Меч, который Иллари выиграл в кости у полупьяного солдата, заставил капитана Тайхай презрительно скривиться.

– Знаю, капитан, что для дела негоже. Но какой-никакой, а меч. С первого же жалованья раздобуду получше.

– Раньше раздобудь. Стража охраняет заложника. Если его попытаются похитить, сначала в дело вступает внешний круг, а затем уже мы.

Иллари не сомневался, что один только внутренний круг способен справиться с целой армией похитителей. Лучше бойцов, чем эти хорошенькие девочки, ему видеть не доводилось.

– Не знаю, что и делать, – жаловался он джету в промежутке между двумя порциями утомительной муштры. – Я думал, нам удастся хоть как-то проникнуть к принцу, а выходит, дело дохлое. Эти красотки внутри дворца всем заправляют. Внешний круг принца и не видит, все они. И еду ему сами готовят, и носят сами, чтоб кто чего в пироги не подсунул. И убирают у него в комнате, и спят с ним, и все, что хочешь. И прирежут сами в случае чего. И даже подкупить их невозможно. Как-то раз один дурак пробовал. Повешен на собственных кишках.

– Придется нам рассчитывать только на себя, – вздохнул джет.

– А на что еще мы могли бы рассчитывать? – удивился Иллари.

– Если бы мы могли повидаться с принцем, как я надеялся, мы могли бы рассчитывать на кое-какие чудеса.

– А зачем Мастеру Слов видеть его?

– Мастерство Слов тут ни при чем. Речь идет о совсем других чудесах. Ты никогда не слышал о Госпоже семи времен и пяти состояний?

– Что-то такое слышал… – Иллари наморщил лоб, пытаясь вспомнить. – Кажется, этой богине поклоняются в Междуречье.

– Неподалеку оттуда, но не там. И она не богиня, – покачал головой джет. – Госпожа Атэа-те была до богов и будет после них.

– И чем же нам может помочь эта боги … Госпожа? – поинтересовался Иллари.

– Если захочет – всем. Говорят же тебе, она Госпожа. Пять состояний сейчас к делу не относятся, а вот семь времен – так даже очень.

– Перестань морочить мне голову и говори яснее, – взмолился Иллари. – Что это за семь времен такие? И откуда их столько?

– Ну, про седьмое я и сам не знаю. Это тайное время, его знают только посвященные в культ, да и то самые высшие. Остальные шесть – изволь. В языке народа Госпожи, кроме бывшего, настоящего и будущего …

– Прошлого, – механически поправил Иллари.

– Именно, что бывшего. Так вот, есть у них еще небывшее, ненастоящее и небудущее. Если ты чего– то не сделал, это не отрицание, а небывшее время.

– И какой же прок от этой любопытной грамматики?

– Любой. Это не грамматика, это жизнь. Госпоже Атэа-те ничего не стоит поменять их местами. Сделать небывшее бывшим, а будущее – небудущим.

– Сделай милость, объясни поточнее. Ничего не понимаю в этой путанице.

– Поточнее? – джет задумался. – Ну, например, у тебя был друг. Это бывшее. И вот он тебя предает. Это настоящее. Можешь попросить Госпожу. Либо поменять настоящее на ненастоящее, где он тебя не предает, и ненастоящее станет настоящим.

– Понял, – сказал Иллари. – Не хочу.

– А если очень сердит, можешь попросить поменять бывшее на небывшее. На то, где он не был твоим другом. Или ты даже не был с ним знаком. Я такие вещи видел. Или, скажем, любит девушка парня, а он уже женат, и дети есть. Вот она и просит сменить только для себя бывшее, без смены настоящего. И тогда у нее есть воспоминания о том, что они любили друг друга и расстались по обоюдному согласию. Причем это стало бывшим только для нее. А парень живет себе спокойно, с ним ничего такого не было. Иногда, наоборот, меняют не для себя, а для кого-то. Ох, и жуткие воспоминания подсовывают иным людям – ты просто не поверишь! Однажды один человек убил ребенка. Поменять так, чтоб он остался жив, не удалось, да и вообще со смертью такой обмен редко удается. Так его отец поменял бывшее так, что убийца оставил улики.

– Опасные чудеса, – покачал головой Иллари.

– Еще бы не опасные! Да ведь Госпожа не на всякую просьбу отвечает. Я умею передавать просьбы, но боюсь, ничего не выйдет.

– Почему? – не понял Иллари.

– Я не могу просить помочь тебе освободить принца, это против правил. Я могу только просить ради самого принца.

– Так попроси.

– Если бы я мог, стал бы я тащиться с тобой к Джетевену! Там бы прямо на болоте и попросил. Не так все просто! Во-первых, желательно, чтобы проситель присутствовал лично. Не обязательно, но так получается лучше. А во-вторых, проситель должен отдать Госпоже прядь своих волос и самую дорогую для него вещь, причем без обмана. То, что ему сейчас дороже всего. Иногда целые состояния летели в огонь, а отдать надо было всего-навсего зеркальце, подаренное любимой. Без присутствия принца я бы как-нибудь обошелся, а без дара не могу никак. Я уж, честно говоря, надеялся как-нибудь исхитриться к нему проникнуть, да где там!

– Верно, – вздохнул Иллари. – Этих девиц ни купить, ни соблазнить, ни запугать невозможно. Их с детства муштруют. Вся их жизнь в этом. Молодые еще, не наигрались. Лучшей охраны для заложника не придумать. Ничего не поделаешь. Раз твоя Госпожа не может нам помочь, постараемся помочь себе сами.

– Постараемся, – кивнул джет. – Еще бы госпожа капитан поменьше вопросов задавала, совсем бы хорошо.

Действительно, капитан Тайхай не ограничивалась вопросами о мече. Очевидно, она полагала, что допрос лучше растянуть во времени, создав иллюзию безопасности, и снова спросить в самый неожиданный момент. Надо признать, ее способ выявления шпионов был довольно эффективен. Иллари дважды едва не попался. Оба раза его спасло чудо.

В первый раз в фехтовальный зал вбежала маленькая девочка, смешно переваливаясь на толстеньких ножках.

Следом вбежал стражник.

– Так вот ты где, негодница! – закричал он. Девочка испугалась окрика, упала и захныкала. Тайхай подбежала к ней и взяла на руки.

– Ну все, все, малышка. Все хорошо. Сейчас поцелую, и пройдет. Да? Вот видишь, все прошло.

– Не извольте гневаться, капитан! У жены заразная горячка, лекарь сказал увести ребенка из дома, куда ж я ее дену?!

– Ничего страшного, – Тайхай передала успокоившуюся девочку отцу. – Только смотри за ней получше.

Иллари поразился тому, с какой уверенной лаской Тайхай обращалась с девочкой. Весь последующий вечер госпожа капитан была сумрачной, неразговорчивой, а о вопросе, заданном Иллари, и вовсе позабыла.

В другой раз, когда Иллари не знал, что ответить, открылась дверь, и госпожу Тайхай срочно вызвали. Вернулась она уже к вечеру, причем не во дворец, а в казарму, где столовалась внешняя и внутренняя стража, причем на левой скуле у нее красовался редких размеров синяк, а нос распух прямо-таки устрашающе. К столу она прошла в полном молчании: никто ни о чем не спросил. Разумеется, Иллари, как новенький, и задал вопрос.

– Что это с вами, госпожа капитан? – спросил он.

К его изумлению, а также к явному облегчению всех прочих, Тайхай рассмеялась.

– Впервые в жизни я видела человека, за которого не прочь бы замуж. Выпьем за него!

– А ты нам его покажешь, Тайхай? – с любопытством спросила одна из девиц.

– Поздно, – вздохнула Тайхай. – Он уже удрал.

Иллари сдавленно фыркнул.

– Никогда не видела, чтоб так дрались, как этот имперец!

У Иллари сжалось сердце.

– Это из тех, что в «Драном Козле» засели, госпожа капитан? – спросил он, заставив свой голос звучать обыденно.

– Из них, – кивнула Тайхай. – Настоящий ветеран. Как мы их брать пришли, они сразу за оружие. И прорвались-таки! Веселое было дело! Тогда мне, понятно, не до веселья было, а все-таки весело. А когда я попыталась их задержать, и у их главного сломался меч, так он мне рукоятью по физиономии, а сам – в окно! Чистенько всех увел, ничего не скажешь! Раненые у него есть, но опасно – ни одного. Вот это, я понимаю, офицер! Не то, что наши оболтусы, – она встала и подняла большой кубок, почти до краев наполненный темным вином. – Выпьем за императорского офицера Шокара и его парней.