Нельзя вернуться туда, откуда ты никогда не уезжал.

Я снова откинулся на спинку сиденья и задумался о бессмысленности начертанного неизвестной рукой послания. Затем, чуть наклонившись вперед, обратился к таинственной шкатулке:

– Эй, ты, там! Что все это значит?

Ящичек на моих глазах закрылся, вернувшись в прежнее положение. Но зато тут же открылся другой.

– Слов много, а золота нет, – произнес я и вытащил из шкатулки новую полоску бумаги. – Посмотрим, – сказал я и прочитал вслух:

Думай.

Больше в записке ничего не было. Надежда получить хоть какую-то выгоду от подарка Олассара стремительно иссякала.

Оставив заднюю дверцу кареты открытой, я откинулся на спинку сиденья и принялся разглядывать бескрайнюю гладь океана. До самого Кьенососа Королевская дорога тянется вдоль океанского побережья. День начал клониться к вечеру, и небо окрасилось красно-оранжевыми отблесками заката. Наш караван проследовал через ворота форта Бро – убогого захолустного поселения, которое несколько столетий назад было большим оживленным городом.

Когда моя карета оказалась в центре форта Бро, я увидел, что он являет собой нечто большее, чем обычный постоялый двор для усталых путников или место, где можно спрятаться от королевских стражников. Хотя на подобные поселения распространяются королевские законы, на практике жизнь в них определяется заведенным укладом и нравами местных жителей. Последние добиваются справедливости главным образом при помощи своего личного оружия. Наш караван остановился, и в следующее мгновение я увидел, как к моей карете направляется Иамос.

– Как вам показалось путешествие, мастер Корвас? Приятным?

– Было одиноко, но вполне удобно.

– Одиноко? – Лицо моего собеседника недоуменно вытянулось, а затем осветилось неким отвратительным подобием улыбки. – Вот уже много-много лет подобная мысль не приходила мне в голову.

– Какая мысль?

– Что кто-то может посчитать одиночество вещью малоприятной. Наш обычай – путешествовать в одиночестве и жить в одиночестве. Мы находим подобное состояние души более полезным, чем встречи и непосредственное общение с богами.

Я посмотрел на доставшееся мне от Олассара наследство, затем перевел взгляд на Иамоса.

– Кто-нибудь из ваших богов имеет ручку из слоновой кости?

– Простите, как вы сказали?

– Да так, ничего. Просто поинтересовался. Мы остановимся здесь на ночлег?

– Нет. Мы задержимся в этом месте всего на час. Просто поменяем лошадей. Наше путешествие продолжится также и ночью, а следующую остановку мы сделаем завтра утром в форте Дамра. Может быть, мне подобрать попутчика и подсадить его к вам?

– Почему бы и нет. Можно. – В этот миг в голове моей молнией мелькнула новая мысль. – Но только завтра. Я скоро лягу спать. Ужинать в этой деревушке будем?

– Конечно. Буду рад, если вы пожелаете разделить с нами нашу скромную трапезу.

– Благодарю вас, Иамос. Я пойду пройдусь, осмотрю здешние места.

Иамос кивнул и направился к голове нашего каравана.

Проезжая мимо местной таверны, я заметил в толпе знакомое лицо. Через долю секунды в голове моей созрело новое решение. Я протянул руку к шкатулке неведомого Олассара и щелкнул пальцами:

– Ну, давай!

Шкатулка даже не шевельнулась. Я встал, взялся за ручку-шишечку и попытался поднять ее. Шкатулка оказалась настолько тяжелой, что я даже не смог оторвать ее от поверхности сиденья. Странная вещица всем своим весом заметно сплющила подушку, на которой стояла.

– Ну, давай! Ведь теперь ты моя. Я же сказал – давай!

Однако мне так и не удалось сдвинуть ее с места.

– Послушай. Прямо сейчас мне нужно узнать, стоишь ли ты хоть что-нибудь.

Шкатулка взмыла в воздух, как будто совершенно ничего не весила.

– Я рад, что ты передумала. Умница!

Я взял волшебную шкатулку в руки, вылез из кареты и после того, как удостоверился, что меня никто не видит, на цыпочках ступил на тротуар и нырнул в ближайший переулок. Оглядевшись по сторонам, я увидел, что за мной по-прежнему никто не наблюдает. Я спросил себя – а к чему, собственно, такая таинственность? От кого я прячусь? Ведь я свободный человек, а этот предмет принадлежит мне, разве не так?

Скорее всего сила привычки!

Я направился дальше, раскачивая шкатулкой, которую держал за ручку, и вскоре оказался возле таверны, где остановился перед человеком, чье лицо было мне хорошо знакомо.

– Кер – ты пират! – приветствовал я своего давнего знакомца.

– Корвас – ты воришка! – откликнулся тот.

Следует сразу пояснить, что таковы были давно принятые между нами выражения дружеской нежности. Правда, они отнюдь не являлись истинным отражением нашего общественного происхождения.

Я показал в сторону таверны.

– Почему ты находишься здесь, мой старый друг?

– Как обычно, Корвас, жду, когда подвернется подходящий случай. Может, ты и есть такая возможность?

– Может быть, Кер. – Я поднял вверх свою шкатулку. – Я получил в наследство вот эту штуковину. Это – бесценный сундучок с отделениями-ящичками, каждый уголок которых до предела заполнен всяким волшебством.

Кер улыбнулся, продемонстрировав отсутствие нескольких зубов.

– Я слышал, Корвас, будто за тобой по пятам следуют королевские стражники. Что, из-за этой самой штуки?

– Нет. На этот раз дело в другом. Оно связано с одним разгневанным покупателем.

– Все те же ползающие ковры, Корвас?

– Эта шкатулка – моя собственность. У меня есть бумага, которая это подтверждает.

– Но обычного рыночного обмана маловато для того, чтобы поднять на ноги всю королевскую стражу. Кто же был этим разгневанным покупателем?

– Тесть капитана Шэдоуса.

Услышав мой ответ, Кер громко расхохотался, замотал головой, хлопнул себя по ляжкам, сделал вид, будто вытирает слезы, словом, изобразил законченного придурка.

– Ты закончил, Кер? – недовольным тоном осведомился я.

– Вполне. – Он посмотрел на шкатулку, которую я держал в руке. – Так теперь ты собираешься продать эту штуковину мне? – Он указал на подарок Олассара. – Это что такое? Футляр для драгоценностей?

Вокруг нас собралось несколько сомнительного вида личностей, которые принялись деловито разглядывать мое новоявленное наследство.

– Это обыкновенная шкатулка. Однако, как я уже сказал, она обладает волшебными свойствами.

– Какими же? – Лицо его по-прежнему сохраняло глумливое выражение.

– Они, то есть ящички, содержат то, что тебе нужно.

– Неужели? А если в них нет ничего, то ты скажешь, что мне ничего и не нужно, верно?

– По правде говоря, Кер, именно такое со мной и случилось. Однако сегодня утром в одном из ящичков шкатулки оказалось более двух тысяч золотых рилов.

Последние мои слова заставили моего старого знакомца навострить уши. Едва слова слетели с моих губ, как я успел пожалеть о сказанном.

– Ну ладно, если тебе не интересно, то я пойду.

– Подожди-ка! – схватил меня за руку Кер. – Не могу себе даже представить, что ты откажешься дать мне бесплатный образчик своего товара, прежде чем я решу купить у тебя эту штуковину.

– Может быть, да... – Я увидел, что вокруг нас начинают собираться не слишком приятные типы. – Может быть, и нет... – И я протянул Керу шкатулку.

– Какой ящичек?

– Любой, – ответил я. – Без разницы.

Кер вытянул нижний правый и удивился:

– Бумажка!

– Иногда там оказывается одна только бумажка. Записка. Прочитай! Что там написано?

После того как Кер прочитал написанное, лицо его побелело, и он рухнул на мостовую, как выскочившая из рук прачки корзина с мокрым бельем.

– Вот это да, – сказал один из стоявших рядом оборванцев. Это был коренастый оборванец в лохмотьях, еле прикрывавших сильное мускулистое тело. Наклонившись над Кером, он поднял с земли записку и прочитал вслух: «Сейчас ты умрешь». Затем сморщил свое неприятное лицо, придав ему деланное выражение смущения.

Меня в эту секунду охватил ужас.