Гин взял телефонный справочник и принялся искать ее номер. Как он и предполагал, номера в справочнике не оказалось. Он задумался, постукивая по стакану, затем поднял трубку и набрал номер. В конце концов, не так уж поздно, только начало первого. Вашингтонские дамы не ложатся спать так рано.

Ему ответили после десятого или одиннадцатого гудка. Сонный женский голос спросил:

— Алло, кто это?

— Мэгги, — сказал Гин как можно приветливее, — это я, Гин.

— Который час?

— Не знаю. Думаю, около двенадцати.

— Не знаешь? Я купила тебе французские часы за триста долларов, а ты не знаешь?

— Не злись. Ведь ты еще не спала?

Он услышал глубокий терпеливый вздох.

— Нет, Гин, не спала. Разве могла бы я работать твоим личным секретарем, если бы когда-нибудь спала. Я бодрствую двадцать четыре часа в сутки. Только сейчас я немного расслабилась.

Гин терпеливо слушал.

— Мэгги, — сказал он, — я понимаю, что это сверхурочная работа, но я был бы очень признателен, если бы ты оказала мне небольшую услугу.

— Ты всегда так говоришь. Гин, дай мне отдохнуть, хотя бы для того, чтобы выглядеть привлекательной. Должна же девушка иметь свободное время, чтобы привести себя в порядок?

— Мэгги, ты всегда красивая.

— О, не надо об этом. О чем ты хотел меня попросить?

— Ты помнишь французского дипломата Жана Сэмпла? Он умер около трех месяцев назад, кажется где-то в Канаде.

— Да, я знаю. Его задрал медведь на охоте.

— Что ты знаешь о нем, о его семье, его доме?

— Вообще ничего не знаю. Зачем тебе это?

Гин взял телефон и подошел к тахте. По телевизору показывали триллер. Истлевшие монстры поднимались из могил, толпа перепуганных людей убегала, размахивая руками и беззвучно крича. В глубине комнаты успокаивающе играла музыка.

— Сегодня на вечеринке у Ширра я познакомился с дочерью Сэмпла. Ты знаешь, она такая загадочная, очень… замкнутая. Она мне показалась странной, и я должен узнать о ней побольше.

Мэгги опять вздохнула:

— Ты хочешь сказать, что она тебе отказала и ты должен собрать секретную информацию, чтобы добиться успеха в обольщении.

— Мэгги, прекрати, это совсем не то, что ты думаешь. Она живет за городом в огромном доме, окруженном такой же неприступной стеной, как форт Нокс, там бегают дикие сторожевые псы, которые могут разорвать человека на куски.

— Может быть, у Сэмплов ценная коллекция живописи или что-нибудь еще. Ты видел этот дом?

— Я не мог даже пройти через ворота. Ее сопровождает некий Матье. Он немой и похож на Джека Пэланса в роли Дракулы. Когда я смиренно и кротко намекнул, что не прочь зайти в гости, я получил резкий отказ.

— Это ты-то — смиренно и кротко?

— Я могу быть смиренным и кротким, если захочу. Проблема в том, что особняк со всех сторон огорожен, нет даже лазейки, чтобы проникнуть внутрь. А я хочу узнать, что там внутри. Лори Сэмпл — потрясающая девушка, но, веришь ты или нет, я интересуюсь ею только из любопытства.

— Как ты думаешь, это еще когда-нибудь повторится? — грустно спросила Мэгги.

— О чем ты?

— Я говорю о нас с тобой. Мы можем быть счастливы вместе.

— Мэгги, я еще так молод. У меня вся жизнь впереди.

— Если ты думаешь, что в тридцать два года ты слишком молод, то не должен забывать, что через восемь лет тебе исполнится сорок.

Гин отхлебнул виски.

— Хорошо. Вот и поговорим об этом через восемь лет. И все-таки, ты поможешь мне?

— Что ты хочешь узнать? Говори медленно, я записываю.

— Мне нужен номер телефона Сэмплов. Я хочу узнать, где Лори бывает и как проводит время. Я бы хотел раздобыть фотографии их особняка и подробности о смерти Жана Сэмпла. И еще, разузнай что-нибудь о миссис Сэмпл, матери Лори. По словам Лори, она настоящий дракон.

— Сколько у меня времени, чтобы навести справки?

— Как насчет завтра?

— Завтра воскресенье.

— Отлично, я не буду беспокоить тебя на работе. С утра я буду по делам у Уолтера. Почему бы тебе не зайти, пообедаем вместе. Я приглашаю тебя на ленч.

— Ты обещаешь?

— Истинная правда. Разве могу я обманывать в воскресенье?

— Не меньше, чем в любой другой день. Кстати, что ты жуешь?

— А, это. Я ничего не жую, просто у меня ранка на языке.

— Пока, Гин. Увидимся завтра, не забудь про ленч.

— Пока, моя дорогая Мэгги.

Гин положил трубку. Он понимал, что жестоко просить Мэгги разузнать что-то о Лори Сэмпл, но Мэгги была единственной, кто мог бы сделать это тщательно, быстро и без лишних разговоров. Если бы он попросил об этом Марка Веллмана или кого-нибудь еще из коллег-мужчин, то можно было не сомневаться, что история об укушенном языке и потерянном ботинке облетела бы весь Вашингтон за пятнадцать минут. А огласка, и сама по себе неприятная, помешала бы ему провести расследование.

Гин почувствовал усталость и боль во всем теле. Он медленно разделся и пошел в ванную. Стоя под душем, он все время думал о Лори Сэмпл. Он снова перебирал в уме события этого вечера с того момента, как он подошел к ней и протянул руку. Вспомнил ее волнующую грудь, прикрытую тонким шелком. Вдруг он понял, как сильно эта девушка его заинтриговала.

Они зашли в небольшое кафе рядом с офисом Уолтера Фарлоу, сели в нише за зеленым стеклом и заказали яичницу с бифштексом. Это кафе было излюбленным местом политиков, работающих по воскресным дням. Когда они пришли, там было уже много народу. Опытный наблюдатель мог с первого взгляда отличить республиканцев от демократов. «Ослы» <"Осел" — американское прозвище демократической партии.> сидели за столиками на колесах в глубине комнаты, «слоны» <"Слон" — эмблема республиканской партии.> же занимали столики у окна.

Мэгги, как всегда, выглядела свежей и бодрой. Это была хорошенькая миниатюрная брюнетка со слегка приподнятым веснушчатым носиком и большими карими глазами. Она напоминала Гину девушек с обложки субботнего приложения к «Ивнинг пост», которые встречали возвращающихся домой солдат-пехотинцев. Может быть, именно поэтому он не женился на ней еще много лет тому назад.

Оба они выросли в Джексонвилле и были влюблены друг в друга с детства. В семнадцать лет они стали любовниками и были вместе, пока им не исполнился двадцать один год. Затем Гин занялся своей политической карьерой, Мэгги поступила в колледж. Постепенно их роман угасал, пока совсем не кончился. Их пути разошлись. Гин полюбил богатую замужнюю женщину, почти в два раза старше его, все его чувства были вывернуты наизнанку, Мэгги же увлеклась одним проходимцем из Йеля и прошла через все последствия нежелательной беременности и аборта.

Недавно они встретились вновь и сейчас были друзьями. Кроме того, их связывала работа: Мэгги была секретарем Гина.

Гин отламывал хлеб и ел его большими кусками.

— Тебе удалось что-нибудь узнать? — спросил он после долгого молчания.

Она ухмыльнулась:

— Ты растолстеешь, если будешь есть так много хлеба.

— От этого нельзя растолстеть. Знаешь, что я съел вчера вечером? Всего одно крабовое пирожное. У меня с утра кишки урчат от голода.

Мэгги подняла с пола матерчатую сумочку и начала исследовать ее содержимое. Она достала маленькую записную книжку.

— Я узнала почти все, кроме номера телефона, — сказала она. — Тебе нужно подождать ддо завтра, в понедельник утро откроется справочная служба телефонной компании.

Гин кашлянул.

— Я важная политическая фигура, и я должен ждать до завтрашнего утра? Разве Джек Кеннеди когда-нибудь ждал до понедельника?

— Я это предвидела, — сказала Мэгги, — но дело в том, что я хотела все сделать тихо, без лишнего шума. Мне уже позвонила секретарша сенатора Хозбаума, спрашивала, как у тебя дела с великолепной Лори Сэмпл. Я бы на твоем месте не предавала огласке этот роман.

— Роман? Кто говорил о романе? Если ты называешь романом вывихнутую лодыжку и укушенный язык…