Никогда не забыть ей утра, когда она узнала, что Тони вернулся домой на летние месяцы. Она влетела в квартирку над гаражом, чтобы показать что-то маме Анджелине – что именно, она давно уже позабыла. Тони стоял на кухне. На нем были только джинсы в облипку с отрезанными штанинами. Волосы всклокочены после сна. – Тони!

Он наливал себе кофе. Подняв голову, Тони с удивлением уставился на нее и медленно опустил кофейник на стол.

– Сьюзен?

Она радостно засмеялась.

– А я и не знала, что ты здесь. Когда ты приехал?

Тони продолжал смотреть на ее шорты и коротенький топ, который она всегда носила дома в жаркие месяцы.

– Вчера поздно вечером.

– А, понятно. Значит, это из-за твоей машины я не могла вчера заснуть. Тебе нужно купить новый глушитель.

– Между прочим, я так и сделал, сестренка, – усмехнулся Тони. – И вообще, тебе следует отзываться об этой машине с большим уважением – она ведь чуток постарше тебя. Кофе налить? – Он повернулся к плите.

– Налей, хотя я, собственно, забежала повидаться с мамой Анджелиной…

Все еще стоя к ней спиной, Тони ответил:

– Мама поехала на машине за покупками. Не знаю, когда вернется.

К этому времени Сьюзен уже лет десять была знакома с Тони и перевидала его во всех видах. Она и сама не могла понять, почему его голая спина на нее так подействовала. Но факт оставался фактом. Широкие мускулистые плечи, проступающие позвонки, сбегающие цепочкой вдоль спины и исчезающие в обтягивающих бедра джинсах… Ее охватило непреодолимое желание пробежаться рукой вдоль этой извилины, ощутить мускулы, проступающие прямо под кожей.

Она все еще разглядывала его спину, когда Тони повернулся с чашкой кофе в руках. Они стояли совсем рядом, и Сьюзен как зачарованная смотрела на Тони. Она заметила, как вспыхнул его взгляд, упавший на ее пересохшие губы. Сьюзен машинально облизнула их и вспомнила, что выскочила из дома совсем ненакрашенная. Внезапно смутившись, она опустила глаза и взяла протянутую чашку.

– Ну а как дела в школе в этом году? Собираешься осенью получить аттестат? – Голос Тони звучал совершенно непринужденно, хотя ей показалось, что он нарочно растягивает слова, как бы поддразнивая ее.

Не поднимая глаз от чашки, Сьюзен кивнула.

– Я тоже должен кончать в этом году. Хотя, может, после летних каникул я и не вернусь в университет.

– Как это? – Она испуганно уставилась на него.

– Возможно, я получу приглашение играть в профессиональной команде. А если так, я не буду откладывать до окончания университета. Я сразу же соглашусь.

– Но, Тони, ведь тебе же нужен будет диплом, чтобы устроиться на работу.

– Если я стану профессиональным игроком, Сьюзен, детка, я получу ту работу, о которой мечтал уже несколько лет.

– Но ведь это не способ сделать карьеру. Игра – это просто хобби.

– Может, и так, но именно игра помогла мне оплатить учебу в университете. И если я буду хорошо играть, то смогу прилично на это жить в течение нескольких лет.

Сьюзен удивленно уставилась на него. Ей и в голову не приходило, что игра в мяч может приносить деньги. Ее отец был главой семейной фирмы, и Сьюзен, единственный ребенок, уже сейчас подумывала о том, что пора набираться опыта, чтобы достойно заменить отца, когда тот уйдет от дел. Сьюзен уже начала формировать соответствующим образом свой учебный план и интересоваться подготовительными юридическими курсами. Настоящий бизнесмен должен знать закон во всех тонкостях – так, во всяком случае, считала она.

– Тебе что же, не хочется добиться успеха? Тони какое-то время молча смотрел на нее, потом пригубил кофе.

– По-моему, нужно сначала определить, что ты понимаешь под словом «успех», – сказал он, пожав плечами. – Возможно, мы понимаем его по-разному. – Он выглянул в окно. – Но сегодня такое чудесное утро, что жаль его тратить на философские диспуты. Пошли лучше играть в теннис.

В то лето Тони и Сьюзен проводили все свободное время вместе. Но в их отношениях появилось нечто новое, хотя, что именно, Сьюзен и сама не могла бы толком определить. Тони уже не был таким непринужденным, как раньше, и Сьюзен казалось, что он всячески избегает дотрагиваться до нее. Раньше, когда они шли куда-нибудь, он всегда брал ее за руку или обнимал за плечи. Теперь он самым предупредительным образом распахивал перед ней двери, но старался при этом не коснуться ее. А Сьюзен недоставало этих прикосновений. Даже во сне она часто видела Тони и всегда просыпалась в тот момент, когда он хотел ее обнять.

В чем тут дело? У нее не хватало мужества спросить у него напрямик. А вдруг он встречается с кем-то еще? Сьюзен боялась услышать ответ. И все же в глубине души она чувствовала, что это не так. Тони по-прежнему хотелось, чтобы она всегда была рядом, но только на некотором расстоянии.

В то лето они редко видели Майкла. Пару раз он ходил с ними в кафе и однажды – в кино. Казалось, он полностью поглощен музыкой и живет в своем собственном мире. Сьюзен только теперь поняла, как отдалились они друг от друга. Это было для нее болезненным открытием: она любила Майкла, хотя никогда не скучала без него, как без Тони. Все ее помыслы и мечты были связаны с Тони, но она знала, что Майкл рядом и в трудную минуту она всегда может на него положиться.

Тони все же решил вернуться в университет и закончить учебу. Тот летний вечер накануне его отъезда навсегда изменил характер их отношений.

Сьюзен передернуло: эти воспоминания были для нее просто пыткой. Долгое время она загоняла их в самую глубь сознания, и лишь юз-вращение Тони вновь растревожило их. Она и представить себе не могла, сколько душевных сил понадобится, чтобы выносить его присутствие в городе. Сьюзен прикрыла глаза и попыталась уснуть. Но мысли невольно возвращались к тому последнему лету, которое они с Тони провели вместе.

Она вспомнила, как однажды пошла на матч, в котором участвовал Тони, а потом целая компания, состоявшая из игроков его команды и их девушек, отправилась на пляж. Просто расселись по машинам и поехали в Пьемонт-парк. Было полнолуние, так что на пляже все было видно и без фонарей. Они разожгли костер и в его отблесках наслаждались лунным светом и мерным шумом волн.

Все сидели вокруг костра, смеялись, шутили… Вдруг Тони резко встал и потянул ее за руку.

– Пойдем погуляем.

Она обрадовалась, что сможет хоть недолго побыть с ним наедине. Мысль, что завтра он уезжает, ни на секунду не покидала ее. А он, казалось, и не думал об этом. Каждую осень он возвращался в университет, и раньше это ее так не трогало. Она и сама не понимала, почему так огорчена на этот раз, однако чувствовала, что в жизни образуется пустота, которую нечем заполнить.

Того, что случилось дальше, Сьюзен уж никак не ожидала. Обвив рукой ее шею, Тони шепнул ей прямо в ухо:

– Я буду очень скучать без тебя, Сьюзен, детка. Я уж подумывал, не упаковать ли тебя вместе с остальными вещичками и не прихватить ли с собой.

Руки, обнимавшие ее, были горячими. Так почему же у нее пробежал мороз по коже? Сьюзен смущенно взглянула на Тони.

– Я тоже буду скучать без тебя.

Тони остановился.

– Так вот почему у тебя был сегодня такой кислый вид. А я думал, тебе матч наскучил.

– Как это – наскучил? Ведь ты сделал такой великолепный удар! Разве ты не слышал, как я визжала?

– Так это ты? А я-то думал, включили сирену.

Сьюзен ткнула его кулаком в поддых.

– Заткнись, Антонелли. Хочешь стать комиком, если бейсболист из тебя не получится?

Он притянул ее к себе.

– Похоже на то.

Тони стоял спиной к свету, так что не было видно его лица. Но и от одного звука его хриплого голоса Сьюзен буквально бросило в дрожь. Она подняла голову. Тони медленно наклонился и почти коснулся ее губ, но приостановился, почувствовав, что девушка вся напряглась в его руках.

– Послушай, в чем дело? Ты что, никогда не целовалась?

– Конечно, целовалась. Тысячу раз, – соврала Сьюзен.

Он опять склонился к ее губам и прошептал: