансов убить себя. Не пытайся, я поставил охрану, чтобы уберечь тебя от этого. Эти полгода ты не улетишь на Землю. Там тоже охрана. Я сам поищу Странницу.

– На Землю-то почему мне нельзя?

– Ты думаешь, я забыл, что там тоже есть гиперпространственное окно? А проходить через него и подключаться к нему – совсем не одно и то же. Хватит того, что уже произошло, чтобы продолжать дальше вредить себе! Я сам поищу Странницу! – повторил Дорн и рассерженно взмахнул черными крыльями. Он не любил, когда его считали идиотом. Он почувствовал, что Аолла все равно не смирилась, но посчитал достаточными принятые меры предосторожности.

Аолла влетела к Виэль. Ее муж летал к тюрьме Дин и мог иметь какую-нибудь информацию об Уш-ш-ше.

– Что-то узнал? – Цвет крыльев Аоллы торопил с ответом.

– Я попытался телепатически проникнуть в камеру. Мне удалось немного расслышать его. – Крылья Ули-и-и были грязно-серого цвета, выражая сметение чувств. – Ему очень плохо, и он не продержится полгода. У нас еще меньше времени, чем мы думали. А что Дорн?

– Требует согласия Странницы, – Аолла задумалась. – Ули-и-и, ты сможешь мне помочь?

– Только в рамках закона. У нас с Виэль будет ребенок, и мне бы не хотелось быть в тюрьме, когда начнет развиваться плод.

– Ты только на секунду отвлечешь охрану, мне нужно прорваться на Землю.

В одном из залов Президентского Дворца было установлено гиперпространственное окно переброса на Землю и камера генетической регрессии. Два охранника медленно махали крыльями у входа. Им пришлось долго ждать Дорна.

– Ты сможешь справиться с двумя? Как ты собираешься это делать? – спросил Ули-и-и. Они были за пределами телепатической слышимости охранников, специально отлетев для переговоров. Аолла не стала объяснять ему, что собирается использовать пси-удар и что когда-то ее специально учили убивать. Дорнец просто не понял бы ее.

– Не важно. Я постараюсь нанести им минимальный вред. Мне нужно, чтобы ты отвлек их только на несколько секунд, а потом я заблокирую камеру изнутри и им ничего не сделать, – ответила Аолла.

Ули-и-и разогнался и налетел на одного из охранников. Другой кинулся навстречу, и в этот момент Аолла нанесла пси-удар. Охранник камнем полетел вниз.

Ули-и-и и второй охранник кинулись за ним, стараясь удержать и не дать разбиться. Аолла быстро проникла в камеру перехода. В суматохе никто даже не заметил этого. Ули-и-и наконец догнал охранника и, подхватив, плавно опустил его на пол зала. Через несколько минут тот очнулся, так и не поняв, что произошло. Аолла блокировала камеру, как можно быстрее задавая установку земных условий. Она не была уверена в надежности защиты и начала проводить регрессию в ускоренном темпе, но все равно для этого ей понадобилось около суток.