– Неужели все так плохо? Дед тяжело вздохнул.

– Когда дело дойдет до гражданской войны, то неизвестно, кто будет контролировать банки, которые сейчас под защитой государства. Если одолеет Цезарь, то те из нас, кто выступал против него, в лучшем случае лишатся постов, а в худшем – разорятся. В последний раз такое случилось при Сулле. Дома его врагов оказались разрушенными до основания, а личная собственность конфискована.

Ларвия вся превратилась во внимание.

– Расскажи подробнее, что же делать.

Каска в деталях изложил ей план действий, и Ларвия провела с ним довольно продолжительное время. Ему некогда было ходить по дому, поэтому, закончив разговор, немедленно ушел. Проводив его, Ларвия сразу же направилась к своей спальне, но Верига там уже не было. Немедленно отыскав Нестора, стараясь не поддаваться панике уже во второй раз за этот вечер, она не на шутку встревожилась.

– Где Вериг? Вижу, что ушел, не выполнив работу, которую ему приказано закончить сегодня вечером.

– С ним одни неприятности, и случились они, когда вы беседовали с консулом Каской и просили вас не тревожить, госпожа.

– Неприятности? – спросила Ларвия. Ей не понравилось, что Нестор старается избегать ее взгляда.

– Отказался повиноваться моему непосредственному приказу, – неуверенно произнес Нестор.

– И в чем же он заключался?

– Хотел войти в вашу спальню, когда снова начался дождь, там оставались открытыми окна, и вода могла залить пол.

– Я же говорила тебе не заходить туда ни под каким предлогом, – сердито ответила Ларвия, начиная понимать, что могло произойти.

– Да, по… – начал слуга. Ларвия резко оборвала его.

– Никаких «но». Это мое дело беспокоиться о полах в спальне, а не твое. А что произошло с Веригом?

– Не давал пройти в вашу спальню, не понимаю, почему. Мне было известно, что вас там нет, непонятно, что на него нашло, хотя ему всегда доставляло удовольствие постоянно возражать мне. Я не мог справиться с ним, поэтому приказал Каммию и Менандру схватить его и отвести в комнату. Он отчаянно сопротивлялся, повредил руку Каммию и разбил ценную этрусскую вазу, стоявшую около вашей комнаты, – устроил такой шум, что консул Каска мог услышать на другом конце дома. «Вериг специально шумел, чтобы предупредить Юлию и Марка», – подумала Ларвия.

– А потом? – испуганно спросила Ларвия, перестав дышать.

– Ничего. Вошел в спальню и закрыл все окна.

– Там был беспорядок?

– Нет, госпожа. Я только поправил неубранную постель.

– Я ложилась подремать. Так где сейчас Вериг? – спросила Ларвия облегченно.

– Естественно, я наказал его, – ответил Нестор.

– Наказал? – тихо произнесла Ларвия.

– Конечно. Как можно добиться дисциплины среди рабов, если они видят, что Вериг отказывается исполнять мои указания? За такое поведение должны наступать последствия, – Нестор сделал паузу. – По моему мнению, вы должны продать его.

– Какие «последствия» ты ему назначил? – нетерпеливо потребовала ответа Ларвия, игнорируя его совет.

– Приказал выпороть, – ответил Нестор. – Десять ударов.

Ларвия смотрела на слугу, пораженная его словами, не в силах вымолвить ни слова.

Старик смотрел на нее немигающим взглядом.

– Что? – наконец прошептала она.

– Обычное наказание для…

– Не обычное в моем доме, и ты прекрасно это знаешь! – ледяным тоном проговорила Ларвия. – Как ты решился на это, не спросив меня!

– Вы просили вас не тревожить, – голос Нестора стал дрожать.

– Не пытайся использовать мои слова, чтобы оправдать себя! – закричала Ларвия, вне себя от гнева. – Ты воспользовался тем, что я занята, и добился того, что замышлял с первого дня появления Верига! Где он?

– В своей комнате, – подавленно ответил Нестор.

– Пошли Менандра за Парисом. Мне все равно, чем он сейчас занят: скажи лишь, что заплачу любую сумму, которую попросит. Пусть придет прямо сейчас и окажет помощь Веригу.

– Его раны не опасны, – начал Нестор. – Он только…

– Сама буду об этом судить, – закричала Ларвия, обрывая его. – Убирайся с моих глаз долой! Если начну разбираться с тобой, боюсь, что потом пожалею о своих действиях – сейчас слишком зла, чтобы принимать решения. Вызову позже.

Нестор, склонив голову, вышел, не произнеся ни слова. Как только он скрылся, Ларвия бросилась по коридору, ведущему на половину дома, где размещались рабы, и бежала, подхватив тупику руками. Рабы, слышавшие громкие голоса в гостиной, разбежались, чтобы не встретиться с ней и не стать следующей жертвой ее гнева.

Ларвия ворвалась в каморку, находившуюся рядом с кухней, и закрыла рот рукой, увидев распростертого на постели Верига, лежащего лицом вниз: разорванная туника была спущена к талии, открывая широкую спину, исполосованную ужасными красными рубцами; кожа рассечена, из рубцов сочилась кровь; туника клочьями висела на домотканых брюках, которые он так упорно носил, несмотря на то, что это, как и его обруч на шее, сразу выдавало в нем варвара. Светлые волосы потемнели, спина между лопатками блестела от пота. Он лежал с закрытыми глазами и тяжело дышал.

Ларвия подошла к постели и села па край рядом с ним, нежно положив руку па сто шею.

Как часто ей хотелось вот так дотронуться до него, увидеть его обнаженный торс, но понадобилось случиться этому несчастью, чтобы осуществилось ее желание. Он выдержал такое ужасное наказание, но ни слова не сказал, чтобы предотвратить его, сохраняя тайну, которую она ему доверила.

Ларвии сдавило горло, она с трудом сдерживалась, чтобы не заплакать. Но слезы не помогут Веригу – ей нужно быть сильной. Она погладила его волосы на затылке, затем руки с крепкими бицепсами, загорелые и горячие, рассмотрела каждый след удара плетью: по краям каждого рубца кожа была разорвана – его били кожаной плетью с металлическим концом, а не просто веревкой, которой обычно наказывали рабов.

Нестор, конечно, не делал это сам, у него бы не хватило на это сил. За него потрудились более молодые и сильные рабы.

– О, мой милый. Бедняжка, – прошептала она, ее голос прерывался. – Это моя вина. Меня так встревожил своим появлением дед, что не подумала… – голос снова оборвался. – Я приказала Нестору не входить в мою комнату, но он бродит по всему дому, где захочет, не обращая внимания на мои слова, – кажется, считает себя здесь хозяином. Его, старого и немощного, не выбросишь на улицу, ведь он жил с нашей семьей еще до рождения отца, – она замолчала, поняв, что отчаяние делает ее речь бессвязной. – Какое теперь имеет значение, как это случилось? Я прошу у тебя прощения.

Вериг пошевелился, и она, словно испугавшись, отдернула руку. Он перевернулся на бок и поморщился, чуть коснувшись спиной простыни, и посмотрел па нее.

– Ларвия, – хрипло произнес он, протянув одну руку, а второй поддерживая себя.

– Да, – проговорила она успокаивающе. – Это я. Лежи спокойно и не поднимайся. Скоро придет врач.

– Не надо… врача.

– Нет, надо, – она заставила его снова лечь лицом вниз.

– Нестор… хотел… в вашу комнату… должен был… остановить его, – бормотал Вериг.

– Ш-ш, никаких разговоров. Береги силы. Я все уже знаю. Нестор ничего не увидел, должно быть, они благополучно скрылись. А с ним разберусь позже.

Глаза его закрылись, но когда она положила руку на его ладонь, его пальцы сжали ее ладонь.

– Жаль, что так случилось, – прошептала она, кусая губы, удерживая вновь подступившие слезы. – Нельзя было этого допускать, не вовлекать тебя в дела моей сестры. Только посмотри, чем все это закончилось.

Его дыхание стало ровным и глубоким – заснул пли потерял сознание? Хорошо, что она вызвала врача.

Ларвия прилегла рядом с ним на постель и положила голову ему на плечо, стараясь не касаться кровоточащих ран.

Она решила остаться с ним, пока не придет врач.

Во всех окнах дома Гракхов не было света, за исключением гостиной, освещенных факелами. Марк надеялся, что там продолжают разговаривать сенатор и Септим, а это значит, можно незаметно провести Юлию в спальню друга. Он пронес ее через галерею и опустил босыми ногами на вымощенный плитами тротуар под окнами. Подергав окно, обнаружил, что оно закрыто изнутри, достал нож, осторожно просунул его и отодвинул задвижку, поднял Юлию через подоконник, а затем перепрыгнул сам.