– Но… – поразмыслив над моими словами снова открыл рот Петр Семенович.

Я отрицательно покачал головой и добавил:

– Я же сказал – не напрягайтесь.

– Что ты собираешься делать? – спросила Вика и привычным жестом поправила рыжий локон, упавший на глаза.

Еще там, на полигоне я решил жестоко отомстить обманщикам. Первой мыслью было дать возможность вирусу всласть погулять в мире его создателей. Но потом вспомнил о полигоне. Если я выпущу вирус на свободу то он рано или поздно попадет туда. Этим людям и так уже досталось. Не дай бог такое пережить самим. А следующим вполне может стать наш мир…

– На вашей совести смерть моих друзей. Посмотрите на свои руки, они же по локоть в крови ваших подопытных кроликов. Вы преступники, – тихим, бесстрастным голосом я начинаю обвинительную речь, за которой последует приведение в исполнение приговора.

– Постой, – нервно начал шеф, вытерев носовым платком вспотевший лоб, – я сейчас все объясню. Ты многое неправильно ….

– Один из моих друзей назвал то, что вы создали – миром смерти, – я невольно запнулся, вспомнив Шурика и его слова, сказанные на вершине хребта. – Так вот, он был не совсем прав. Это не мир… Это полигон смерти! Полигон безумной смерти!

Я чувствую себя одновременно зачитывающим приговор судьей и ожидающим, когда же придет его час палачом. Его время пришло.

«Задача 4 – выполнить»

– А-а-а-а-а! – ударил по ушам пронзительный крик.

Шеф ухватился за голову. В глазах мелькнуло безумие. Вика с животным страхом вжалась в сену и смотрит на его конвульсии. Похоже, представляет себя на его месте.

Они даже до конца и не представляли о возможностях собственного детища. Стоило мне засунуть нос поглубже в программу, как сразу же обнаружился широкий спектр недокументированных функций. И именно одна из таких функций выворачивает наизнанку шефа.

Я развернулся на кресле-вертушке, в котором сидел, спиной к ним. Такое я уже видел. Неприятное зрелище. Особенно финал.

За спиной раздался стук падающего тела.

«Задача 2 – выполнить»

Мотоцикл пожирает километры дороги как звездолет парсеки. Вечерняя трасса плотно забита транспортом. Все куда-то спешат.

Садится солнце. Ярко красный диск, проглядывая сквозь хмурые дождевые тучи, завис над линией горизонта. На обочины дороги уже ложатся вечерние тени рисуя причудливые узоры.

Начинает накапывать дождь. Закрываю молнию на куртке до самого верха и защелкиваю забрало шлема. Приятно снова почувствовать на себе привычную одежду.

Воздух становится холодным и назойливо пытается сбросить с мотоцикла. Наклоняю туловище вперед и прибавляю газ. Воздух в ответ гудит рассерженным шмелем. Стекло шлема покрывается частой россыпью дождевых дорожек.

Я еду домой. Денег, которые я прихватил в здании форпоста, мне хватит на всю жизнь. Буду путешествовать… Путешествовать по миру. Я всегда об этом мечтал. Дома меня больше ничто не держит, ничто кроме кошки. Придется возить ее с собой. Какой же я друг, если брошу ее одну. С улыбкой вспоминаю игривый пушистый комок, дожидающийся меня дома.

Вот и нужный мне поворот с трассы. Еще минут двадцать и дома. Включаю фару и плотный, кажущийся материальным, луч света рассекает сгущающийся сумрак.

На повороте мотоцикл слегка заносит. Неприятно скрипит покрышка по мокрому асфальту. Чертыхаясь, выравниваюсь и сбрасываю скорость. Слишком мокрая дорога. Свидание с домом и кошкой немного задерживается. Не хватало еще разбиться в шаге от дома… И это пережив все приключения и опасности!

А дождь льет все сильней и сильней. Недовольно верчу головой, за шиворот скатываются струйки воды, неприятно холодя спину.

– Бр-р-р! Неприятно! – бормочу себе под нос.

Видимость падает. Струи дождя заливают стекло шлема. Еще сбрасываю скорость.

Минут через тридцать сквозь струи дождя начинают подмаргивать огни города. Моего города.

«Домой, домой» – орет душа.

«Диван, диван» – вторит уставшее тело.

– Благодать! – говорю вслух и откидываюсь в широкое кресло.

Клеопатра, довольно мурча, свернулась калачиком на моих коленях.

– Соскучилась, киса? – спрашиваю, почесывая ее за ухом. Кошка открывает глаза и устремляет на меня гордый взгляд. Потом, смягчившись, трется ухом о коленку как бы говоря: «Хозяин, ну где ты так долго пропадал? Оставил меня одну и ушел».

– Ну, прости, прости пушистая. Дел было много.

В выключенном холодильнике очень кстати нашлась бутылка красного вина. Из продуктов я обнаружил лишь банку трески в масле. Идти в магазин по такой погоде совсем не хочется, поэтому решаю ограничиться тем, что есть.

И вот теперь сидя перед телевизором, я наблюдаю как Ван Дамм отчаянно размахивая ногами, учит морали трех зазнавшихся ублюдков. Мелкими глотками пью вино прямо из бутылки и закусываю треской в масле. Периодически я выуживаю из банки кусочек и предлагаю Клеопатре. Она аккуратно зубами стягивает его с вилки и довольно урча заглатывает почти не жуя.

– Тебя б туда, – миролюбиво ворчу, глядя на акробатические трюки голливудской звезды. – Там бы тебе твои ножки на одно место и натянули бы. – Улыбаюсь от собственной глупой шутки.

Из этого состояния блаженства меня хриплым дребезжанием вырвал дверной звонок.

«Плевать. Путь звонят сколько им влезет» – думаю я и опять прикладываюсь к полупустой бутылке.

После пятого звонка я не выдерживаю, и аккуратно ссадив кошку на пол, иду к двери.

Щелкнули давно требующие смазки замки. Взявшись за дверную ручку, на всякий случай активирую вирус.

«Эх, жаль что не умею использовать все его возможности. Так бы открывал двери, не вставая с кресла», – мелькает рационализаторская мысль.

Со скрипом открывается старая, оббитая снаружи черным дерматином дверь. В коридоре темно. Тяну руку к выключателю. Ладонь с шелестом скользит по обоям в поисках заветной кнопки. В нос бьет резкий запах кошачьих экскрементов и перегара навечно ставших визитной карточкой нашего подъезда.

Опять соседка свой день рождения отмечает. Уже шестой в этом году.

– Можно? – раздается из темноты знакомый голос.

Наконец нащупываю выключатель и жму на кнопку. У порога стоит Вика. Мокрые волосы рыжей шапочкой облепили голову.

– Дождь, – отвечает она на мой взгляд.

– Ну, заходи. Пить будешь?

– Буду.

Клеопатра ревниво выглядывает из двери в комнату.

– Ой, какая киса! – восторженно восклицает Вика. Клеопатра опасливо пятится в комнату. – Кис-кис-кис.

Вскоре мы сидим в комнате и приканчиваем бутылку вина. От трески Вика отказалась.

– Мне больше достанется, – сдвигаю плечами и заглатываю очередной дар моря.

На несколько минут в комнате воцаряется молчание, прерываемое вскриками все еще машущего ногами Ван Дамма. Кошка, сидя у меня на руках, поглядывает то на меня то на гостью.

– Я ушла. Ушла в отпуск, – осторожно ставит стакан на стол Вика и заглядывает мне в глаза, как бы пытаясь прочесть мысли.

Я молча жду.

– У нас массовые празднования в честь избавления. Меня попросили поблагодарить тебя.

Удивленно поднимаю одну бровь и отправляю в рот последний кусок рыбы. Кошка недовольно проследила за последним куском пищи в доме и отправилась на кухню проверить, не завалялось ли где чего.

– Ты теперь герой… Принято решение – не трогать тебя. Тебе никто не причинит зла. Мы тебе обязаны… Начальник форпоста разжалован и отправлен в ссылку. Он допустил слишком много ошибок. Одна из них – ты. – Она делает очередной глоток из стакана и морщится. – Скажи, зачем ты спустил на него вирус? Ведь ты знал, знал, что за пределами нашего мира мы бессмертны.

– Ты была на полигоне? – интересуюсь я пристально взглянув на нее.

– Нет. Никогда. Мы регистрируем изменения с помощью приборов. Иногда посылаем роботов за образцами.

Что, что она знает? Эта симпатичная девушка никогда не видела глазами полигон. Не видела то, что там происходит. Как ей это объяснить? Да и зачем?