– Вам известны причины, по которым я решил выйти на контакт с Изыскателями?

– Нэнси: Информация была получена и рассмотрена. Нам известно о противоречиях между посредниками и администрацией и позиции сторон. Нам известны требования посредников межпространственной связи и угроза прервать сообщение с установками, размещенными в Бункере.

Нэнси увидел, как взволнованно дернулась голова Гарольда при последнем замечании Изыскателя, и задал новый вопрос:

– Достигнуто ли общее согласие между всеми Изыскателями по вопросу о том, какие условия необходимы, чтобы лучше обеспечить их обслуживание, так как они тоже являются частью персонала Прима Мемори?

– Нэнси: В консенсусе нет необходимости, когда полученная информация недвусмысленна и ясна. В этом случае мнение всех Изыскателей одинаково.

Наш ответ: ПЕРВОЕ: все консоли связи между Нейросферой и Пространством сохраняются, пока производственный бюджет не сможет оплатить их замену.

ВТОРОЕ: все присутствующие на церемонии вручения Нобелевской Премии и Премии Магнииза допускаются к контакту с Изыскателями, где и когда в этом возникнет необходимость, если только этот контакт не вредит безопасности установок и не препятствует текущим научным разработкам и проектам. И ТРЕТЬЕ: главный техник Мира Ромэйн должна сохранять свой пост.

Нэнси застыл пораженный. Изыскатели отвергали все требования посредников! У него еще хватило здравого смысла не злорадствовать, когда Гарольд резко повернулся к ним с Мирой и взбешенно посмотрел на них. В следующее мгновение посредник снова развернулся к установкам и погрузил пальцы в консоль межпространственной связи. Он слегка пошевелил ими, чтобы металлические контакты, имплантированные ему вместо ногтей, лучше соприкоснулись с гнездами доступа к межпространственной связи, и установился прямой контакт между мозгом и микропроцессорными дуотронными цепями схем, На этот раз он сидел так почти минуту. Затем мерцание индикаторов режима над консолью контакта погасло, и Гарольд бессильно откинулся на спинку своего стула. Из динамика раздался голос несколько другой тональности, чем раньше.

– Мистер Нэнси. – Сэл сразу догадался, что на этот раз с ним разговаривает другой Изыскатель. «Интересно, – подумал Главный Администратор, – что за всем этим стоит?»

– С вами говорит Изыскатель-Шесть. Как ваше самочувствие?

– Э-э, отлично, – Нэнси запнулся.

– Хорошо. Я должен принести извинения за невоспитанность Гарольда, который позволил себе такой долгий разговор без вашего участия. Иногда наши проводники информационных потоков выполняют свои обязанности со слишком большим энтузиазмом. Не правда ли, Гарольд?

Гарольд ничего не ответил, и после вежливой паузы Изыскатель-Шесть продолжил:

– В любом случае, мы все в Нейросфере хотели поблагодарить вас за выдающуюся работу, которую вы проводите, чтобы расширить для нас животворный поток информации. Вне всякого сомнения, мы окажем нашу полную поддержку любому вашему решению, чтобы обеспечить для вас лучший режим деятельности.

У Нэнси от удивления полезли на лоб глаза. Так смоделировать психологию разговаривающих устройств просто невозможно!

– Большое спасибо… – только и сумел ответить он.

– Не за что, – тут же произнес Изыскатель. – Жаль, конечно, что я не могу предложить вам более совершенного коммуникационного канала, но, пожалуйста, совершенно свободно приходите сюда, чтобы поболтать в любое время, а не только в особых случаях. Думаю, я могу дать вам гарантии, что Гарольд и его друзья проследят, чтобы сегодняшняя ситуация больше не повторялась. Не так ли, Гарольд?

Гарольд вместо ответа опять сердито сунул пальцы в гнезда консоли, но тут же выдернул их обратно.

– Да, можете гарантировать, – неохотно подтвердил он. – Больше не будет чрезвычайных ситуаций такого рода.

– Всего хорошего, мистер Нэнси, Главный Техник Ромэйн. Надеюсь еще с вами поговорить в скором времени. – Динамик замолчал.

– И все? – спросил Нэнси просто так, ни к кому в особенности не обращаясь. Он все еще не мог прийти в себя от удивительного чувства, будто Изыскатель находился рядом с ним, в одной комнате.

В этот момент динамик клацнул и заговорил опять:

– Нэнси: Установка Изыскатель просит вас к восьми часам следующего цикла дать ваши предложения по порядку первоочередных контактов с лауреатами премий.

Это вернулся на связь Изыскатель-Восемь.

– Да, конечно. Я займусь этим прямо сейчас! – отозвался Нэнси и поморщился, готовясь услышать от Установки поправку, потому что его никто не просил «заняться» предложениями. Однако Изыскатель не стал уточнять формулировку. То ли искусственный мозг понимал разговорные выражения, то ли ему просто надоело поправлять людей. Во всяком случае, насколько понял Нэнси, ситуация улучшилась.

– Нэнси: Вы выходите из Нейросферы. Пространство информационных потоков: Включена блокировка.

Раздался короткий сигнал. Динамик замолчал, и наступила тишина.

Ромэйн и Нэнси встали, чтобы уходить.

– Ты пойдешь с нами, Гарольд? – спросил Салман. Но Ромэйн взяла своего друга за руку и повела к выходу из кабины межпространственной связи, не ожидая ответа посредника.

– Ты знаешь, у меня такое чувство, будто эти люди – жрецы, а Изыскатели – их боги, – тихо сказала Мира, когда они шли к выходу из бункера.

– Угу. И Бог только что повелел Гарольду повиноваться язычникам! откликнулся Нэнси. Он оглянулся назад и увидел, что Гарольд по-прежнему сидит без движения. – С ним все будет в порядке?

– Надеюсь, да, – ответила Ромэйн. – Он сохранил в себе человеческих черт больше, чем другие его партнеры. Некоторые из более старых посредников даже разговаривать уже разучились. Они постоянно держат голосовые генераторы, подключенными прямо к входным гнездам, и…

Тут ее голос прервался, так как ей пришлось наклонить голову и подождать, пока защитное поле отключится и даст им возможность выйти в служебный туннель, который вел в комнату межпространственной связи.

– Ну, как бы то ни было, – спустя некоторое время снова заговорила Мира, – похоже, что в ближайшие несколько дней вам можно будет заниматься только предстоящей церемонией, а я сохраню свою работу.

– А тебе не показалось странным, что в споре с посредниками Изыскатели встали на мою сторону? – спросил Нэнси, когда они начали спускаться вниз по туннелю. Защитное поле у них за спиной тут же сомкнулось и снова ровно загудело.

– Не думаю, что хоть кто-нибудь поймет Изыскателей, – пожала плечами Ромэйн. – Каковы их мотивы? Почему они поступают так, а не иначе?

Внезапно она рассмеялась.

– Между прочим, это главная причина, почему у них нет элементарной прямой связи хоть с одной какой-нибудь системой или устройством на Прима Мемори. Думаю, их ужасно огорчает невозможность самостоятельно выходить в наше пространство.

– Но они сами согласились на эти условия, – напомнил Нэнси. – Однажды мне довелось почитать их контракт. Должен сказать – это самый странный документ из всех, которые я когда-либо видел. То есть, конечно, сами они не могли его подписать, но дело не в том. Документы им прочитали по буквам: никаких связей с автоматическими системами, доступ к обмену информацией только при помощи посредников межпространственной связи. Если мы их действительно не понимаем, то, мне кажется, безопаснее было бы найти способ полностью отключить их, чем дать им право в один прекрасный день вообразить себя хозяевами. Чего Доброго, они еще захотят посмотреть, что получится, если наши роботы разом откроют все воздушные резервуары.

– Я тоже слышала об этих старых ужасных историях, – серьезно сказала Ромэйн. – Но все это было почти несколько веков назад, когда их называли мыслящими компьютерами или как там еще.

Они одновременно подошли к концу туннеля и приложили ладони к сканирующей панели, чтобы система безопасности могла убедиться, что люди, покидающие бункер, те же самые, которые недавно вошли в него. После мгновенного анализа одна из компьютерных систем, контролировавших механические операции на Приме, дала команду, и защитные двери открылись.