— Пойду посмотрю.

— Спасибо, Дэвид. Пойди с ней и помоги. И еще четыре стула, пожалуйста.

Воздух в конюшне был дурным и пыльным. Тем не менее красота здания просто поражала — стрельчатые окна, узорчатые планки столбиков. Жаль, что Дэвид собирается продать «Убежище среди скал», хотя Диане казалось, что она понимает его чувства. «Убежище» было связано как с самыми лучшими, так и самыми худшими его воспоминаниями. Имение было наиболее осязаемым звеном его прошлого. Отрезать его от себя — и он свободен. Тем не менее жаль, что его продают.

Они нашли стол и стулья на пустом сеновале. Но Дэвид, казалось, не торопился выносить их. Вместо этого он подошел к двери и распахнул ее. Брызги дождя долетали до него. Он сел на пол у дверной рамы.

— Отсюда прелестный вид, все «Убежище» как на ладони.

Диана могла поклясться, что он старается говорить, не выражая никаких чувств, совсем как тот человек, каким он был в начале лета, но ему это не удалось. Диана осторожно присела рядом. Ее взгляд скользнул по имению, а от него к безмолвному серому морю. Когда она оглянулась, то обнаружила, что глаза Дэвида безотрывно и серьезно смотрят на нее.

— Ди, тебе здесь нравится?

— Да. Очень.

Она затаила дыхание.

— Мне тоже.

Она поняла, что двумя этими словами он зачеркнул годы, когда отрекся от имения.

— Я думаю, что еще поживу здесь. Кроме того, интерьер дома требует тщательного осмотра. Мне не следует продавать его в таком состоянии. Как ты думаешь?

— Это… было бы чудесно.

Горло ее сдавило от радости, голос был едва слышен.

Его глаза скользнули по ее лицу, по всему ее телу до ног, которые она скрестила у щиколоток. В его лице были восхищение и печаль.

— Ди, поговори со мной, — попросил он.

— Поговорить с тобой? О чем?

— О чем угодно. Мне просто нравится слушать твой голос. Диана кашлянула, затем помедлила и снова кашлянула. Впервые в жизни она не могла придумать, о чем говорить. Она робко улыбнулась. Знаешь, у тебя прекрасная улыбка. Она такая непритворная и теплая. Я спорю, у тебя на лице будут прекраснейшие морщины, когда ты постареешь.

Диана посмотрела на свои нервно переплетенные пальцы. Только вчера они занимались любовью, а сегодня она чувствует себя робкой и напряженной, как в преддверии каких-то великих событий.

— Ди, я знаю, со мной иногда трудно общаться, и я знаю, моя работа…

С места, на котором она сидела, Диана могла видеть, как открываются ворота. Через минуту через них проехал автомобиль. Дэвид также посмотрел на автомобиль, и то, что он собирался сказать секунду назад, было забыто.

Машина медленно подъехала к дому, так медленно, как будто сидящий за рулем сомневался, туда ли он приехал.

— Может быть, это цветовоз? — спросила Диана.

— Сомневаюсь в этом. Разве что он недавно завел себе «мерседес».

Диана нахмурилась.

Под портиком машина остановилась. Из нее вышли двое — высокий мужчина с седеющими волосами, одетый в светлый костюм, и блондинка, которая, казалось, сошла с обложки самого модного журнала.

— О Господи! — прошептал Дэвид, став пепельно-бледным, несмотря на свой загар. — О Господи Боже!

Он вздрогнул, его лицо покраснело, и он вскочил на ноги.

— Дэвид, в чем дело? — Диану охватила паника,

Но он не отвечал, и ей показалось, что даже не слышал ее, а лишь смотрел на прибывшую пару, как тигр, готовящийся к прыжку за добычей.

Она обернулась и снова посмотрела на них и внезапно поняла, кто эти двое.

— Это твой брат и Гленда?

Но Дэвид, глубоко дыша, все еще смотрел на них дикими глазами.

Пара медленно оглянулась, подошла к входной двери. До того как они постучали, Сисси открыла дверь и впустила их. Диана взглянула на Дэвида. На его напряженном лице пульсировала жилка.

— Разве это не странно? Разве ты не знал об их приезде?

Она немедленно поняла всю глупость своего вопроса.

Он резко, повернулся и посмотрел на нее. Его глаза, всего минуту назад светившиеся любовью, теперь походили на раскаленные угли, в них полыхал яростный гнев, какого она раньше не видела. Нервы ее не выдержали.

— Как ты могла сделать такое? Диана, почему ты пригласила их сюда?

— Но я не приглашала.

— Что ты сказала им? — продолжал он сквозь сжатые зубы, не слушая. — Что прием у нас не состоится без их сиятельного присутствия?

— Но, Дэвид, я не приглашала их!

Она была настолько ошеломлена его обвинением, что едва могла говорить.

— Как ты могла сделать это? — повторял от стуча кулаком по стене.

— Дэвид, пожалуйста! Для меня это такая ж неожиданность, как и для тебя.

Он сердито посмотрел на нее.

— Неужели? В это мне трудно поверить. Он шагал взад и вперед, сжимая и разжима кулаки, как будто хотел пустить их в ход.

— Черт побери! Черт побери!

Наблюдая за ним, Диана подумала, что вили зверя в клетке. Боится ли он снова увидеть Уолтер; брата, который бесстыдно лишил его законной дол наследства?

Или… или это Гленда? Была ли она причине эмоционального водоворота в душе Дэвида? Кровь ее похолодела. Недавно она думала о чувствах Дэвида к Гленде — сохранились ли они в глубине ее души. Как только эта мысль снова промелькну; в ее голове, она тут же отмахнулась от нее: что тут думать?

Какой дурой она была! Какой глупой, слепой дурой! Гленда была его первой любовью, и он люб! ее всей душой. «Обожал ее», вспомнились ей слова Эвелин. Гленда была также единственной женщиной, которая могла причинить ему боль. Сейчас, глядя на Дэвида, она поняла, что, несмотря на все год: Дэвид любит жену своего брата. Спустя столько лет она все еще может причинять ему боль.

Дэвид перестал шагать и бросил на Диану горящий взгляд.

— Зачем только я поддался тебе и дал согласие на эту проклятую вечеринку? Ты изменила все. Зачем только я позволил тебе войти сюда?

Горло Дианы болезненно сжалось. Как это несправедливо! Значит, их интимные отношения ничего не значили для него. Один поворот событий, и он готов ненавидеть ее. У их отношений нет и не было будущего. Сама такая идея абсурдна — была и всегда будет таковой. Будущее обещало ей лишь разбитое сердце и одиночество. Дэвид не хотел, чтобы она вошла в его жизнь, и никогда не захочет. Отношения с ней он не воспринимал серьезно.

Если это так, то нечего и пытаться защитить себя. Времени на это уже нет. Ей оставалось только ускользнуть, стараясь не потерять достоинства.

Она встала, выпрямив спину и подняв подбородок.

— Я думаю, мне лучше уйти.

— Не утруждай себя!

В его голосе было только презрение. Она направилась к лестнице.

— Надеюсь, ты не собираешься отменить из-за этого вечеринку Сисси? Она умрет, если ты это сделаешь. Она планировала ее днем и ночью.

— Похоже, что не только она планировала. Он резко повернулся.

— Ты думаешь, это забавно? — спросил он указывая на машину под портиком. — Ты думаешь, что внезапно произойдет чудо? Великий дух прощения объединит нас после всех прожитых лет?

— Нет. — Диана опустила глаза. — Но… но было бы чудесно, если бы это произошло. Я думаю, Уолтер заботит тебя гораздо больше, чем тебе кажется.

— Ты жалкая, заблуждающаяся оптимистка! Его лицо потемнело, как грозовая туча.

— Диана?

Она взглянула на него.

— Оставь меня одного. Пожалуйста, убирайся из моей жизни и верни мне мой покой.

Он спустился по ступенькам, спина его была напряженной и прямой. Диана прислонилась к стене и слушала, как удаляются его шаги, губы ее неволно дрожали.

Она смотрела, как он пересекает двор под моросящим дождем, идя с видом человека, отправляющегося на дуэль со смертельным исходом.

Я не делала этого! Я не звала их сюда! — открыла она рот, чтобы крикнуть.

Словно услышав ее, он обернулся и взглянул нее, стоявшую в дверях сеновала. Холодные голубые глаза пригвоздили ее к месту. Рот у нее закрыл! и она опустила голову.

Диана отнесла в палатку и стол, и стулья, затем поспешила укрыться в своей квартире. Трясущимися руками она поставила воду, чтобы заварить чай и заставила себя проверить экзаменационную работу Сисси.