Пульсирующее поле обеспечивало такой толчок достаточно убедительно, чтобы подсказать оператору, что такое пришло в голову Палачу. И при недостатке вариантов у Палача должна была быть его собственная встроенная версия подобной штуки. И родилась также идея, что это может произвести очеловечивание машины тем или иным образом, так что она будет полнее оценивать важность своей работы – приобретет нечто вроде лояльности, если можно так выразиться.

– Вы думаете, это каким-то образом содействовало в неизвестной сейчас нам ситуации? Если вам нужна догадка – я отвечу утвердительно. Но это лишь предположение.

– Угу, – сказал он. – А каковы были его физические возможности?

– Антропоморфная конструкция, – пояснил я. – Как потому, что по происхождению своему он был манипулятором с телеуправлением, так и по психологическим причинам, о которых я только что упоминал. Он мог пилотировать свой собственный маленький космический корабль. Конечно, там не было системы жизнеобеспечения. Оба, и Палач, и его корабль, были снабжены силовыми водородными агрегатами, так что топливо проблемой не было. Самовосстанавливающийся. С возможностью выполнения огромного разнообразия утонченных текстов и измерений, проведения наблюдений, формулирования записей-сообщений, изучения новых материалов, отправки отчетов по радио о своих находках в Центр управления полетами. Возможность функционировать практически в любых условиях. В действительности он нуждался в меньшей энергии для работы на внешних планетах – охлаждающие агрегаты не перегружались, поддерживая его мозг, расположенный в туловище, в сверхохлажденном состоянии.

– Насколько он силен?

– Не помню всех данных. Может, в дюжину раз мощнее человека в таких упражнениях, как подъем груза или толчок.

– Он произвел для нас разведку на Ио и принимался за Европу?

– Да.

– Затем он начал вести себя неуверенно – тогда мы думали, что это вызвано изучением планеты?

– Верно, – ответил я.

– Он отказался подчиниться прямому приказу исследовать Каллисто и затем направился к Урану.

– Да. Прошло несколько лет с тех пор, как я читал сообщения…

– И без того плохое функционирование его стало еще хуже. Долгие периоды молчания разнообразились искаженными передачами. Теперь, когда я больше узнал о его природе, мне кажется, что это походило на предсмертный бред.

– Это представляется вероятным.

– Но на некоторое время он снова пришел в себя. Он высадился на Титании и начал посылать нам нечто, весьма похожее на сообщения исследователя. Правда, это продолжалось лишь короткое время. Он снова принял неразумное решение, означавшее, что он собирается высадиться на Уране, и, похоже, так и сделал. Больше мы не слышали о нем ничего. Теперь, когда я знаю об этом приспособлении для чтения мыслей, я понимаю, почему психиатры из Центра управления были настолько уверены, что Палач никогда больше не заработает.

– Об этой части его путешествия я не знал.

– Зато я знаю.

Я пожал плечами.

– В любом случае это было дюжину лет назад, – сказал я, – и, как я уже говорил, прошло много времени после того, как я что-либо читал об этом.

– Корабль Палача затонул – или, может, это выглядело приземлением – в Мексиканском заливе пару дней назад.

Я только и смог, что выпучить глаза.

– Корабль был пуст, – продолжал Дон, – когда поисковая партия в конце концов обнаружила его.

– Ничего не понимаю.

– Вчера утром, – продолжал он, – владелец ресторана Мэнни Барнс был найден забитым до смерти в собственной конторе в Мейсон Сент-Мишеле, Нью-Орлеан.

– И все равно не понимаю…

– Мэнни Барнс был одним из четырех операторов, которые программировали… простите, «учили» Палача.

Молчание затягивалось.

– Случайное совпадение? – спросил я наконец.

– Мой клиент так не считает.

– А кто ваш клиент?

– Один из трех оставшихся членов этой группы операторов. Он убежден, что Палач вернулся на Землю затем, чтобы расправиться со своими прежними операторами.

– Он известил о своих опасениях своих прежних нанимателей?

– Нет.

– Почему?

– Потому что тогда потребовалось бы назвать причину его страха.

– А это было…

– Он не объяснил ее и мне.

– А каким тогда образом мы должны выполнить эту работу, по его мнению?

– Он сказал мне, что рассчитывает наметить свой собственный план. Он хотел, чтобы было сделано две вещи, и ни одна из них не требовала полного изложения всей истории. Он желал, чтобы его обеспечили надежными телохранителями и он желал обнаружить Палача, чтобы избавиться от него. О первой части я уже позаботился.

– И вы хотите, чтобы я взялся за вторую?

– Верно. Вы укрепили меня во мнении, что вы именно тот человек, который предназначен для этой работы.

– Я вижу. А вы понимаете, что если эта штука действительно обладает разумом, то все это будет смахивать на убийство? Если же это не так, конечно, то тогда остается только уничтожение дорогостоящего имущества, находящегося в собственности правительства.

– Как вы это оцениваете?

– Я оцениваю это как работу, – ответил я.

– И вы беретесь за нее?

– Мне нужно побольше фактов для того, чтобы принять решение. Например – кто ваш клиент? Кто эти другие операторы? Где они живут? Что они делают? Что…

Он поднял руку.

– По первому вопросу, – ответил он. – Почтенный Джесси Брокден, сенатор от Висконсина – это наш клиент. Сведения, конечно, секретные, как и все другие.

Я кивнул.

– Я помню его, он был связан с космической программой перед тем, как ушел в политику. Хотя подробностей я не знаю. Но ему было настолько легко получить защиту от правительственных организаций…

– Для получения ее он, очевидно, должен был сказать нечто такое, о чем не желал бы говорить. Возможно, это нанесло бы урон его карьере. Я точно не знаю. Он не хотел этого. Он выбрал нас.

Я снова кивнул.

– А как насчет других? Они тоже выбрали нас?

– Совсем наоборот. Они даже вообще не поддержали предположение Брокдена. Они, похоже, сочли, что у сенатора это что-то вроде паранойи.

– Насколько хорошо они знали друг друга в последнее время?