Когда тени умчались вдаль и рокот моторов затих, на севере появилась еще одна флотилия. Ее корабли, образуя огромную подкову, двигались четырьмя эшелонами, смещенными в вертикальном направлении один относительно другого.

В полукилометре от “Сириуса” эскадра, снизившись и замедлив ход, перестроилась в два яруса — верхние корабли, опустившись, заняли места между теми, что летели под ними.

Десятки мощных прожекторов потоками мягкого света заливали заросли и поляну.

Мерный рокот моторов и шум воздушных винтов затихли. Корабли, озаряемые частыми фиолетовыми и зелеными вспышками электрических искр, проскакивающих над мачтами и висящими между ними сетками, повисли над поляной. Лучи прожекторов, скрестившись возле “Сириуса” и ярко осветив вездеход, погасли.

К бортовым перилам головного корабля, отделанного тщательнее других и опустившегося ниже остальных, приблизился высокий венерянин в серебристой одежде, охваченной широким поясом. Рядом с ним остановилась Ноэлла.

Венерянин, вытянув правую руку (очевидно, в знак приветствия), стал что-то говорить. Его спокойный миролюбивый тон и выражение улыбающегося, приветливого лица Ноэллы рассеяли остатки тревоги, зародившейся было в душе астронавтов, настороженно следивших за эволюциями грозной воздушной армады.

Потом они узнали, что к ним обращался с речью отец Ноэллы, Ин Сен, видный ученый. занимающийся изучением атмосферных явлений. Он, как выяснилось впоследствии, возглавлял научную экспедицию, прилетевшую на остров Тета (так венеряне называли часть суши, на которую опустился “Сириус”) для изучения его флоры и фауны, памятников древней культуры, подземных храмов, поселков троглодитов, а также для проведения геологических изысканий в его гористых районах, богатых минералами, рудами и другими полезными ископаемыми.

Так люди Земли встретились с аэрами, исконными обитателями Венеры, века назад заселившими материки и многочисленные вулканические острова северного полушария.

У каждого есть мечта, которую человек проносит через всю жизнь и от которой не отрекается даже после неудач.

Один до конца своих дней лелеет в душе надежду разгадать тайну древних эмалей, рецепт изготовления которых утрачен многими поколениями.

Другой из года в год носится с мыслью и красках, с помощью которых можно получать многослойные, объемные портреты светящиеся в темноте.

Третий… Да разве, можно перечислить затаенные мечты людей?!

Озерова с отрочества волновало желание отыскать в лесной чаще растение, подобное женьшеню. Еще в детстве наслышался он рассказов о чудодейственных свойствах этого “корня жизни”, известных человеку с древних времен. Какими только волшебными качествами не наделяли его народные легенды и предания! Он дарит человеку вечное здоровье, возвращает молодость, сохраняет красоту.

В сказочном ореоле маячил перед маленьким Борей этот неказистый корешок, напоминавший своей формой человеческое тело. Боря думал тогда, что женьшень растет там, где были некогда источники живой воды. Он впитал в себя ее свойства и вот излечивает недуги и вливает бодрость в тела утомленных, обессиленных.

Повзрослев, Озеров понял, что творить чудес женьшень не в состоянии, что нет в нем веществ, которые могли бы устранить морщины с лица, сделать подвижной парализованную руку, заставить вновь биться остановившееся сердце. И все же в глубине души теплилась надежда, что есть на Земле растения, обладающие еще более благотворными свойствами, чем “корень жизни”, что когда-нибудь люди случайно наткнутся на них или при помощи методов селекции и гибридизации сами создадут растения, корни или плоды которых будут врачевать раны, возвращать силы, повышать выносливость и жизнестойкость человеческого организма.

Множество тайн и диковинок хранят в своей чаще дремучие леса, десятки неведомых растений тянутся к свету и теплу на склонах горных цепей Гималаев и Анд, далеко не все морские водоросли изучены учеными и нашли себе применение в фармакологии.

Мечта отроческих лет прилетела с Озеровым на Венеру.

Ему казалось, что в тропических лесах Венеры, подверженных воздействию мощных стихий, облучаемых более интенсивными, чем земные растения, потоками солнечной радиации, испытывающих влияние могучих электрических разрядов и питаемых соками иных составов, могли вырасти корешки, схожие своими свойствами с женьшенем, но обладающие способностью еще более благотворно действовать на живые организмы.

Искать. Всегда искать. Везде искать. Искать до последнего вздоха — таков долг советского ученого.

И Озеров искал. Искал полезные ископаемые. Искал источники живой воды. Искал венерянских родичей женьшеня.

Заговорив как-то с Ноэллой о флоре Векеры, Борис Федорович узнал от нее, что в лесах тропического пояса планеты встречаются огромные грибы диковинной расцветки. С больших извилистых шляпок их свисает легкое светящееся покрывало.

Борису Федоровичу захотелось взглянуть на это чудо венерянской природы и собрать его споры.

Однажды вечером, дней через пять после стычки с ямурами, когда Сергей беседовал с Ноэллой, а Олег производил научные наблюдения, Борис Федорович отправился в одиночестве на поиски грибов.

Сперва он шел через папоротниковые заросли, потом спустился в лесистую котловину.

Километрах в трех от “Сириуса” Озеров обратил внимание на диковинное вьющееся растение, оплетающее ствол дерева подобно тому, как усики гороха обвивают жерди изгороди.

От жилистых, толстых, как корабельные канаты, лоз ступеньками отходили остроконечные листья. Между листьями висели причудливые кувшины метра в два каждый, усеянные яркими пурпуровыми и фиолетовыми пятнами. Над горловинами кувшинов покачивались зонтики-крышки, испещренные голубыми и розовыми жилками. Казалось, какой-то художник, пробуя краски и подбирая тона, провел кистью несколько извилистых линий и, не докончив начатого рисунка, ушел.