Владимир Бочкин

Игры мастера Ероши

Игра в прозрение

     До того как стать мастером и познать суть бытия Ероши работал в придорожном трактире. И всю жизнь мыл полы, подметал полы, наливал пиво, мыл кружки из-под пива, застилал кровати, расстилал кровати, готовил еду, ел объедки. Потом ему исполнилось сорок, и он ненавидел свою жизнь.

     В то утро хозяин трактира, достопочтенный Йериши собирался в Тришрам за новыми бочонками светлого пива. Перед отъездом, когда в низинах ещё лежал сырой туман, Ероши уже возился, запрягая в повозку четырёх худых облезлых лошадей. Он потрепал по гриве гнедую, свою любимицу и вдруг понял, что сам похож на этих лошадей. Уже немолодой, потрёпанный и мятый, как половая тряпка, которой он моет пол, перед тем как посыпать его свежими опилками. Такой костистый и несъедобный, что позариться на него мог бы только самый непривередливый волкочеловек.

     Пузатый румяный Йериши, вышел из трактира и подошёл к повозке. Взгромоздился на козлы и взял в руки кнут. После того обратил на Ероши свою бородатую физиономию и сказал:

     - Вот что, лентяй, не забудь помыть полы.

     - Да, уважаемый.

     - И смотри, негодник, не трогай тушу оленя, что принесли сейчас браконьеры. Приеду, проверю.

     - Да, уважаемый.

     - И протри все окна, они совсем пыльные. Не забудь.

     - Не забуду, уважаемый.

     - А перед тем как мыть полы, не забудь их подмести и не заметай мусор под кровати и шкафы.

     - Не буду, уважаемый, - покорно сказал Ероши.

     - И не приставай к Онушу, она жаловалась.

     - Я не буду приставать к Онушу, хозяин.

     - И запомни хорошенько, а иначе сам выпорю тебя на конюшне вот этим кнутом.

     - Запомню, хозяин.

     Йериши раздражённо махнул рукой.

     - Учишь вас, учишь, а всё без толку. Вот тебе сколько лет Ероши?

     - Сорок, уважаемый.

     - А в люди так и не выбился. По всему видать – пустое ты место.

     - Совершенно пустое, уважаемый, - согласился работник, отгоняя сонную муху от лица.

     - И не маши на меня рукой! Совсем совесть потерял.

    - Да, хозяин.

    Йериши мог ещё многое сказать нерадивому работнику, но пора ехать, поэтому он ограничился последней фразой.

     - Помни, что если не будешь работать добросовестно, получишь только тухлую рыбу. Похлёбка у меня для тех, кто знает уважение.

     И хозяин трактира тронулся  в путь. Заскрипели деревянные колёса, взметнули мелкую дорожную пыль подковы лошадей. 

     Ероши посмотрел на толстую мясистую спину удаляющегося хозяина.

    - И почему у хозяев такие крепкие спины, а у слуг такие хилые?

    Работник зашёл в таверну и по привычке поклонился алтарю Омиши в священном северном углу. Взял метлу и начал мести пол в общей зале. Последние годы он не чувствовал сильной веры, как в молодости. В то время он усердно ухаживал  за алтарём, подносил свежие цветы и зажигал свечи три раза в день. Истово молился в своей маленькой каморке на гладайн – маленькую дощечку, украшенную символом Создателя. Но вот уже года три-четыре пыль вокруг алтаря копилась неделями, гладайн потемнел от времени, а цветы лежали засохшие. Только когда хозяин в редкие порывы благочестия обращал внимание на беспорядок, он начинал бранить Ероши за неуважение к Создателю Людей. Работник неохотно смахивал пыль, рвал у дороги кое-какие цветы и поджигал огарки свечей. Потом религиозный порыв у хозяина заканчивался до нового пивного запоя, и пыль копилась снова.

     В общей зале стояла одна из благословенных фигурок, изображение невообразимого Омиши. Рядом фигурки меньшего размера двух помощников Верховного почитаемых в королевстве. Покровитель страны свирепый Гаота и популярный в народе – полубожественный Якку-дзар.

     Ероши нехотя водил метлой по заплёванному полу, сметая старые опилки вместе с вчерашним мусором.    

     За прилавком появилась грудастая Онушу, которая, разумеется, ни на кого не жаловалась, просто хозяин боялся, что кто-нибудь положит глаз на его молодую крутобёдрую любовницу.

     - Мир тебе, Ероши!

     Мужчина улыбнулся.

     - Хорошо спала, Онушу?

     Девушка закатила глаза и ничего не ответила. Начала возить тряпкой по прилавку. Ероши с завистью посмотрел на её формы и вздохнул. Ему раньше бывало, перепадало от других служанок, но сейчас осталась только Онушу, а хозяин шкуру спустит, если он попробует подкатиться к ней. Как несправедлива жизнь!

     И куда смотрит Омиши? Разве не молился он, годами выспрашивая лучшей доли? Но вот, как младший из детей он остался без наследства, и теперь вынужден работать в таверне. И будет работать до конца жизни. А чем он хуже этого Йереши? Тем, что тот был единственным сыном в семье и получил в наследство трактир, который торчит на этом тракте уже два столетия! Так ведь это заслуга предков, а не его. Вот бы самому стать как предки! Но как если нет денег?

     Ероши всё более раздражённо водил метлой по полу.

     И где он этот Омиши? Где Всесильный, когда он так нужен! Может быть, он в этих старых опилках? Ероши плюнул на пол и поморщился. Глупо! Самому ведь мыть. И работник продолжал размышлять.

     Или Он в этом мешке, куда Ероши заметает мусор? Или в этой куче отходов за домом, в которую Ероши кинул угольки из печи? Или в этом костре, который пожирает мусор за неделю? Или в этом пепле, который остался от предыдущего мусора?

     Ероши набрал воду из колодца в деревянное ведро и вернулся в зал. Обмакнул тряпку в ведро и начал елозить шваброй по потемневшему от времени сосновому полу.

     Или Он в этой воде, в этой мокрой тряпке? Разве Омиши мог бы уместиться в мокрой тряпке и елозить по заплёванному полу? Работник даже улыбнулся, представив, как Омиши увлечённо моет полы в трактире, намотав на швабру свои золотые одежды. Или в образе тряпки очищает грязь с мёртвой сосны.

    Или Омиши прячется между пышных грудей Онушу? Мужчина бросил взгляд на тугой обтянутый юбкой зад служанки, которая протирала столы. Почему нет? Он бы на месте Всесильного зарылся туда поглубже.

     Ероши домыл полы, выплеснул в овраг грязную воду и посмотрел на лес. Или Он скрывается в лесу? Бегает вместе с волками в поисках кроликов. Впивается в пушистые тела острыми зубами. Вместе с дикими свиньями ищет жёлуди и хрюкает от счастья. Собирает мёд лапами огромных чёрных медведей.

     Где же Омиши когда он так нужен? Но никогда не отвечает на мольбы людей. Наверное, он сам виноват. Ведь жрецы учат, что Омиши живёт в душах людей, там, где сердце. Но выбирает только праведные сердца. Возможно у него неправильное, гнилое сердце, если Омиши не хочет входить туда. Но почему? Разве он плохой человек? 

     Ероши стало жалко себя. Он пошёл в кухню. Обычно готовит сам хозяин, но сейчас нужно приготовить завтрак паре постояльцев, которые остались на ночь. Но не оленя, тот на вечер, когда соберутся усталые путники и придётся ублажать их утробы. А может Омиши живёт в желудке, а не сердце?

     Работник почистил картошку, но сколько не снимал кожуры не мог найти Омиши. Нигде его нет. Хорошо спрятался Скрытый и Неузнаваемый.

     И в этих пучках салата и лука тоже нет Его. Ероши повернул голову к открытому окну, сквозь которые влетал лёгкий тёплый ветерок и струился воздух, сладкий как летний мёд. Если бы он был всесильным, он бы вселился в этот ветер. Но вместо этого он обязан выполнять свои обязанности, иначе не сможет есть и пить, просто умрёт с голоду. А значит, он должен быть таким, каким его хочет видеть хозяин. И должен быть благочестивым, иначе Омиши никогда не захочет войти в его сердце и тогда его душа после смерти будет голодной и одинокой скитаться по пустым землям.