– Это то самое наследство, Корвас, которое оставил вам благодарный Олассар.

Я стыдливо покачал головой.

– Моя великая щедрость, – усмехнулся я с отвращением, – я и рассчитывать не мог на ответную благодарность. Деньги тогда для меня ничего не значили. Я вообще не достоин никакой благодарности.

– Послушайте, Корвас, в тот день все ваше существо было охвачено огнем похоти, но вы инстинктивно откликнулись на зов о помощи, с которым к вам обратился Олассар. Другой человек, оказавшийся в подобной ситуации, на вашем месте просто оттолкнул бы руку просящего.

– Неужели вы хотите сказать, что я хороший человек?

– Нет, так далеко в своих предположениях я не захожу. – На губах Синдии мелькнула легкая улыбка. – И все же, Корвас, вы человек далеко не пропащий.

– Вы сказали бы то же самое, если бы знали, что я сейчас о вас думаю.

В глазах Синдии мелькнул лукавый огонек.

– Мне известно все, что вы когда-либо думали обо мне или любой другой женщине. Я заглянула в каждый уголок воспоминаний всей вашей жизни, Корвас. Если вы хотите завести от меня секреты, то вам лучше всего заняться этим прямо сейчас.

Мои щеки запылали так, что их жар вполне мог растопить свечной воск. Я повернулся к новоявленному наследству. По форме шкатулка напоминала миниатюрный бочонок с четырьмя закругленными ящичками, расположенными точно друг напротив друга. Корпус шкатулки покоился на украшенных завитками ножках. Верхнюю его поверхность украшали такие же завитки. Шкатулка была сделана из очень темного дерева. Гладко отполированные бока венчала инкрустированная ручка-шишечка из слоновой кости.

Взяв шкатулку в руки, я с удивлением обнаружил, что она поразительно легкая. Мне показалось, что от подарка Олассара исходит аромат оливкового дерева.

– Так, значит, это мое наследство? Эта милая, причудливая вещица? Надеюсь, мне удастся выручить за нее пару золотых. Что ж, спасибо и на этом. Хотя бы чуть-чуть возмещу утрату своих ковров.

В ответ на мои слова Синдия указала на один из ящичков шкатулки.

– Откройте его.

Я опустил подарок Олассара на пол, присел перед ним на корточки и выдвинул до конца нижний правый ящик. В то же мгновение пол ушел у меня из-под ног, и я вынужден был сесть. Отделение шкатулки оказалось доверху наполненным золотыми монетами достоинством в десять рилов.

– Да тут... тут, пожалуй, их будет больше тысячи.

– Вообще-то их здесь бессчетное количество.

Я с изумлением посмотрел на Синдию.

– Ничего не понимаю. Шкатулка такая легкая, что в ней просто не может быть столько монет. Здесь же золота такое количество, что по весу оно тяжелее самой шкатулки!

Синдия вытянула вперед руку и задержала ее прямо над подарком. Ящичек вернулся на свое прежнее место, шкатулка поднялась над полом, а ручка-шишечка оказалась в руке жрицы.

– Олассар торговал удивительными вещами, – сказала Синдия с улыбкой.

– Он был волшебником?

– Пожалуй, нет. Просто на подаренные вами десять рилов он завел собственное дело.

– Так все-таки чем торговал Олассар?

– Всем, что может когда-либо понадобиться покупателю, и всем, что может никогда не понадобиться!

Я покачал головой и попятился прочь от удивительной шкатулки.

– Не могу себе представить, что будет потом. Так что большое вам спасибо. Знаем мы эти штучки! Развелись тут всякие волшебники-моралисты, коим нечем заняться, и оттого-то они только и знают, что пытаются всучить свои изуверские сокровища любому, кто попадется им под руку. Заодно они разделываются с теми, кто, по их мнению, оказывается недостойным. Уж я-то знаю, на сколько я потяну в их глазах!

– Корвас, находящийся перед вами предмет создал самый обыкновенный человек. Удивительными качествами шкатулку наделил отнюдь не волшебник. Здесь, в нашем храме, мы мало говорим о чем-либо другом. В свое время Олассар доверил нам эту вещь. Многие жрецы верят в то, что эта шкатулка – либо сам бог, либо обиталище бога. Или что бог хотя бы однажды прикасался к ней.

В ответ на объяснения жрицы я только расхохотался и замахал руками.

– Это было бы еще хуже, верно? Насколько я припоминаю весь пантеон богов, сами боги куда более фанатичны, чем любой из нас, простых смертных. Думаю, что даже самые милосердные боги в следующее мгновение лишили бы меня жизни.

– Послушайте, Корвас! То, что вы думаете о себе, и то, кто вы на самом деле, – совершенно разные вещи. Запомните вот что: я не могу солгать вам, а вы, в свою очередь, не можете солгать мне.

– Ужасная это судьба для торговца коврами, – откликнулся я.

Однако сказанное Синдией было истинной правдой – я не способен солгать ей. То есть попытался было, но потерпел неудачу. Еще раз посмотрев на удивительную шкатулку, я медленно покачал головой, мысленно представив себе, что еще может в ней оказаться. Во мне буквально закипала алчность.

– Посоветуй, Синдия, что же мне тогда делать с этой шкатулкой?

Жрица протянула мне заветную вещицу и отпустила руку. Подарок Олассара повис в воздухе и оставался там, пока я не взял его в руки.

– Ваша торговля коврами прекратилась сразу же после гибели марзакских жуков, а также после того, как окончательно лопнуло терпение королевской стражи. Кстати, вас все еще ищут.

– Йоркис – никудышный волшебник. С чего бы это стражникам переворачивать в моей лавке все вверх дном? Только из-за того, что ему не удалось купить летающий ковер?

– Думаю, все дело в том, что он чуть не купил ковер, умеющий ползать.

– И все же почему ищут именно меня? Ведь в бедняцком квартале каждую секунду совершаются сотни самых разных преступлений! Почему же ищут не настоящих преступников, а меня, невинного торговца коврами?

– Вам когда-нибудь доводилось слышать о Пагасе Шэдоусе? – ответила Синдия вопросом на вопрос.

В то же мгновение по моей спине пробежал неприятный холодок.

– Вы имеете в виду капитана Гетеринской стражи?

– Его.

– Разумеется. Кто же не слышал об этом злобном чудовище. – Я намеренно не упомянул имени капитана, сопроводив свои слова бесстрашным, как мне показалось, жестом. – Но ведь я слишком ничтожен, чтобы привлечь его внимание к моей скромной особе.

– Это вы так считаете, Корвас. – Синдия легонько коснулась моей руки. – Йоркис – его тесть.

– О, спасите и сохраните меня, святые небеса! Значит, я покойник! Во всем Городе Бедняков не найти такого уголка, где мне удалось бы спрятаться. – Я схватил руку жрицы обеими руками. – Дорогая Синдия, послушайте мой короткий рассказ. Давным-давно, много лет назад, один торговец продал капитану кусок красной рыбы с душком. Так вот, с тех самых пор этот бедняга болтается подвешенный за большие пальцы ног в жуткой, кишащей крысами темнице где-то под королевским дворцом. А я, по недостатку ума, пытался «нагреть» тестя капитана королевской стражи на несколько жалких рилов. – Перед моим мысленным взором промелькнула вся моя жизнь, и я отнюдь не горел желанием столь поспешно ее закончить. – Интересно, что же мне теперь делать?

– Может, вам все-таки следует продолжить то, что начал Олассар?

Я снова посмотрел на шкатулку.

– Да, я понял вас, Синдия, – ответил я и указал на сверток, который моя собеседница все еще держала под мышкой. – А это что у вас такое?

– Мои вещи. Я отправляюсь вместе с вами путешествие.

– В путешествие? Вместе со мной? Но... я хочу сказать, вы же меня прекрасно знаете...

– А вы бы предпочли остаться в городе?

– Нет, только не это. А вы дадите мне что-нибудь из шкатулки?

– Дам.

– А что именно?

– То, что вам нужно. – С этими словами Синдия направилась к выходу. – Пойдемте со мной. Я поспешил следом.

– Куда мы идем?

– В свое время Олассар заключил один очень важный договор с омергунтами, обитающими в Заколдованных горах. Тамошний вождь недоволен результатами дела, которое взялся выполнить Олассар. Нам нужно довести его до конца и все привести в порядок.

– А откуда вам известно об этом договоре?