Если бы она знала, против кого поднялась, может быть, пожалела свое сердце. Но, увы! Она увлеклась тем, что ее окружало, позволила себя опалить страстью Дэвида, понадеялась на свой вечный оптимизм. И теперь платит за это. Неужели такая наука не пойдет ей впрок?

Она возвращалась на кухню, чтобы наполнить водой еще одну вазу, когда дом вдруг начал дрожать от сильного шума. Диана в испуге остановилась, но шум все усиливался. Вскоре он стал громовым, в окнах задрожали стекла и задребезжали чашки на полках.

— Господи, что происходит? — прошептала она.

Подбежав к входной двери, чтобы увидеть, что случилось, она была отброшена назад порывом ветра, смешанного с песком. Тогда Диана подбежала к окну — и остолбенела. На лужайке перед домом сна увидела маленький вертолет, лопасти которого, сбавляя обороты, еще разрезали солнечный августовский воздух. Л

Затем она заметила высокого мужчину с волосами цвета воронова крыла, и день для нее вспыхнул ослепительно ярким светом. Дэвид спустился на лужайку и без малейшего колебания направился к входной двери. Он только бросил беглый взгляд на адрес, затем позвонил в дверь.

Диана облокотилась на стену, пытаясь унять бешеное сердцебиение. Что делать? Что сказать? Но вся она была в таком смятении, что не могла думать. Она сумела лишь открыть дверь, увидев дорогое, высокомерное, загорелое лицо — самое чудесное, которое она когда-либо знала. Дэвид.

Сначала он тоже ничего не сказал, только сурово смотрел на нее. Его плечи поднимались и опускались от сердитого дыхания. Затем она услышала:

— Диана, черт возьми, как тебе самой кажется, что ты делаешь?

Девушка отступила назад.

— Ну, здравствуй!

Он отмахнулся и вошел в прихожую.

— Что за трюк ты выкинула прошлой ночью? Очень драматично!

Эти слова уязвили ее и вернули к жизни.

— Действительно? Я и не думала, что ты заметишь.

Она вызывающе подняла голову, даже не осознавая, что стоит босиком, в ночной рубашке и халате, и волосы у нее еще не причесаны.

Да и Дэвид был не лучше. Похоже, что он не побрился, был в своих потрепанных джинсах и простой футболке, сильно напоминая того мужчину, с которым она встретилась семь недель назад у ворот «Убежища среди скал». Тот мужчина грубил ей, командовал даже тогда, когда слезоточивый газ сделал его совершенно беспомощным.

— А что ты имеешь в виду? Что я не заметил? Все заметили! У тебя стальные нервы, в этом я убедился. Ты бросила меня на мели на этой вечеринке, оставив одного.

Голос у него охрип, и когда Диана посмотрела ему в глаза, у нее появилось странное ощущение, что сейчас он безоружен еще в большей степени, чем тогда, когда она направила на него слезоточивый газ.

— Дэвид, почему ты здесь? — спросила она прямо.

Он отвел взгляд в сторону, Диане показалось, что на лице его мелькнуло разочарование. Неужели Эбби была права, говоря, что Дэвид вернется? Неужели это означает, что его цветы — это не смерть их любви, а начало новой жизни?

Внезапно он схватил ее за руки, причинив ей боль.

— Ди, ты должна вернуться со мной. Она широко раскрыла глаза.

— Зачем? В «Убежище среди скал» что-то не так?

— Да все, потому что теперь тебя там нет. Затем он притянул ее к себе и поцеловал с таким неистовством, что она затрепетала вся, до кончиков ногтей.

— Ди, мы должны поговорить, — прошептал он, когда наконец поднял голову.

Побледневшая, обессиленная, как тряпичная кукла, она кивнула, мимоходом подивившись, как улетучился ее гнев.

— Давай выйдем из дома, — предложила она, беря его за руку.

Они вышли на крыльцо и сели. Он не отпускал ее Руку.

— Прежде всего, — начал он, — я должен извиниться за все, что раньше говорил или сделал, чтобы обидеть тебя. Этим летом я побывал в аду. — Он горько рассмеялся. — Все не могу поверить тому, как я обращался с тобой первый раз, когда мы встретились. Каким напыщенным…

— Дэвид, пожалуйста. Это дело прошлое. Он кивнул, соглашаясь.

— Ди, это так. Но я все же обязан извиниться. И за другое тоже. За то, что я постоянно обрывал тебя, когда ты старалась помочь, и за тот день в конюшне, когда обвинил тебя в том, что ты пригласила Уолтера, и за все то, что я там наговорил.

Он посмотрел в сторону, его глаза сощурились, словно от боли.

Несмотря на его явное раскаяние, она все еще оставалась мрачной.

— Да, ты в самом деле превзошел тогда себя. Хотя, как я думаю, у тебя было достаточно причин подозревать именно меня, — призналась она, чуть смягчившись. — Ведь я разговаривала с тобой о вечеринке, я рассылала приглашения. Твое предположение было логичным.

Он не отрывал глаз от ее лица, явно пытаясь определить меру ее искренности. Затем оно изменилось.

— Господи, какая ты красивая! — невпопад выпалил он. — Диана покраснела до корней волос от этого неожиданного комплимента. Затем его губы напряглись в сложной гримасе. — То, что ты ушла из моей жизни, равносильно смерти. — Вздрогнув, Диана опустила голову на его плечо. — Со мной столько всего произошло этим летом, — объяснил он, гладя ее волосы, — и я всегда отставал на два шага, пытаясь осознать эти перемены и приспособиться к ним. Тем не менее мне это удавалось, хотя на это уходило несколько дней. Я всегда возвращался. Не так ли? — Диана подняла голову и задумчиво кивнула. — Самым большим потрясением для меня стало появление Уолтера и Гленды. Внутри у меня произошло как бы короткое замыкание.

— Это потому, что ты слишком долго позволял проблемам оставаться нерешенными. Мои братья могут сводить меня с ума, но мне нравится в них одно: они заставляют меня высказать все о моих проблемах, я могу плакать, кричать, но должна выложить все под чистую.

— Ты права. Нам с Уолтером давно следовало это сделать.

— Я всегда права. Теперь ты это понял? — Слабая улыбка осветила его красивое лицо. Они тихо посидели минуту, прислушиваясь к наступившей тишине. — Дэвид? — спросила она наконец. — Почему ты не пришел ко мне в домик вчера и не сказал все это?

Он нахмурился.

— Я считал, что ты не захочешь говорить со мной.

Он повернулся, чтобы она увидела его глаза и улыбку в них.

— Я отважился заглянуть к тебе днем, но тебя не было. Тогда я решил подождать до вечеринки. Приготовился пленить тебя и добиться прощения, увлечь тебя своими чарами и комплиментами… — Он умолк, и лицо его снова омрачилось. — Зачем ты это сделала, Ди? Почему уехала?

Внезапно Диана поняла, как все изменилось. Теперь Дэвид был инициатором разговора и пытался помириться с ней. Действительно, столько перемен за последние несколько недель.

Ты решила, что с тебя хватит? Ты сдалась? — продолжал он с суровым выражением лица, готовый услышать все самое худшее.

Она с трудом подняла голову и выдавила:

— Это… это из-за Гленды.

Какое-то мгновение Дэвид сидел молча, затем, повысив голос, спросил:

— Что?

— Хорошо. Я понимаю, — сказала она, сжимая ему руку. — Тебе не надо больше притворяться.

Я все о ней знаю. Я видела семейные альбомы. Я читала газетные вырезки. Я знаю, как сильно ты ее любил и как страдал, когда она оставила тебя ради Уолтера. — Ей снова стало больно. — Я также знаю, что именно она стала побудительной причиной твоих успехов. Ты сколотил свое состояние, чтобы произвести на нее впечатление и показать, что она потеряла. Именно из-за нее ты перестал увлекаться другими женщинами.

Дэвид взял ее за плечи и повернул лицом к себе.

— Но я уже увлекся другой женщиной.

— Разве?

Дыхание у нее стало пропадать. Глаза у него сощурились.

— Продолжай. Что еще ты знаешь обо мне и Гленде? Я умираю от желания услышать об этом.

Она опустила глаза.

— Для меня совершенно очевидно, что ты без ума от нее. Если бы ты мог видеть свое лицо, когда она и Уолтер приехали, то понял бы, что я имею в виду.

Он отпустил ее и подался вперед, опершись локтями о колени.

— Бога ради, Ди! Эти двое обманули меня, унизили. Они исковеркали мне жизнь. И внезапно после тринадцатилетней холодной войны появились у меня перед глазами. Ты, возможно, и увидела что-то в моем лице, но, поверь мне, это было лишь желание искалечить их.