— Кажется, мне надо показать тебе, чего может стоить поддразнивание, Теа, bella.

— Нет. Я позову отца.

Черная тень сверху тихо захохотала.

— И он заставит нас обвенчаться, прежде чем наступит рассвет.

Она сжала зубы. Ей придется выбирать: либо страдать в течение нескольких минут, либо всю последующую жизнь. Она чувствовала, как натянулось ее ночное платье. Он держал ее одной рукой, в то время как другой тянул за ворот ее платья. Затем он аккуратно разорвал батист от ворота до подола. Одна сторона ее тела была обнажена. Теа задрожала и подавила крик, когда почувствовала, как что-то скользнуло по ее соску: он зажал легкий лоскут батиста между пальцами и слегка водил им по ее груди.

— Дразнить — это целое искусство, Теа, bella. Я давным-давно преуспел в нем.

Она прикусила губу. Батист описал круги на ее грудях, потом скользнул по ребрам, дотронулся до ее междуножья и упал. Она с облегчением вздохнула, но у нее снова перехватило дыхание, так как рот Дерри упал на ее сосок. Он посасывал сначала нежно, потом более страстно, почти до боли, забавляясь, играя с ним своим языком. Его зубы хватались за набухший кончик.

Ей было горячо и холодно одновременно. Она с трудом пошевелила языком и опять попыталась сказать что-нибудь в возражение, но слова утонули в его рте. Его тело слегка сдвинулось, но он все еще лежал на ней. Она стонала, борясь с его ртом, когда почувствовала, что его пальцы, занятые ее соском, передвинулись к месту соединения бедер. Легкие дразнящие ласки, пальцы играли, потирали, пощипывали, потом возвращались к ее соскам и терзали их, пока она чуть не закричала от зуда, нарастающего между ног. Безумство достигло такой степени, что она жаждала заглушить его. Наконец она почувствовала его губы у своего уха.

— Тебе нравится мой рот, не так ли, дразнилка Теа?

Теа слышала свое собственное учащенное дыхание. Тепло разливалось по телу, унося прочь все мысли, когда он ласкал ее набухшую плоть языком и губами. Когда он начал делать посасывающие движения, она вскрикнула и обнаружила, что ее руки свободны. Она сжала в кулак покрывало, уверенная, что скоро сойдет с ума от лавины этих ужасных, причиняющих мучения ласк. Ее воля была сломлена, она оставила покрывало в покое и, просунув руки ему под мышки, притянула его поближе к своему междуножью.

Не обращая внимания на его тихое посмеивание, она дернула завязки на его бедрах. Рука коснулась его твердой плоти. Дерри схватил ее руки и закинул их ей за голову. Раскинув ее ноги, он изогнул тело. Она ощутила толчок, и он проскользнул внутрь. Теперь зуд стал совсем невыносимым, а Дерри попросту лежал. Она чувствовала, что он готов, возбужден, но он не двигался. Она попыталась поднять бедра, но он толкнул ее назад и придерживал так.

— Вот она, цена твоего поддразнивания, — прошептал он.

Теа потеряла счет минутам. Когда она уже была готова закричать, он начал покусывать ее груди. Вскоре ее соски напряглись, и жар между ног усилился. Но он по-прежнему не двигался внутри нее. Потом он приподнялся, скользнул рукой к месту соединения их тел и начал ласкать ее. Она поднимала свои бедра, помогая ему, терлась о его руку, раздвигая пошире ноги. Когда она выгнула спину, он убрал руку, прижал снова ее запястья и навалился своим телом.

Теперь он начал двигаться. Медленно отодвинувшись назад, он приподнял бедра так, что почти что вышел из нее. Он снова остановился, и она могла ощущать только его кончик у входа в ее лоно и извивалась всем телом вокруг него. Он не двигался, прижав ее ноги своими ногами. Она ждала, пока ее тело не наполнилось ураганом бешеных пчел. Из темноты раздался его шепот.

— Ты дразнила меня, Теа, bella?

Она сжала зубы, когда он толкнул ее.

— Скажи это.

— В этом мне трудно с тобой состязаться.

Теа услышала, как он тихо захихикал. Его руки скользнули под ее ягодицы. Он оторвал их от кровати и двинулся внутрь медленно, останавливался и продвигался, останавливался и снова устремлялся вглубь. Их бедра встретились, и он подался назад одним затяжным медленным движением. Когда Дерри дочти покинул ее, он снова замер, Теа вынуждена была закусить нижнюю губу, чтобы не попросить пощады. Его пальцы касались ее, плясали по ее плоти, раздвигая ее ноги шире и шире. Раскрыв ее как можно шире, он начал снова погружаться аккуратно, как будто бы у него была впереди целая вечность, чтобы войти в нее.

Внезапно, когда он снова полностью погрузился в нее, он рывком вышел. Теа вскрикнула. Она нащупала и сжала руками его плечи. Ее ногти вонзились в его кожу. Его руки держали ее бедра раскрытыми, и она почувствовала, что он легкими касаниями дразнил ее разгоряченную плоть, и попыталась продвинуть бедра ему навстречу. Он удерживал ее обеими руками, продолжая дразнить своим членом несколько секунд.

Потом он остановился, на этот раз для того, чтобы резко повалить ее на бок. Он лег сзади и вытянул свое тело вдоль ее. Прежде чем она полностью осознала, что свободна, он пропустил под ней руку и обнял за талию. Устроившись таким образом, он просунул руку между ее бедрами. Она стукнула его. Ей было необходимо каким-то образом дотронуться до его тела. Она нашла его бедро и принялась шарить рукой по нему. Он не обратил на это внимания, но его рука передвинулась с ее талии на грудь и принялась щипать сосок, в то время как другая продолжала ласкать ее. Она тяжело задышала и вонзилась в простыни, зарываясь глубже в матрас.

На этот раз он не остановился. Его рука постоянно возбуждала ее и заставляла корчиться от удовольствия, в то время как он продвигался и наконец уткнулся в ее вход. Внезапно его руки приподняли ее бедра, и она почувствовала, что он вошел в нее сзади. Поглаживая ее плоть, он начал наконец двигаться.

Направившись вглубь, он двигался взад и вперед, доводя ее постепенно до изнеможения и продолжая дразнить ее руками.

Она ощущала, как он погружается в ее лоно, скользит назад и снова движется вперед. Пульсирующая боль нарастала. Ее плоть страдала от неутоленной жажды наслаждения. Она двигалась назад, навстречу его возбужденному орудию, которое пронзало ее дикими толчками. Его голова упала на ее плечо. Она почувствовала, что он покусывает ее, и тут он вскрикнул и сильно толкнул. Что-то взорвалось в низу ее живота, а он пронзал ее снова и снова, проникая все глубже и глубже.

Он вошел в нее последний раз, держа ее ноги раскрытыми, и издал стон наслаждения. Потом он разрешил ей сомкнуть ноги. Неровно дыша, он устроился на ней, обняв ее ногой и окружив руками ее грудь.

Теа лежала под ним, не в состоянии двинуться и остановить его, когда он принялся играть с ее грудями, потихоньку приходя в себя. Все еще находясь под впечатлением, она едва смогла собраться с силами, чтобы шевельнуться. Она содрогалась при мысли о своем безумии и о том, как он без особых усилий смог сломить ее. Он обманул ее снова. Боже милостивый, он был колдун. Чем еще, кроме как дьявольскими чарами, можно объяснить такую силу и

власть в сочетании с такой красотой?

Она попыталась отодвинуться от него. Его рука сжала ее под грудью, и он протолкнулся глубже внутрь нее.

— Пусти меня, — сказала она. — Ты ведь уже достаточно попользовался мною?

— Попользовался?

Она почувствовала его рот на своей шее.

— Попользовался? — переспросил он. — Кровь Господня, ты в этом убеждена? Клянусь, я был уверен, что меня использовали этой ночью. Кто обнажил меня и чуть не расцарапал меня своими ногтями, пытаясь заставить меня взять тебя?

Она ударила его и промахнулась. Выругавшись, он выскользнул из нее и повернул ее лицом к себе. Стиснув ее руками, он усмехнулся.

— Ну что, мы будем бороться снова? Подумай хорошенько, госпожа Хант, так как ты только что заплатила за нашу последнюю размолвку.

Теа оставила свою бесполезную борьбу. Она пыталась не заплакать, но слезы уже накатывались на глаза.

— Ты сделал это, чтобы помучить меня за то, что я не собиралась ползать у твоих ног, тщеславный развратник.