— Ма сказала, что вы хотели бы осмотреть шахту. Если вам не хочется мокнуть, то наверное нам надо немного обождать, пока дождь стихнет. — Она сморщила нос и посмотрела на пелену дождя. — Что — хорошо в Орегоне? Если тебе не нравится погода…

— Просто подожди, и она изменится, — закончил он за нее. — Я не боюсь промокнуть. У меня есть макинтош. Но я беспокоюсь, что вы простудитесь. — Не успев подумать, он снова посмотрел вниз и с трудом отвел глаза. — Вы промокли насквозь.

Она повела плечом. Странно. Всего несколько секунд назад он смотрел на это плечо и считал его костлявым. Сейчас оно казалось вполне нормальным. Кроме ее великолепной груди, она была сложена, как и ее мать, — хрупкая с тонкими узкими костями. Он сомневался, что она весит больше ста фунтов даже в этих мокрых штанах.

— Я привыкла к дождю.

Под взглядом Индиго на его губах появилась мальчишечья улыбка, которая углубила складки возле его рта и преобразила лицо. Настойчивый взгляд его карих глаз проник в ее глаза. Что-то, не имеющее названия, возникло между ними. Это напомнило ей воздух во время бури — такая же заряженная атмосфера окружила ее.

Неожиданно мысль о том, что ей придется провести часы с ним наедине вдали от города, перестали ее привлекать. Ей не нравилось, как он смотрел на нее или то, что она испытывала под его взглядом. Она не могла определить это чувство, она просто знала, что оно пугает ее.

Видимо, ее отец верит ему, хотя Хантер Вулф был наивным человеком. Двуличность была выше его понимания, чего нельзя сказать о ней. За дружеской улыбкой может скрываться черное сердце. Никто не знал этого лучше, чем она сама.

Вспомнив крепкое пожатие пальцев Джейка Рэнда, она опустила взгляд на его руки, лежавшие на бедрах. Как может человек добывать средства к существованию из дыры в земле и не иметь на руках мозолей?

Она посмотрела на гору. Туман опускался на ее склоны, покрытые лесом. Она сомневалась, что мать поймет ее, если она скажет, что не может идти с Джейком Рэндом, так как в его присутствии у нее подгибаются колени. Ее родители подумают, что она просто ищет повод, так как хочет сама управлять шахтой. Индиго расправила плечи.

— Ну, хорошо, если вы не боитесь немного промокнуть, то мы можем идти.

— Я могу подождать, пока вы переоденетесь во что-нибудь сухое — особенно рубашку, мысленно добавил он. — Нет смысла простужаться. Я могу предложить вам свой макинтош, если у вас его нет.

— Мокрая кожа удивительно теплая. Она — как вторая кожа.

Да, Джейк это заметил. Она подергала рубашку.

— Обычно я не позволяю себе так промокнуть, но в последнее время здесь все стало вверх дном и у меня не было времени.

Он жестом показал в сторону лошади.

— Если вы мне покажете конюшню, то я отведу туда Бака. После поездки на поезде в Роузбург и долгого путешествия сюда он заслужил отдых в сухом месте. Путешествие для животных не так удобно, как для людей.

— Откуда вы приехали?

Джейк помедлил, не желая упоминать Портленд.

— С севера.

Она начала спускаться по ступенькам. Не желая одевать макинтош, раз у нее его нет, Джейк оставил его на перилах и пошел следом за ней, пригнув от дождя плечи. Отвязав Бака, она повела его к серому строению нечетких очертаний, примыкающему к дому.

На полпути Джейк отказался от попытки остаться сухим. Вместо этого он следил за вызывающим покачиванием бедер Индиго. Она шла быстрыми грациозными шагами, тело ее гармонично покачивалось. Он попытался представить ее, одетую в одно из модных платьев Мэри-Бет и улыбнулся. Если на нее взгромоздить еще и турнюр, глаза мужчин выскочат из орбит, увидев, как он колышется.

Оказавшись в конюшне, она превратилась в вихрь движений. Отвлекшись на мгновение на возбужденное хрюканье трех белых свиней, содержавшихся в небольшом загоне под сеновалом, Джейк остановился в дверях и полной грудью вдохнул давно забытые запахи. Конюшни в его доме содержались в такой чистоте, что на полу можно было сервировать чай. А здесь было по-другому. Судя по запаху, Джейк догадался, что стойла срочно требуется очистить от навоза — еще одно доказательство, что Вулф не может сохранить все в порядке. Вдруг он осознал всю чудовищность положения. Две крошечные женщины, конечно, не могут справиться со всей этой работой.

— Почему бы мне не закончить все дела с Баком самому, а вы подождали бы меня на крыльце, — сказал Джейк.

— Вы не знаете, где здесь все находится. Индиго отстегнула ремень подпруги на животе

Бака. Джейк поймал ее за руку, прежде чем она сама подняла седло.

— Я сам возьму это.

Она отступила в сторону. Джейк перекинул промокшую упряжь через ограду и схватил первую попавшуюся тряпку, чтобы вытереть упряжь насухо. Собираясь проделать то же самое с лошадью, прежде чем поставить ее в стойло, он обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как Индиго борется с кипой сена.

— Стой! — Он уронил тряпку и бросился к ней. — Такой недомерок, как ты, может только навести себе вред, поднимая такие тяжести.

Ухватившись руками за проволоку, он вытащил кипу сена из стога.

Она отступила и изучающе посмотрела на него. В полумраке конюшни Джейк не был уверен, но ему показалось, что она сбита с толку. Она указала в сторону пустого огороженного места с остатками сена на полу.

— Здесь будет хорошо. Как только вы разрежете проволоку, мы перекидаем это сено в крайнее стойло и дадим коню зерна.

Волоча сено через конюшню, Джейк спросил:

— А где вилы?

Поняв наконец, что Джейк Рэнд не собирается позволить ей помогать, Индиго перевела глаза на вилы, стоявшие в углу. То, что он назвал ее недомерком, разбередило старые раны. Так называл ее брат Чейз, и она ненавидела это слово.

— Я сильнее на самом деле, чем кажусь, мистер Рэнд, и я уже привыкла поднимать здесь тяжести.

— Не сомневаюсь в этом. Твой отец говорил мне, что ты настоящая маленькая труженица.

«Настоящая маленькая труженица»? И «недомерок»? Индиго скрипнула зубами.

— Я уже совсем взрослая, в этом месяце мне исполнится девятнадцать лет!

— Уже девятнадцать? — Он перекидывал сено через разделяющие стенки, с удивительной точностью попадая в крайнее стойло. В полумраке его лицо осветилось обращенной к ней улыбкой. — Ты не выглядишь такой старой.

Стараясь не выдать себя, она подтянулась, пытаясь выглядеть хоть чуточку повыше.

— Да, я уже взрослая!

Он задержался в середине броска, полные сена вилы нависли над его широким плечом. Она не могла понять выражение его лица.

— Я не хотел тебя обидеть. — Завершив бросок, он зацепил вилами очередную охапку сена. — Хрупкое телосложение, как у тебя, делает женщину очень привлекательной. До тех пор, пока я не увидел тебя и твою мать, я думал, что моя сестра Мэри-Бет маленькая. А по сравнению с вами, она — амазонка.

— У меня средний размер, а не маленький.

На этот раз он остановился, всадил зубья вил в планки пола и облокотился на них, изучая ее. Спустя некоторое время он ухмыльнулся и сказал:

— Хорошо, — среднее. Мне кажется, я тебя обидел. Если это так, то прошу меня простить.

Такое извинение заставило ее почувствовать себя ребенком. Скоро он поймет, что ее миниатюрность не является для нее помехой.

— Пока вы закончите заниматься сеном, я принесу Баку зерно и воду.

Направляясь за кормом, она чувствовала, что он следит за ней. Пятидесятифунтовый мешок зерна был почти пуст. Индиго вскочила на груду мешков, чтобы достать новый. Она едва успела ухватиться руками за концы мешка, как почувствовала прикосновение больших ладоней к своей талии. Неожиданное прикосновение очень ее удивило. Она оглянулась и встретилась взглядом с темными глазами Джейка Рэнда. Индиго почувствовала, как под действием его теплого дыхания на ее виске зашевелились волосы. Его широкая грудь заслонила ее, и она внезапно осознала, насколько он велик. Она чувствовала скрытую силу в кончиках его пальцев.

— Я достану его, — произнес он низким трепещущим голосом.