– Мне ничего не нужно, благодарю вас.

После того, как слуга ушел выполнять заказ, я шепотом признался:

– Терпеть не могу мауи.

– Тогда зачем вы его заказали?

– Этот парень держался так высокомерно, так высоко задрал свой нос, что через его ноздри в пору было увидеть глазные яблоки. Я вижу, ваше мрачное настроение покинуло вас. Вы случайно не знаете, можно ли здесь поесть... в долг?

В следующее мгновение на лицо Синдии вернулось хмурое выражение.

– Я думаю, что мое мрачное настроение перейдет к вам.

– А что случилось?

– Пока вы бродили по этой деревушке, приходили гетеринские стражники и спрашивали о вас.

– Меня? Они искали меня здесь? – Я почувствовал, что у меня участился пульс.

– Да, вас. С ними был сам капитан Шэдоус.

– Капи...

Я не успел договорить, поскольку в следующее мгновение появился слуга с сыром и хлебом на подносе и чашкой дымящегося мауи. Я сделал крошечный глоток, промокнул губы салфеткой и улыбнулся слуге. Когда тот удалился, мне с великим трудом удалось сдержать позывы к рвоте. Почувствовав, что мне стало лучше, я быстро схватил Синдию за руку.

– Капитан Шэдоус! Должно быть, он охотится за кем-то другим. Я слишком ничтожная личность для такого важного человека, как он. Да и тесть его – невелика шишка!

– Он охотится именно за вами, Корвас. Признаюсь вам – он желает добиться чего-то большего, чем просто наказать провинившегося за проступок, который на самом деле не заслуживает столь сурового наказания.

– Вы правы! Действительно, сурового-то зачем?!

– Полностью с вами согласна. Его люди обыскали все повозки и грузы на вьючных животных. Вам повезло, что вы оказались в другом месте.

– Да уж, повезло. – Я покачал головой, разглядывая лежащий на тарелке сыр. – Отец всегда говорил мне, что я закончу жизнь, болтаясь на веревке, противоположный конец которой будет привязан к какому-нибудь не слишком удобному месту. – Сделав короткую паузу, я поинтересовался: – А где сейчас капитан?

– Отправился вперед, пребывая в полной уверенности, что вы успели сильно оторваться от погони. Когда ваши преследователи обнаружат, что там, впереди, вас нет, они обязательно вернутся сюда.

– Не понимаю, зачем капитан преследует меня с таким рвением. Смысла в этом нет никакого... – Не успел я закончить фразу, как до меня понемногу стала доходить истинная суть происходящего. – Не было никакого смысла до тех пор, пока он не узнал о шкатулке Олассара.

Какое-то время Синдия с интересом рассматривала меня.

– Разумеется. Вы правы. Дело именно в этом.

– Если шкатулка – то, что он хочет заполучить, то, может быть, мне следует подарить ему эту вещицу, преподнести ее с выражениями моего глубочайшего почтения?

– Нет. Этого делать не стоит.

– А вот я так не думаю. – Сцепив пальцы, я оперся локтями о столешницу. – Почему вы считаете, что не стоит этого делать?

– Капитан Шэдоус – вовсе не алчная, грубая скотина. Он – типичный фанатик. Он ревностно служит Третии, которая, как мне кажется, вбила себе в голову мысль, что шкатулка угрожает благополучию гетеринов.

– Так что же нам делать?

– Сейчас вам следует кое-что попросить у волшебной шкатулки.

Синдия встала и отодвинула свой стул.

– Пожалуйста, не вставайте. Что бы ни случилось, мы не будем задерживаться ни на минуту. Мне нужно переговорить с Иамосом. Доедайте ваш хлеб и сыр.

– Так что же мне делать со шкатулкой? Если мою карету обыскивали, то наверняка нашли и шкатулку.

– Они могли и не найти ее. Мне кажется, что шкатулка всегда следует за тем, кого она сама выбирает.

С этими словами Синдия поспешила к каравану. Я же, едва принявшись за еду, чуть не подавился хлебом и сыром – так сильно у меня пересохло от волнения горло. Оно пересохло еще больше, когда я вспомнил, что у меня нет денег, чтобы расплатиться за еду. Вспомнив пословицу о том, что на семь бед всегда один ответ, я спрятал в карман три четверти хлеба и ровно столько же сыра. Затем извлек на свет божий моих верных марзакских жуков и посадил их на столешницу. Изголодавшиеся насекомые быстренько направились к хлебу и с бешеной скоростью принялись поглощать его.

– Ешьте! Ешьте от души, мои верные друзья! Другого раза вам, может быть, уже и не представится, – шепотом приговаривал я.

Когда мои славные марзакские друзья насытились, я встал, наклонился над столом и прошептал:

– Ждите меня в карете.

Затем выпрямился и закричал намеренно противным голосом:

– Какая мерзость! Повсюду эти отвратительные насекомые! Ужас! Кошмар! Куда только смотрит хозяин этого заведения!

Ко мне со всех ног бросился все тот же самый высокомерный слуга, а посетители устремили взгляды на мой столик.

– В чем дело? Что случилось?

– Ничего не случилось, если не считать того, что мне приходится есть в вашем заведении, где кишмя кишат мерзкие, безобразные насекомые. Если, по-вашему, это всего лишь закуска, что же вы подаете в качестве основных блюд? Червяков?!

Слуга посмотрел на стол, за которым я сидел. Мои добрые членистоногие друзья достойно справились с ролью мерзких насекомых, производя совершенно непристойные телодвижения, способные отбить аппетит у кого угодно. Готов поклясться чем угодно, но мне действительно показалось, что слуга был готов в любую секунду приподнять свой передник и извергнуть на него принятую ранее пищу. Однако поскольку он вряд ли был способен по причине своего безграничного высокомерия причинить моим марзакским друзьям хоть какое-то зло, я поспешил на выход.

– Будьте уверены – ноги моей больше не будет в вашем недостойном заведении! Здоровье дороже!

На моем лице появилось выражение оскорбленной добродетели, и я быстро, насколько это было возможно, зашагал к своей карете и, не теряя ни минуты, забрался в нее. Я тут же отметил про себя, что шкатулка никуда не делась, а лежит на своем прежнем месте. Вытащив из кармана хлеб и сыр, я заметил, что один из ящичков шкатулки прямо на моих глазах открывается. Я наклонился посмотреть, что, по мнению волшебной шкатулки, мне сейчас жизненно необходимо. В ящичке лежала медная монета, которую я поспешил взять.

– Зачем? – спросил я с набитым ртом.

– Чтобы заплатить за еду, которую вы сейчас с таким аппетитом поглощаете, Корвас, – раздался за моей спиной знакомый голос.

Так и есть. Обернувшись, я увидел, что на протянутой ко мне ладони Синдии сидят три марзакских жука.

– В этом нет никакой необходимости, – откликнулся я. – Эти жуки...

– Мне известно все об этих жуках, – перебила меня Синдия. – Сейчас вам необходимо расплатиться за еду, за этот вот хлеб и сыр. – С этими словами жрица указала на медную монету, которую я держал в руке.

– Но зачем?

– Честный человек обязан отдавать долги.

– Но какой в этом смысл?

– Корвас, хотя вы и производите впечатление человека безнадежного, но все равно вы должны немного помочь в деле воздаяния. Ступайте и заплатите за хлеб и сыр, а затем возвращайтесь сюда. Нам необходимо отправиться в путь прежде, чем сюда опять нагрянет капитан Шэдоус.

– Куда мы отправимся?

– Пока не знаю.

– А шкатулка? – Я указал на подарок Олассара. – Что нужно нашему каравану?

Шкатулка оставила мой вопрос без ответа, но не успел я открыть один из ящичков, как к Синдии подошел какой-то молодой человек.

– Я есть проводник. Тут кто-то нуждаться в проводник? – робко поинтересовался он.

– Проводник? – переспросил я. В нос мне ударил какой-то необычный запах. Я понюхал сыр. И хотя возвратившиеся жуки перекусывали все тем же сыром, это был не сырный запах.

– Да, проводник, – подтвердил незнакомец. – Что-то подсказать мне... Кто-то подсказать мне, что вы нуждаться в проводник.

Синдия смерила нашего будущего проводника пристальным взглядом.

– Вы можете провести нас в страну омергунтов в обход Королевской дороги?

– Да. Отсюда мы идти прямо в горы.

– А разве здесь когда-нибудь была дорога через горы?