Она никогда не мечтала о его поцелуях, как мечтала о поцелуях Рэйфа, не тосковала по нему, как тосковала по Рэйфу. Она никогда не впитывала его запах, уткнувшись носом в воротник его халата, как вдыхала сейчас запах Рэйфа, страстно мечтая снова очутиться в его объятиях.

Но она не любит его. Не хочет любить. Любовь опасна. Она делает человека уязвимым, причиняет боль.

– Доброе утро, дорогая.

Она резко обернулась и увидела Рэйфа, стоящего в дверях с серебряным подносом в руках.

– Я напугал тебя? – улыбаясь, он ногой закрыл дверь и подошел к ней. – Я подумал, вдруг ты по утрам такая же, как и я. Меня, например, лучше не трогать, пока я не выпью первую чашку кофе. – Он поставил поднос на маленький столик у окна и сел в кресло. Карин села напротив него. Он разлил кофе в две чашки, гибким движением встал на ноги, подошел к ней и подал ей чашку. – Не волнуйся, я не сам его делал, – пошутил он, усаживаясь на подлокотник ее кресла, – его сварила Елена.

– А-а… – последовал неопределенный ответ.

Карин поспешно поднесла чашку к губам, чтобы скрыть растерянность. Она никак не могла решить, как ей теперь вести себя с мужем. Чашка в ее руке дрогнула. Она поставила ее на блюдце и вместе с блюдцем на стол, затем, подняла глаза на Рэйфа и лучезарно улыбнулась.

– Хороший кофе.

– Хороший, – согласился Рэйф. Несмотря на улыбку, взгляд его стал испытующим.

– Я, пожалуй, должна проверить, как там Эми.

– Я уже сделал это. Няня дала ей бутылочку, и она вот-вот уснет.

– А-а…

– Я сказал, что мы наведаемся ближе к обеду.

– А что мы будем делать до этого…

Их взгляды встретились. Карин понимала, что утро неизбежно принесет смущение и неуверенность, ведь она никогда еще не просыпалась в одной постели с мужчиной, не пила с ним утренний кофе, одетая в халат.

Реальность оказалась еще более пугающей. Карин боялась, но не столько его, сколько себя. Ведь он не знает и никогда не узнает, что она, кажется, полюбила его. Знание таких вещей дает мужчине власть над женщиной, а женщину делает очень уязвимой.

– Карин? – он взял ее руку и переплел ее пальцы со своими. – В чем дело?

Карин нервно облизнула пересохшие губы.

– Ни в чем. Я просто… Я просто не знаю, как себя вести.

– Как подсказывает тебе сердце. – Он поднес ее руку к губам, перевернул и поцеловал в ладонь. – Ты так красива. Я даже хотел разбудить тебя утром, чтобы сказать об этом.

Карин неуверенно улыбнулась, осторожно высвободила свою руку и положила ее на колено.

– Спасибо.

– Я вижу, что что-то не так. – Лицо Рэйфа стало серьезным. – Ты плохо себя чувствуешь? – встревожено спросил он, глаза его потемнели.

– Нет! Нет, что ты! Со мной все в порядке. Я не очень опытна в том, как следует себя вести наутро… ну, после…

– Что значит, не очень опытна?

– Это значит, что я никогда раньше не просыпалась ни в чьей постели.

Несколько долгих мгновений Рэйф молчал, затем кивнул с непроницаемым выражением лица и спросил:

– Правда?

– Правда. – Карин отвела взгляд, внезапно поняв: он должен знать, что она хочет, чтобы он знал правду. – Фрэнк был единственным мужчиной, с которым я была близка.

Выражение лица Рэйфа оставалось непроницаемым.

– Понятно.

Карин вскочила на ноги.

– Тебе скучно со мной, Рэйф? Я тебе уже надоела?

– Карин. – Он схватил ее за руку и тоже поднялся. Его глаза перестали быть непроницаемыми, в них вспыхивали отблески какого-то света. – Зачем ты мне говоришь все это?

– Сейчас я уже и сама не знаю. – Характерным жестом она вскинула подбородок. – Мне в голову вдруг пришла глупая мысль, что тебе это могло быть интересно, даже важно. Ведь ты мой муж. И должен знать, что я не распущенная, не доступная… Потому что, когда дело доходило до секса…

– Пожалуйста, не останавливайся, – сказал Рэйф с улыбкой, значение которой Карин не могла понять. – Не сейчас, когда ты дошла до самого интересного.

Яркий румянец окрасил щеки Карин.

– Ничего интересного. Я просто пытаюсь сказать тебе, что никогда не проводила с Фрэнком целую ночь, чтобы вместе проснуться наутро. И секс с ним никогда не был таким…

Карин не договорила и опустила голову. Рэйф привлек ее к себе и пальцем приподнял подбородок так, чтобы видеть ее глаза.

– Прошлой ночью мы занимались с тобой не сексом, а любовью. Вот в чем разница. – Рэйф перевел дыхание. – Господи, минуту назад я боялся, что ты скажешь, что Фрэнк – тот мужчина, которого ты никогда не забудешь.

– Что?! О, нет! Ты не мог так думать. Я хотела сказать, что этой ночью ты был… ты был… – Она не договорила и улыбнулась Рэйфу. – Садись и позволь мне налить тебе кофе.

Рэйф задумчиво кивнул, потом сел. Карин наполнила чашку и подала ему. Он уже больше не мог сделать ни глотка кофе, но послушно отпил, решив, что это единственный способ задержаться здесь и выяснить, черт побери, что происходит. Карин только что зачем-то сообщила ему, что кроме него в ее жизни был только один мужчина – Фрэнк, и что с Фрэнком ей никогда не было так хорошо в постели, как с ним, Рэйфом.

Зачем она сказала ему это? Почему именно сейчас? Не то, чтобы ему было неприятно это слышать, наоборот. Она ясно дала понять, что призрака другого мужчины, изводившего его долгие месяцы, больше не существует. Но если это так, почему она выглядит такой несчастной?

Чашка звякнула о блюдце. Осторожно поставив чашку с блюдцем на стол, Рэйф поднялся на ноги.

– Что ж, – отрывисто бросил он, – пожалуй, я приму душ.

– Рэйф, – тихо позвала Карин, и в этом призыве он услышал все, что хотел знать.

– Дорогая, – простонал он и раскрыл объятия. Карин упала в них, Рэйф прижал ее к сердцу и в этот момент понял, что его жизнь изменилась, навсегда.

Скрестив ноги, Карин сидела на одеяле, расстеленном на траве. Рядом с ней лежала Эми, болтая ручками и ножками и глядя в голубое небо.

– Видишь? – раздался неожиданно голос Рэйфа. – Она наблюдает за облаками. Интересно, о чем она при этом так сосредоточенно думает?

Карин подняла голову, и ее сердце как всегда забилось сильнее при виде мужа. В поношенных джинсах, пропотевшей рубахе и рабочих ботинках он выглядел мужественным, немного грубоватым и… неотразимым.

– Привет, – поздоровалась она и улыбнулась. Рэйф улыбнулся в ответ.

– Привет, дорогая. – Он наклонился и коснулся ее губ своими. Карин протянула руки, схватила его за рубашку и притянула к себе для более долгого поцелуя. – Мне нужен душ, – прошептал он у самых ее губ. – Я весь пропотел.

– М-м-м… – пробормотала Карин, не отпуская его. – Мне кажется это очень сексуальным. – Она провокационно провела языком по губам. – Я соскучилась.

Рэйф усмехнулся и опустился на одеяло рядом с ней. Взяв руку жены, он поцеловал ладонь, затем каждый пальчик.

– Еще бы ты не соскучилось, ведь мы не виделись целых два часа.

– Какая самонадеянность!

Рэйф хмыкнул, взял ее за подбородок и снова поцеловал нежным томительным поцелуем.

– Я просто предположил, поскольку сам очень соскучился по тебе.

– Неужели?

– Ты же знаешь, что да, дорогая. – Рэйф снова поцеловал ее и повернулся к дочери. – Как наша маленькая принцесса? – Он взял Эми на руки. На лице малышки появилась широкая, вполне осмысленная улыбка. – Видишь? Она уже узнает своего папу. Посмотри, как улыбается.

Она не стала разочаровывать его словами, что широкая улыбка вызвана не его появлением, а незадолго до этого выпитым молоком. С другой стороны, может быть, он не так уж не прав? Рэйф умеет очаровать любую женщину.

Иногда Карин с содроганием думала о том, как близка была к тому, чтобы разлучить их – свою дочь и мужа, изгнать его из своей жизни и жизни Эми. Невероятно, как изменилась ее жизнь всего за пару месяцев!

Ее дни были долгими и наполненными счастьем. По утрам Рэйф работал в своем офисе, она занималась малышкой или проводила время на кухне, осваивая под руководством Елены премудрости бразильской кухни.