Ему примерещилось оранжевое облачко — будто это летние ветры уносили его Элгу. Ему стало невыносимо одиноко и захотелось оглянуться.

Но, увы, 300-метровая лента почти вся уже ушла под колеса, и его целиком захватила стремительно приближающаяся красная полоса. Нельзя было терять ни секунды, ибо погасить скорость он может только переключением передачи. И чем шустрее он это сделает… Однако его внимание уже привлекла приближающаяся стеклянная пирамида, находящаяся прямо по курсу.

Когда красная полоса, по его расчету, была уже под ним, он двинул рычагом скорости и нажал на тормоз: нога провалилась в пустоту. «Эх, свинство, такую машину не пожалели», — успел подумать Олег, стараясь передать баранке уверенные движения рук.

Это был какой-то дьявольский калейдоскоп из лиц, ярких одежд, разноцветных реек, прыгающего синего неба. Его несло по «коридору», словно на привязи. Что его вело, он, конечно, не знал, но был уверен — невидимая путеводная нить находится у него в руках.

На последнем витке, на крошечной ямке, его бросило на синий столбик, и он едва не врубился в него, — настолько он был измочален и разбит гонкой, — но в последнее мгновение вывернул колеса. Однако сделал нерасчетливо, отчего «вольво» встала на два колеса и, скособочась, понеслась из «коридора». Из-за шума движка он не слышал ревущей толпы, криков и свиста зрителей. Весь стадион в едином порыве скандировал: «Даешь приз! Приз — восьмерке!» Однако толпа опережала события. С машиной вдруг что-то случилось, скорость упала, и «вольво», снова встав на четыре колеса, юзом понеслась по бетонке. И неожиданно опрокинулась и, медленно совершив двойной переворот, снова встала на колеса. И чтобы не врезаться в заграждение, за которым неистовствовала толпа, Олег вывернул вправо, отчего резина на колесах задымилась и едва не слетела с барабанов. Машина по-крабьи, боком, неудержимо ползла на трейлер, в котором продавали бутерброды с напитками. И все, кто находился с ним рядом, с криком бросились в разные стороны, и «вольво» торпедой врезалась в непредусмотренную преграду. И, словно жевательная резинка, прилипла к трейлеру прихваченная его буксировочным крюком.

Но это только для Олега все происходило как бы в замедленном темпе, а со стороны выглядело гораздо проще. Элегантная тачка, с фирменным клеймом на лбу, пройдя дистанцию с ювелирной точностью, побраталась с каким-то затрюханным трейлером. Что, впрочем, не умаляло победы…

Олег был потрясен случившимся и, скинув шлем, сидел, низко опустив голову, словно боксер в нокдауне. Острое ребро трейлера пробило с его стороны дверцу и сильно садануло по руке. Он не почувствовал или, вернее, не запомнил тот момент, когда машина кувыркалась по бетонке и он несколько раз стукнулся головой о крышу, теряя на миг сознание. Находясь в шоке, он почти не ощутил внезапного перехода из бытия в небытие. Перед затухающим взором плыли оранжевые круги, что-то вроде прожектора полыхнуло в глаза, послышался собачий лай…

… Он приокрыл веки и увидел над собой лоскутик неба, синеющего из-за развесистого каштана. Он не помнил, как его вытаскивали из машины и положили на землю. Но, увидев лицо склонившейся над ним Элги, он хотел сказать «привет Элга-Белка», да не сказал — помешал спазм в горле. «Какие у нее бедовые губы», — подумал Олег и вспомнил, что приз он все же заполучил.

— Все отойдите! — громко скомандовал распорядитель. — Этому парню нужно много свежего воздуха.

Олег попытался приподняться, но не смог — перед глазами снова поплыла искристая мишура. Он откинулся назад и закрыл глаза. «Все нормально, — подумал Олег, — сейчас все пройдет».

Появилась молоденькая мамзель с подносом, на котором дымились две чашки кофе и малиново светились зернышки лососевой икры. Он отхлебнул пару глотков кофе, сплюнул на газон и вернул чашку Элге.

— Нет, Алик, ты все же попей кофейку, легче станет.

— Приз наш, — тихо сказал Олег и сжал Элге руку. Она ответила поцелуем и ласковым прикосновением к его щеке.

— А я в этом ни секунды не сомневалась… Я даже загадала: если победишь, то мы с тобой… — она не договорила и уткнулась ему в грудь.

— Мы построим дом и будем разводить розы. Между прочим, мечтаю вывести свой сорт под названием «Элга». Не возражаешь?

Понемногу Олег приходил в себя. Он ощущал вокруг себя множество народа, откуда-то доносившиеся шашлычные запахи, слышал громкую музыку.

Наверное, уже подали на старт новые машины и некоторые из них уже прошли дистанцию, но уже по другим, более облегченным, правилам и со значительно меньшим призовым бонусом.

После авторулетки намечались бега борзых, а затем — автомобильный аукцион. На торг шли побитые в гонке машины.

К Олегу подошел молодой человек, смахивающий на официанта, и, присев перед ним на корточки, сказал:

— Из двадцати заездов только вам посчастливилось…Поздравляю. Деньги, если, разумеется, вам стало легче, можете получить сейчас…

Элга помогла ему встать.

Они пошли за молодым человеком, строгим и малоразговорчивым, который привел их в дощатый домик, приспособленный под временный офис. За небольшим столом сидела кассирша, сильно накрашенная, с длинными наманикюренными ногтями.

— Вам все равно какими купюрами?

— Без разницы. — Пачечка ассигнаций легла на край стола.

— Распишитесь вот здесь, — сказала кассирша, пододвигая Олегу ордер.

Он расписался и в, взяв со стола деньги, протянул их Элге.

— Положи себе в сумку, — сказал Олег и они вышли из помещения.

Потом они сидели в плетеных креслах, пили сухое вино и ели превосходные шашлыки.

Мимо прошли какие-то парни, и Олегу показалось, что один из них, с выбритым затылком, пристально посмотрел на него. Однако на фоне калейдоскопа событий и ощущений этот факт показался ему малозначащим, и он о нем тут же забыл.

— Скажи, Алик, как тебе все-таки удалось пройти эту чертову трассу? От волнения у меня даже глаз стал дергаться.

— Хочешь верь, хочешь нет, но выиграл я только благодаря тебе. Не хотелось быть хуже той сытой сволочи. Но никто из них не знает, что я когда-то был гонщиком. Чуть ли не профи, испытывал на автозаводе новые модели. Так что машина для меня, что для тебя губная помада. Сначала я думал, что они не пустят почти новую «вольво» без тормозов, пожалеют машину, но, видно, им эта игра приносит крупный барыш. Но уже когда я садился в нее, нутром почувствовал «пустые педали». Не знаю, какое это было чувство — шестое или десятое… Вот и в колонии…

Элга вопросительно взглянула на Олега.

— Про какую колонию ты говоришь?

— Это длинная и скучная история.

— И, разумеется, большая государственная тайна, — в голосе Элги послышались иронические нотки.

— Да нет никакой тайны. Произошла обыкновенная судебная ошибка, стоившая мне пять лет лишения свободы. Но я не жалуюсь, не я первый, не я последний…

— Вот так просто, за здорово живешь — пять лет?

— Пять — это так себе, приятный пустячок. Я познакомился с одним зеком, который буквально ни за что тянул двенадцать лет.

— Пожалуйста, не надо так, — Элга взяла руку Олега и поднесла к губам. — Избегай, пожалуйста, этих своих «тянул».

— Вот чудачка! Более точного слова в лексиконе заключенных не существует. Именно — тянул! Ты не представляешь, что значит хоть один день провести за колючей проволокой. — Лицо Олега вдруг потускнело. — Пошли отсюда, — он резко поднялся и снял со спинки кресла свою куртку. — Поедем в Юрмалу, обмоем приз. Или мы с тобой этого не заслужили?

Элга тоже поднялась с места и с готовностью подхватила Олега под руку.

— Поехали! Я до упада буду с тобой танцевать и тихонечко целоваться. Я ужасно хочу тебя поцеловать…

— Тут у нас с тобой полное взаимопонимание, и я сделаю это не откладывая. — Олег взял в ладони ее лицо, заглянул в карие искрящиеся глаза и нежно поцеловал. — Вот теперь я готов к подвигам, — он решительно отставил в сторону кресло и пропустил вперед Элгу.

Но прежде чем отправиться в Юрмалу, они поехали есть мороженое в кафе «Пингвин». Затем погуляли по парку, зашли посмотреть какой-то полупорнографический фильм, но более десяти минут не выдержали столь откровенной халтуры и отправились на Бастионную горку. Долго сидели на лавочке под развесистым кустом жасмина и любовались плавающими по канальчику лебедями. И когда солнце уже начало прятаться за Домом печати, они вспомнили о своем намерении поехать в Юрмалу и пешком отправились на стоянку такси.