— гарнизон крепости и опомниться не успеет, — произнес Шарн и повернулся к королеве. — Чем быстрее мы ударим, тем меньше вероятности, что Эйкен сумеет нанести ответный удар.

— Не слишком ли хитро задумано — он будет в дерьме с головы до ног и ни о чем не догадается?! Считаешь, он так глуп?

— Он не глуп, однако Высокий Стол тану не позволит ему нарушить перемирие и начать контрнаступление. Он вынужден подлаживаться под мораль тану в том, что касается взаимоотношений с нами, мы свободны в отношении его. Как и других низкорожденных.

Айфа на мгновение задумалась.

— Да, замаскировать наших людей под низкорожденных можно. И накопить достаточно сил под стенами Ронии тоже. Подобное колдовство не потребует особых затрат энергии. Обман можно подкрепить, используя железное оружие и лазерные карабины. Конечно, всех убитых придется уносить с собой и проверять местность, чтобы не осталось никаких следов.

— Хорошая мысль! — согласился Шарн.

Он поднял с земли свой золотой кубок и протянул Айфе, чтобы королева наполнила его. Когда же кубок вновь оказался в руках короля, он долго всматривался в драгоценные камни, вставленные в глазницы черепа последнего правителя Финии Велтейна.

— Этот парень оказался нашей первой добычей, Айфа, — произнес король.

— Наступление Ночи началось с Финии, с той первой победы после долгих лет унизительных поражений. Ты знаешь, с каким воодушевлением мы вступили в последнюю Великую Битву, пусть даже без наших священных реликвий. Первый успех окрылил нас. — Он с нежностью поглядел на Айфу, рыжеволосую великаншу. — Я уже приказал Мими прислать в столицу череп леди Армиды из Барделаска. Изготовим из него достойную пару моему кубку. Хорош подарок?

Королева, чувствуя, что слезы радости хлынули из ее глаз, опустила голову.

— Прежде чем начнутся дожди, у нас будет полный комплект, — тряхнув рыжими кудрями, вымолвила она.

Шарн, оценив шутку, расхохотался. Королевская чета подняла кубки с пивом и выпила за здоровье друг друга.

— Жаль, что у Эйкена череп маловат. Из него разве что подставку для яиц можно сделать.

— Кстати, насчет короля-самозванца. О чем ты разговаривал с ним сегодня утром?

— Так, какая-то чушь. Репарации за Барделаск, — ответил король, пренебрежительно махнув свободной рукой. — Потом подвели общий итог — я согласился на все его просьбы. Почему бы и нет? Мы все вернем после победы в войне против Мрака. Да, он интересовался одним делом, о котором я, откровенно говоря, ничего не слышал. Тебе что-нибудь известно о человеке из низкорожденных по имени Тони Вейланд?

— Вейланд — тот парень, которого захватил Карбри Червь, он и проболтался насчет аэропланов, спрятанных в Долине Гиен.

— Теперь вспомнил, — заявил Шарн, стукнув кулаком по столу. — Эйкен требует, чтобы мы вернули его. Он заявил, что Тони — его закадычный друг. Даже согласился уменьшить плату за Барделаск на солидную сумму, если мы доставим его целым и невредимым.

Королева нахмурилась, крутанула кубок — на поверхности пива образовалась глубокая воронка.

— Это точно он. Меня словно кольнуло в сердце. Скейта по уши влюбилась в Вейланда. Когда я послала ее и Карбри понаблюдать за взятием Барделаска, они прихватили низкорожденного с собой. Затем пришло известие, что Скейта и Карбри погибли, причем каким-то странным образом.

Король кивнул.

— Что здесь странного — низкорожденные от природы вероломны. Мими был в угаре от одержанной победы, у него руки не дошли до того, чтобы посчитаться с негодяем. Город уже был взят, когда воины нашли полузатопленную лодку, в которой находились Скейта и Карбри. Думаешь, Тони имеет отношение к их смерти?

— Кто знает. — Лицо королевы, видимое через открытое забрало, приобрело зловещее выражение. — Пусть Мими поищет его. Пошли поручения всем маленьким народам на юге. Если моих друзей Скейту и Червя убил низкорожденный, то не следует спешить передавать его Эйкену.

— Разумно, — согласился король, — тем более что Эйкен не обговорил условия обмена.

Айфа наклонилась и поцеловала его в заросшую щетиной, колючую щеку.

— Ты всегда все понимаешь!

— Как всегда, — улыбнулся король. Глаза Айфы блеснули. Шарн поставил на стол наводящий ужас кубок и погладил ее по руке, потом взял за пальцы. Два одетых в броню чудовища поднялись и направились в тень отвесной скалы. Жуткие, ритмичные, лязгающие звуки эхом отдавались в горах, освещенных заходящим солнцем.

Надежно спрятавшись среди мешков с земляными орехами, забившими чердак склада, Тони со смутным чувством тревоги и страха наблюдал, как фирвулаги грабили город.

Войска уходили, последние набитые добычей вьюки были приторочены к спинам животных. Обоз, охраняемый дозором фирвулагов, готов был тронуться в путь. По городу бродили банды людей-рабов, пригнанных под стены Барделаска на земляные работы. Люди тащили все, что бросили фирвулаги. На улицах повсюду валялись несметные богатства, вытащенные из домов, расположенных вблизи пристани: бочонки с маслом, вином и красителями, тюки дорогого сафьяна, сахар, шелковый такелаж и рулоны тканей, зерна кофе в джутовых мешках, ящики с размолотыми пряностями — все рассыпано, развалено, раскидано, пролито. На углу высилась горка разбитых банок с клубничным вареньем.

К счастью, земляные орехи фирвулагов не интересовали. После шести дней отчаянной голодухи Вейланд в первый же момент объелся арахисом и теперь мучился желудком.

С помощью золотого торквеса он отчетливо слышал, о чем переговаривались на улице серые торквесы. Все обладатели золотых и серебряных торквесов были убиты сразу после падения города. С точки зрения Тони, это была хорошая новость. Дальше — больше: вместо того, чтобы превратить захваченный Барделаск в опорный пункт для дальнейшего продвижения вниз по Роне, войско чудищ получило категорический приказ немедленно отступить. Командующий корпусом, отвратительный карлик по имени Мими, принявший образ птицы Рок, взорвался от бессильной ярости. Чувствуя, что законная добыча уплывает из его рук, в припадке гнева он снес головы двадцати трем пленникам в серых торквесах, прежде чем восстановил спокойствие духа. Немного позднее Тони узнал, что Мими пришлось проглотить еще одну пилюлю. Король Шарн отменил отданный ранее приказ и запретил хозяину Фаморела участвовать в намечаемом штурме Ронии. Выслушав эту новость, Тони сразу сообразил, что лучше отправиться на север, а не на юг, куда он собирался раньше.

Дни, проведенные на чердаке, Тони потратил на то, чтобы детально ознакомиться со своим торквесом.

Золотой торквес, доставшийся ему от Скейты, в общем-то действовал так же, как и серебряный, который он носил в Финии. Однако золотой торквес полностью освобождал его от рабской зависимости от тану. Более того, в нем не было того странного мысленного маячка, светившего всегда и везде и позволявшего любому обладателю золотого дара мгновенно определять местоположение подчиненного человека. С золотым торквесом Тони наконец-то почувствовал себя свободной личностью и даже в какой-то мере повелителем чудесных сил, которые так облегчали жизнь в далекой разгромленной Финии.

Усиление его скромных метапсихических способностей позволило ему выполнять кое-какие простые, но жизненно необходимые действия. Теперь он мог извлекать воду из воздуха и в мгновение ока подсушить одежду, когда пристань и склад, где он скрывался, затягивало густым туманом, наплывавшим с реки. Мог обжаривать орехи прямо в стручках. Когда выпадал удобный случай, Тони баловал себя маленькой свечкой — точнее, ее огоньком. Спички были не нужны. Теперь он, не двигая руками, давил блох и прочих кровососущих насекомых, причинявших ему боль. Когда к полудню крыша склада накалялась так, что на чердаке нельзя было дышать, он одним мимолетным желанием устраивал небольшой сквознячок. Золотой торквес ухитрялся удовлетворять и сексуальный голод. С его помощью можно было снять боль, прогнать усталость, залечить любую рану. Обладая торквесом, он легко погружался в сон. Тот будил его, когда кто-нибудь приближался к его убежищу ближе чем на пятнадцать метров, отгонял страх и тревогу, теперь ему легко думалось. Мысли приобрели небывалую прежде стройность и глубину. С этим устройством он мог все видеть и слышать, даже переговариваться на расстоянии до трехсот километров. Было бы с кем! (Это умение среди обладателей серебряного торквеса встречалось нечасто, однако у Тони было одиннадцать лет практики.) Все последние годы он гнил в Финии, довольствовался малым, забавлялся тем, что «коллекционировал» ментальные автографы знакомых знатных особ тану, с которыми встречался в увеселительном доме. Потом он, уловив уже встречавшийся приметный мысленный «росчерк», принимался следить за перемещениями его хозяина. Занятно было видеть, как развлекается знать тану. К сожалению, в ту пору он был слишком слаб, чтобы проникнуть за каменную стену дальновидящим взглядом, но и то, что ему перепадало, вызывало восторг. Охота была самым милым и простеньким развлечением.


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: