Чтобы скрыть вспыхнувшее от ощущения ее тела возбуждение, Грэй с недовольным видом оглядел ее фигуру, облаченную в не по летам девическое платье.

Лиз почувствовала его неодобрение, как если бы он выразил его вслух. Ее лицо вспыхнуло, и она принялась яростно оправдывать свой внешний вид:

– Когда я приехала на восток, у меня не было намерения отправляться в морское путешествие, не говоря уже о замужестве с высокомерным британцем.

Лицо Грэя окаменело, в глазах заблестел лед. Лиз улыбнулась с горьким удовлетворением – холодность герцога ее устраивала. Она поставит себе целью сохранять его холодную реакцию по отношению к себе и позаботится, чтобы он никогда не направлял своих несомненных чар на нее, поскольку сомневалась, что сможет выдержать такое нападение. Уголки персиковых губ изогнулись в коварной улыбке. Если дать полную волю своему нраву, который явно отталкивал его, это послужит успешному достижению поставленной цели.

– Кроме того, – презрительно добавила Лиз, – сомневаюсь, чтобы вам больше понравились юбки из оленьей кожи, которые я обычно ношу на ранчо. Одежда, которой я располагаю, – два дорожных костюма и эти платья, оставленные в Нью-Йорке по окончании школы.

Это была правда, во всяком случае полуправда. У Лиз было несколько простых платьев в шкафу на Дабл Эйч, но то, что она сказала, лучше донесет желаемый смысл.

– Я не могу испытывать сожаление по поводу того, что, обманом женившись на мне, вы получили в придачу к богатству моего отца еще и такую неприемлемую обузу, какой находите меня, – продолжила она. – И я не собираюсь меняться, чтобы стать для вас более приемлемой.

– Меня уверили еще до нашей вчерашней встречи, что вы приняли, – нет, больше! – что вы приветствовали планы отца относительно вашего будущего.

– Ха! – Лиз самым неженственным образом фыркнула. – Я скорее поверю гремучей змее, чем тому, что вы скажете. Кроме того, вы знали о моих чувствах перед церемонией сегодня утром.

– Да, – кивнул Грэй, и свет от газовой лампы, прикрепленной к стене, заиграл на тщательно расчесанных черных волосах. – Но я тоже был одурачен представлением, разыгранным вашим отцом, иначе я никогда не совершил бы такого действия. То, что я женился на вас, хотя его утверждение о вашем согласии оказалось неправдой, показывает лишь, что я не такой негодяй, чтобы уйти от умирающего человека и оставить дочь, которую он препоручил мне по документам о помолвке, одну в этом мире.

Он улыбнулся ей такой мрачной улыбкой, какой Лиз никогда в жизни не видела. Она вздрогнула, похолодев, чувствуя, как его холод сковывает ее.

– Заверяю вас, я ничуть не более вас удовлетворен результатом этой сделки, заключенной и приведенной в исполнение обманным путем. Однако, невзирая на обстоятельства или лицо, ответственное за это, мы женаты.

Почти в первый раз в своей жизни Лиз была захвачена врасплох. Ее уверенность в его вероломстве поколебалась, так как она признала, что он действительно казался заметно раздраженным своим успехом в заманивании ее в этот союз.

– Нам пора идти на обед, но я оставлю вас здесь голодной до тех пор, пока вы не поклянетесь могилой своей матери, что по меньшей мере попытаетесь вести себя прилично на людях.

Его уничижительный взгляд не оставил в Лиз никакого сомнения в том, что он считал ее манеры неисправимо ужасными. Это и его холодные слова укрепили мимолетное колебание Лиз в отношении его злодейского характера. Ее гнев разгорелся еще жарче. Если Грэйсон Брандт, заносчивый герцог, думает, что она покорно смирится с его заключением, будто она какая-то неотесанная дикарка, не знакомая с хорошими манерами… Что ж, ему самому предстоит урок в этом искусстве. Она не обратила внимания на тот факт, что это новое решение было полностью противоположным ее первоначальному плану заморозить его своим нецивилизованным поведением.

– Я согласна, что мы должны идти сейчас или опоздаем на обед, и, чтобы наше появление не было демонстративным, нам лучше не медлить. – Мелодичный тон ее мягкого замечания сопровождался такой сладкой улыбкой, что он взглянул на нее с подозрением, но тут же предложил руку и вывел ее из каюты.

– Я уже предпринял шаги, чтобы исправить печальное положение с недостатком соответствующего для герцогини Эшли гардероба. – Грэй спокойно говорил, пока они шли по коридору, останавливаясь через каждые несколько шагов, чтобы Лиз могла восстановить равновесие. Хотя было бы неразумно не оценить его внимательное отношение, Лиз от этого чувствовала себя еще более неуклюжей по сравнению с элегантным герцогом. И при всей своей ледяной сдержанности двигался он с плавной грацией большой черной пантеры.

– По прибытии в Ливерпуль мы пересядем на другой корабль и немедленно отправимся в Париж, – продолжал Грэй, как бы не замечая неустойчивости своей партнерши. – Я заранее послал телеграмму на Рю-де-ля-Пэ. Поскольку я привезу ему герцогиню, которой нужен полный гардероб, мсье Шарль Ворт, несомненно, будет нам рад.

Из того, как точно он описал адрес и цель их поездки в Париж, было ясно, что, по его мнению, она была настолько необразованна, что не могла знать об этом знаменитом человеке. Но это было не так. Даже в годы, проведенные в относительной изоляции в школе мисс Браун для юных леди, она слышала, как ее сверстницы с благоговейным замиранием говорили о знаменитом Шарле Ворте. Ее отец был прав. Любая из них что угодно бы отдала, чтобы оказаться на ее месте – замужем за аристократом, герцогом, не меньше – и на пути в Париж, чтобы заказать не просто туалет, а целый гардероб у Борта. Тем не менее Лиз предпочла бы вернуться на Дабл Эйч. Обеденный салон первого класса, сверкавший хрустальными бокалами и сияющий серебром, был почти полон, но, так как другие пассажиры все еще подходили, их позднее появление прошло незамеченным. Их провели к столику на четверых, и при их приближении единственный человек, уже сидевший за столом, вежливо поднялся.

– Ну и ну, Эшли. – Светловолосый темноглазый джентльмен приветливо улыбнулся. – Я не знал, что ты по эту сторону Атлантики.

Лиз почувствовала еле заметное напряжение руки под ее легкими пальцами, но учтивая улыбка герцога ничем не выдавала его истинного отношения к говорившему. Эта реакция была интересная и очень странная. Она, со своей стороны, почувствовала инстинктивную неловкость от усмешки этого мужчины.