– Кому я там нужен? Насколько помню, у влюбленных третий всегда лишний.

Марк промолчал, но по выражению его лица Септим понял, что имел в виду Марк.

– Ты хочешь, чтобы рядом был друг, если что-нибудь случится? – спросил Септим.

– Не думаю, что может что-то случиться.

– Но у тебя могут возникнуть осложнения, если соблазнишь девственную весталку в доме Сеяна, – сухо заметил Септим.

– Септим, никого не собираюсь соблазнять – я не такой глупец.

– Да?

– Да, – твердо заявил Марк.

– Тогда каковы твои планы?

– Нет никаких планов.

Септим в отчаянии вскинул обе руки: если уж Марк не хочет говорить, то уподобляется египетскому сфинксу. И сейчас, очевидно, у него именно такое настроение.

– Так ты пойдешь со мной или нет? – продолжал настаивать Марк.

– Пойду, – коротко ответил Септим. – Отец собирался идти на этот прием, но, если я иду вместо него, ему остается провести вечер с любовницей, разумеется, не сожалея о такой компенсации. Ну, а теперь давай сменим тему разговора, иначе поссоримся.

– Да, согласен. – Марк протянул руку и взял со стола листок бумаги, на котором сенатор Гракх написал, на какого гладиатора он собирается ставить на предстоящих состязаниях. – А тебе кто больше нравится из них: самнит или фракиец?

– Кажется, самнит слабее и хуже двигается, а надо быть очень быстрым, чтобы хорошо владеть трезубцем и сетью. Фракиец сильнее. Свои деньги я поставлю только на него.

Они продолжали беззаботно беседовать о спортивных состязаниях, но Септим видел, что мысли друга где-то далеко.

– Добрый вечер, центурион, – приветствовала Ларвия Марка, когда он вошел в атрий ее дома, взяв его под руку. – Хотя мы незнакомы, я, как и все граждане Рима, много слышала о ваших подвигах. Очень расстроилась, узнав, что императора не будет, но обрадовалась сообщению, что вместо него придете вы.

– Благодарю вас, – ответил Марк.

– И, конечно, для нас большая честь, что здесь присутствует сын сенатора Гракха. Добро пожаловать, трибун.

– Добрый вечер, госпожа Сеяна, – улыбнулся Септим. – Хочу совершить жертвоприношение Пенатам. – И он положил ладан на алтарь богов, покровителей домашнего очага, находившийся в углублении стены.

Ларвия поклонилась.

– Прошу вас, проходите и присоединяйтесь к гостям.

Септим прошел вперед, а Ларвия, наклонившись к Марку, прошептала:

– Она в моей спальне, притворилась, что разболелась голова.

Марк удивленно взглянул на нее, затем кивнул и сжал ее локоть – он не думал, что Юлия доверит тайну сестре.

– Приду за вами, когда представится благоприятный момент, – тихо добавила она и провела друзей через зал в большую столовую.

Марк сразу убедился – собрался цвет римского общества: сенаторы в окаймленных пурпуром тогах, знатные дамы, блистающие бриллиантами, знаменитые артисты, торговцы и театральные деятели заполняли дом. Цензоры в простых пурпурных тогах, отставные полководцы в таких же тогах, но с золотой каймой, смешались с весталками в официальных одеяниях светло-шафранового цвета. На обычных вечерах наряды были более яркими и вольными, но сегодня устраивался прием в честь Верховной Жрицы Ливии Версалии и, соответственно, – все в официальных туалетах.

Марк увидел Кифериду, опиравшуюся на руку баснословно богатого парфянина, торговца коврами и гобеленами. Она ослепительно улыбнулась Марку.

– Вижу, твоя поклонница здесь, – сухо пробормотал Септим. – И, должно быть, вообразила, что ты пришел сюда, чтобы увидеть ее с этим иностранцем. Мне кажется, ему ничего не стоит уложить все дорожки своего сада сестерциями.

Марк бросил на друга гневный взгляд.

– Прошу вас, угощайтесь, – Ларвия указала жестом на рабов, разносивших подносы с золочеными бокалами, колбасками, медовым пирожным, кусочками соленого сазана. – А мне надо выполнять обязанности хозяйки: вижу, в гостиную входит почетный гость. – И она продолжила более громким голосом: – Сенатор Траян, какая честь, что вы пришли.

Она, отпустив руку Марка, направилась, едва заметно прихрамывая, к новому гостю, предоставив Марка и Септима самим себе.

– Не знаю, как ты, – заметил Септим, – но я выпью. – И, взяв бокал с вином у проходившего мимо раба, сделал большой глоток. – Только посмотри на гостей: случись здесь пожар, Цезарю не с кем будет бороться, останется единственным живым претендентом.

Марк мрачно улыбнулся, томимый страстным желанием отправиться на поиски Юлии, но понимал, что это невозможно, нельзя же бегать и открывать все двери подряд в этом огромном доме, пока не найдет нужную; придется терпеть и ждать, пока Ларвия вернется и укажет путь.

– Посмотри, здесь же и дед твоей возлюбленной – Децим Гней Каска, – Септим указал на седого сенатора в белоснежной тоге с широкой пурпуровой с золотом каймой, указывающую на его бывшую должность претора или судьи. – Это старый негодяй. И мне кажется, старшая внучка больше похожа на него, чем твоя бесценная Юлия.

– Ты давно его знаешь? – осведомился Марк, внимательно рассматривая Каску.

– Всю жизнь: еще когда он был претором и моего отца привлекли к суду за то, что придерживал поставки продуктов, ожидая повышения цен. А сейчас отец занимает должность эдила,[20] и ему часто приходится консультироваться с Каской по поводу городских дел.

– И одновременно многоуважаемый сенатор Гракх сохраняет хорошие отношения с Цезарем, – смеясь, ответил Марк.

– Конечно – усмехнулся в ответ Септим. – Думаю, нам нужно пойти и отдать дань уважения Ливии. Где находится гостиная в этом мавзолее?

– Очевидно там, где образовалась очередь, – ответил Марк, не зная, сможет ли быть вежливым с Верховной Жрицей, одновременно замышляя встречу с одной из ее подопечных. Мысль о том, что Юлия находится под одной с ним крышей и все же недоступна для него, сводила его с ума.

– Тогда пошли исполнять свой долг, – сказал Септим. Они стали пробираться сквозь толпу гостей и слуг, а затем присоединились к очереди желающих выразить уважение Верховной Жрице. Этот прием не был банкетом в обычном понимании этого слова – гости не садились за стол, а стоя беседовали друг с другом, угощаясь закусками, разносимыми рабами на подносах. Пока они стояли в очереди, Септим развлекал Марка колкими замечаниями в адрес многих гостей.

Ливия Версалия, в отделанном золотом одеянии шафранового цвета, с лавровым венком Верховной Жрицы на голове, восседала в кресле из слоновой кости, принимая поздравления с юбилеем вступления в сан, у ее ног лежали жертвоприношения, которые гости принесли в надежде, что она помолится за них богине Весте.

– Септим Валерий Гракх, – произнесла она, подавая руку Септиму.

– Для меня большая честь приветствовать Верховную Жрицу, возлюбленную дочь богини Весты, – Септим приложил руку жрицы ко лбу.

– Благодарю тебя, – любезно ответила Ливия.

– Примите пищу для жертвоприношения, – добавил Септим, положив к ее ногам соленые пирожные, завернутые в пальмовые листья.

Ливия склонила голову.

– И Марк Корва Деметр, – произнесла она, когда Септим отступил в сторону.

– Приветствую вас, госпожа.

– Мне очень приятно видеть тебя снова после посещения с Цезарем храма Весты.

– Император шлет вам свои поздравления, а в знак уважения – этот подарок. Марк протянул вогнутое зеркало в золоченой рамке. – Таким ритуальным зеркалом пользовались греки для зажигания священного огня – подарок Цезаря к новому году храму Весты.

Ливия улыбнулась, довольная.

– Наш Цезарь хорошо разбирается в древних традициях, – ответила она, рассматривая старинную вещь.

– Он разбирается очень во многом, – добавил Марк. Жрица согласно кивнула.

– Это верно. Пожалуйста, передай ему, что мы сожалеем об его отсутствии и очень довольны принимать такого красивого и любезного представителя.

Марк поклонился и удалился.

– К многочисленным поклонницам Ворона добавилась еще одна, – глубоко вздохнул Септим. – Я уверен, нам придется создавать гильдию в твою честь.