— У меня была такая запарка, мам, просто сумасшедший дом.

— Понимаю, но все же… — Тут в ее голосе зазвучала подчеркнутая материнская нежность. — Умоляю тебя, не стоит так много работать, дорогой. Бенджамину так хотелось сделать семейные фото для прессы до того, как его предвыборная кампания наберет обороты, он очень огорчится, если ты будешь выглядеть скелетом с черными кругами вокруг глаз.

— Я обязательно буду иметь это в виду.

— Отлично. Тогда скоро увидимся. И, ради всего святого, постарайся к этому времени уже распаковать вещи. Не удивлюсь, если ты все еще будешь сидеть на чемоданах.

При этих словах его охватило предвкушение.

— Ну что ты, Серена обещала мне в этом помочь.

— Ах, все та же таинственная Серена. Может быть, мы наконец сможем ее увидеть?

— Определенно. Аукцион — ее детище в той же степени, как и мое.

Он хотел бы представить Серену своей семье как невесту, но, если верить ее словам, их отношения должны закончиться в вечер аукциона.

Серена сдержалась и не сделала замечание консьержу, окинувшему подозрительным взглядом ее и красную парусиновую сумку, висевшую на плече.

Уж не думает ли он, что она собирается украсть этот безобразный розовато-лиловый с золотыми полосками стул, на котором она сидела в ожидании Дэвида?

Она сидит тут уже пятнадцать минут. У нее было достаточно времени, чтобы обдумать все, что она скажет Дэвиду Гранту. У нее сегодня был напряженный день: сначала свадьба с прыжком из поднебесья, потом пришлось заниматься оркестром. Покончив с делами, она поспешила домой, чтобы переодеться. Придется распаковывать вещи, значит, нужна рабочая одежда и нужно взять что-нибудь переодеться, если она опять останется на ночь. Она так торопилась снова увидеть Дэвида. А его нет.

Систем безопасности в доме такова, что гости могли беспрепятственно попасть только в вестибюль, а чтобы воспользоваться лифтом, нужно было иметь ключ или подниматься вместе с жильцами.

Она объяснила консьержу, что Дэвид ее ждет. Когда в квартире у Дэвида никто не ответил, привратник сообщил:

— Мистера Гранта нет дома, он ушел после обеда. — Его скептическое выражение лица сменилось пренебрежительной ухмылкой.

Он предложил ей подождать в вестибюле и вот теперь искоса поглядывал на нее Наконец в дверях возник Дэвид. Ее припозднившийся на свидание поклонник был одет в субботний деловой наряд: брюки цвета хаки и темную рубашку для гольфа, но лицо его пылало, а волосы слегка растрепались. Он был неотразим. Серене пришлось напомнить себе о принятом решении.

— Серена, извини меня, извини., я совершенно потерял представление о времени, но когда понял, который час, бросился сюда. Пока я соображал, что лучше сделать: позвонить тебе или нет, мне снова позвонили.

— Конечно, очень важный телефонный звонок, она обиженно поджала губы.

— Да нет, не совсем, — он протянул руку, чтобы помочь ей встать. Просто позвонили родители из Парижа. Не мог же я с ними не поговорить.

Если бы хоть одному из ее родителей пришло в голову позвонить ей из-за границы, она бы тоже не смогла отмахнуться от такого звонка. Конечно, она бы удивилась и испугалась, произойди нечто подобное, но это совсем другая история. Пару недель назад мать прислала ей небрежно нацарапанную открытку, в которой сообщала, что Боливия ей нравится так же, как и Антонио, который, вероятно, заменил Мигеля.

Дэвид взял у нее сумку и повесил себе на плечо.

— Мама была так рада, что я наконец-то нашел себе место, где преклонить голову. А потом заговорила о семейных снимках для Бена, которые он собирается использовать в своей предвыборной кампании. Ну, ты понимаешь…

— Я так и подумала.

Он обнял ее и держал в своих объятьях, пока лифт вез их наверх.

— Оставайся со мной. Я посвящу тебе целую ночь.

Какая женщина в здравом уме сможет устоять перед таким предложением?

Серена и не предполагала, что его квартира окажется супердорогими апартаментами с говорящей кофеваркой (подарок, как смущенно пояснил Дэвид) и таким количеством деловых костюмов, что вполне можно было открывать магазинчик мужской одежды.

Воскресным вечером она лежала поперек огромной кровати Дэвида, а он одной рукой обнимал ее обнаженное тело.

Он поцеловал ее пальцы, потом запечатлел еще один поцелуй на ключице, медленно повернув голову, так что его щека кольнула ее кожу.

— Не слишком я колючий?

— Мне даже нравится, — засмеялась она.

В его глазах вспыхнул озорной огонек.

— Пожалуй, стоит побриться. Не думаю, что в AGI сумеют разделись твое восхищение моей небритой физиономией.

— Можно подумать, что растительность на лице как-то влияет на способность человека выполнять работу, — фыркнула Серена.

Усевшись, она огляделась вокруг в поисках своей блузки или какой-нибудь его рубашки. Чего-нибудь, что можно надеть, чтобы пойти в кухню и приготовить поесть.

— У тебя в спальне есть хоть какая-нибудь одежда?

Сначала они занимались любовью в нескольких разных местах, потом приняли вместе душ и улеглись в его постель.

Он задумчиво нахмурил брови.

— Тебе не следует одеваться. — Его взгляд скользил по простыне, обернутой вокруг ее тела. — Я был бы совершенно счастлив, если бы на тебе было надето меньше, чем сейчас, в течение ближайших двух недель.

— Тогда бы пришлось отложить отцовскую свадьбу.

Свадьба! Когда Дэвид вышел из комнаты, Серена поняла, что не сможет выполнить свое скоропалительное обещание, данное Мередит. Где она будет искать подходящего человека? «Пригласи Дэвида, мелькнула у нее мысль. — Он подходит как нельзя лучше».

Никакого шанса, что он согласится. Но почему бы не попробовать?

Тяжело вздохнув, Серена отправилась к Дэвиду на кухню, где он доставал из черной папки проспекты, меню и какие-то буклеты. Она удивленно подняла брови.

— Ты пробыл здесь только один день и уже оброс такой кучей информации? Я всегда знала, что ты хорошо организован, но такого…

— Все это ждало меня в пакете для новосела.

— А, ну конечно!

— Чего нам бы хотелось? — поинтересовался он. Морепродуктов? Барбекю?

В результате они выбрали пиццу.

Пока Дэвид звонил и заказывал пиццу, Серена выглянула на балкон. Ветерок ласкал кожу. На воздухе она всегда чувствовала себя спокойнее. У нее дома тоже был маленький дворик, но его со всех сторон окружали здания, и вид оттуда открывался на парковку. Не то что здесь. Да и места тут достаточно. Стоит домашний газовый гриль и большие ратановые шезлонги.

Через некоторое время она услышала шаги Дэвида за спиной, значит, он уже закончил телефонный разговор.

— Не правда ли, великолепно?

— Красиво, — согласилась она, наслаждаясь свежим бризом. — Прекрасное местечко для того, чтобы заняться готовкой.

Он обнял ее за талию, прижав к себе. Легонько покусывая ее шею, добрался до уха.

— Ты знаешь, для чего еще очень хорош балкон? поинтересовался Дэвид, прежде чем дотронуться кончиком языка до ее уха.

Она затрепетала от такого нежного ощущения.

— Чтобы разводить цветы?

Он нежно провел рукой по ее ключице, освобождая ее от простыни, нашел ее грудь и сразу принялся ласкать, пока ее тело не вздрогнуло и не затрепетало.

— Подумай еще.

Она повернулась в его руках, страстно желая поцелуев и надеясь, что он не станет прекращать прелюдию.

— Разве сейчас не должны принести пиццу?

— Поэтому нужно поторопиться. — Он взял ее за руку и повел к шезлонгу. — Если ты, конечно, не возражаешь…

Раздался звонок в дверь.

«Он и так слишком много за меня платит», — подумала Серена, доставая двадцать долларов из кошелька.

— Вот, у меня есть.

— В моем доме? Не смей даже думать об этом.

— Дэвид…

Он вышел и закрыл за собой дверь. Она не очень и сопротивлялась, сообразив, что просто не успеет одеться — не в простыне же ей идти. Кроме того, она была так расслаблена после любви, что вряд ли сумела бы двинуться.

Но запах еды придал ей силы. Серена пошла вслед за Дэвидом в кухню сразу же, как только он закрыл входную дверь. У нее потекли слюнки от аромата горячего перца и грибов в сырном соусе. Он поставил ужин на черную стойку, которая так гармонировала с полированными шкафами.