Впрочем, ему даже не понадобилось спрашивать об этом, так как ответ напрашивался сам: коммодор сразу же направилась к лейтенанту из службы безопасности.

Рядом Нэнси услышал, как один из членов наградного комитета, явно раздосадованный прибытием такого числа посторонних лиц, язвительно поинтересовался:

– А ученые на борту «Энтерпрайза» вообще есть?

Снова раздался звук. сопровождающий транспортацию, и на платформы начали прибывать первые члены делегации со своим багажом и оборудованием.

Через пару минут, пока ученые проходили досмотр, Нэнси оказался рядом с тем офицером, у которого он еще раньше уловил североамериканский акцент, и пожал ему руку.

– Леонард Маккой, – представился тот, – главный врач корабля.

Нэнси, в свою очередь, назвался сам и спросил:

– Ну, как путешествие?

– Нормально, если только не считать последнего этапа пути, – ответил Маккой таким тоном, что Нэнси понял – на корабле случилось что-то непредвиденное.

– Прошу прощения, мистер Нэнси, – поспешно добавил доктор, – я не жалуюсь. Просто после транспортации я всегда чувствую беспричинное раздражение. Страшно не люблю эти штуки!

Нэнси слышал о таких людях, хотя самому ему не доводилось встречать тех, кто разделял бы беспочвенную неприязнь доктора к возможности быть разложенным на элементарные частицы и, перенесясь с помощью луча в нужную точку пространства, возникнуть там вновь.

– Я вас понимаю, – вежливо соврал Нэнси.

– А тут еще сначала пришлось проходить через калибровочный модуль, продолжил устало Маккой, – словно они ждали, что в любую секунду может испортиться вся система.

Маккой посмотрел по сторонам, словно желая что-то найти, затем мрачно спросил у Нэнси:

– О каких это портативных платформах болтали все время у нас на корабле?

– Должно быть, вы имеете в виду те портативные боевые платформы, которые наша служба безопасности порасставила тут кругом, – ответил Нэнси и, увидев, как брови собеседника изумленно поползли вверх, поспешно добавил:

– Это просто составная часть обычных учений, ничего серьезного, уверяю вас.

– Тогда на кой шут они вмешиваются в работу системы корабля?

У Нэнси появилось глубокое убеждение, что даже слово «ненависть» слишком мягкое и не выражает подлинных чувств, которые испытывает этот человек к направленным транспортирующим лучам.

– Насколько я понимаю, помехи возникают из-за того, что у транспортирующих платформ включен режим сохранения энергии. – Вообще-то в технологии перемещения направленным лучом главный администратор ничего не понимал, но тут дело касалось хорошо знакомой ему финансовой стороны вопроса. – Я убежден, вам известно, что перемещение типа «платформа-платформа» потребляет менее одной десятой энергии луча, испускаемого модулем.

– Нет, не известно, – просто ответил Маккой.

– И все-таки это правда, – продолжал Нэнси, удивляясь про себя наивности этого человека. – Однако такая транспортация требует больших навыков от оператора, так как тут необходимо точно установить датчики нацеливания на определенные координаты, иногда даже на орбитальных дистанциях. С другой стороны, портативные платформы обеспечивают перемещение сразу на определенное количество целей; это похоже на систему интеркома, если хотите. Любой, даже неопытный человек, должен только включить код платформы, и система сама, автоматически, перенесет его в любое место, конечно, в пределах данной цепи транспортирующих платформ.

Очень эффективно, доложу я вам, особенно если надо спешно перебросить куда-то сразу целое подразделение.

Маккой немного подумал над тем, что услышал, а затем спросил:

– Но если «Энтерпрайз» не составляет часть вашей системы, почему же эти портативные платформы оказывают на него влияние?

– А это их маяки. Они очень сильные и имеют строгую направленность действия для работы в тяжелых условиях. Поэтому они притягивают волны с вашего корабля. Знакомы с древним принципом громоотвода?

– Вполне, – улыбнулся Маккой, – я старый фермер.

– Ну вот, это похоже, – кивнул Нэнси. – В условиях возможного вторжения сил противника маяки портативных транспортирующих модулей могут быть нацелены так высоко, что будут отклонять встречные лучи и направлять их туда, куда это вам нужно. Очень удобно, особенно если у вас есть под рукой подходящее количество солдат, чтобы захватывать в плен прибывающих врагов. Поэтому, чтобы избежать возможного захвата при высадке, Звездный Флот и продолжает держать дорогостоящие суборбитальные корабли-челноки.

– Ага, вот чего бы и я хотел, – проворчал Маккой, – маленький, уютненький челнок, который доставил бы меня туда и обратно целым куском.

Но, конечно, позволить его себе я смогу только, когда стану адмиралом, а учитывая скорость моего продвижения по службе, достигну я этого звания не раньше, чем годам к ста сорока.

Он усмехнулся, довольный своей шуткой, а Нэнси, вежливо улыбнувшись в ответ, тут же мысленно назвал доктора луддитом.

Пока они разговаривали, с «Энтерпрайза» прибывали все новые группы ученых и других делегатов, но членов экипажа среди них не было.

Главный администратор видел лицо Миры Ромэйн, которая все с большим волнением всматривалась в материализующиеся фигуры, однако инженер силовых установок Скотт все еще не появлялся.

Сам Нэнси к этому времени оказался плечом к плечу с тем самым молодым офицером, у которого был то ли русский, то ли марсианский акцент. Они представились, но из-за тесноты, царившей в комнате прибытия, не смогли даже руки пожать друг другу. Выяснилось, что младшего лейтенанта зовут Павел Чехов.

– Я заметил, что у вас на борту коммодор, – сказал Нэнси.

– Никто ее, правда, туда не приглашал, – предварительно убедившись, что предмета разговора поблизости нет, отозвался астронавт.

– Серьезно? – изумился администратор и уже собрался было продолжить расспросы, как их обоих отодвинули в сторону агенты службы безопасности, чтобы дать дорогу пожилому вулканцу, проходившему пункт контроля.

– Эта мадам арестовала нашего старшего офицера, – неприязненно сообщил Чехов своему новому знакомому.

– А в чем она его обвиняет?

Молодой офицер был явно раздражен упоминанием о непрошеной пассажирке и ее самоуправстве.

– За уши притянуты все ее обвинения! Она говорит, что он пытался убить академика Шрадека, – он указал на древнего вулканца, который в этот самый момент проходил идентификацию и проверку документов. – Вон того ученого и всех остальных делегатов.

– Не может быть – изумленно воскликнул Нэнси, подумав, что подобные слова вызваны у Чехова простым чувством гнева. Сам главный администратор столько раз на своем веку подвергался капризным решениям Звездного Флота, столько раз его карьера зависела от произвола чиновников, что теперь он очень сомневался, что подобная история сможет его когда-нибудь разозлить.

Однако рассказ Чехова его заинтересовал. Уж не связана ли тревога, объявленная Фарлом, с событиями на крейсере «Энтерпрайза»?

– Все это вранье! – продолжал страстно убеждать его лейтенант. – Но она тем не менее держит его в корабельной кутузке!

Нэнси улыбнулся своему разговорчивому новому знакомому.

– Вы тут у нас, очевидно, впервые, лейтенант. Хотите я покажу вам один из наших лучших баров?

Он сделал попытку посмотреть на свой хронометр и, когда это ему удалось, сказал:

– У нас через полчаса пересменка, и я мог бы познакомить вас кое с кем, кто, я уверен, будет очень рад встрече с офицером звездолета, особенно с «Энтерпрайза».

Глаза Чехова загорелись, как две сверхновые звезды.

– Это очень любезно с вашей стороны, мистер Нэнси! – поблагодарил он.

«Угу, – подумал тот, – и, главное для меня будет очень выгодно».

Как и было обещано, «Щедрый Заем» оказался одним из лучших баров на Приме. Его отличительной чертой были очень приемлемые цены для чиновников и персонала Федерации и Флота, и, кроме того, прекрасный синтезатор продуктов, на два поколения моложе, чем та изработавшаяся развалина, которая стояла на «Энтерпрайзе».