Когда Максиму исполнилось восемнадцать, а Алине четырнадцать, Максим переехал на съемную квартиру, он предложил и Алине жить вместе с ним, но она захотела остаться с отчимом. Отчим спился, постарел, редко мылся, плохо пах, плохо себя вел и грубил Алине, но она надеялась, что если будет продолжать заботиться о нем – он бросит пить и снова полюбит ее как раньше при живой маме. Пока Максим жил с Алиной – отчим еще как-то старался, потому что боялся приемного сына, но оставшись с Алиной наедине, он ушел в загул без возврата.

Теперь у Алины было сломано два ребра и обе ноги, она надолго оказалась привязанной к кровати. Максим не часто приходил к сестре в гости, но заботился как мог: он отправлял к ней своих подружек поболтать и помочь ей помыться, своих помощников по работе принести еды, вынести на улицу на свежий воздух. Все они: и девушки, и помощники напрашивались помочь Алине, чтобы угодить Максиму, только Капитан решил пойти к ней исключительно ради собственного удовольствия, без предложения Максима. Максим удивился немного, зачем Капитану его маленькая странная сестричка. Ему казалось, что просьбой пойти к сестре он унизит Капитана, подписав на заведомо бесполезную трату времени. Капитан не виделся с Алиной с тех пор как закончил школу и вспомнил о маленькой скромной девочке, которую он угощал шоколадками и развлекал на переменках, только когда Максим попросил его отнести деньги директрисе.

Капитан учился на юрфаке. Потому что звезды сошлись так. Он не знал толком чего хочет, думал даже уехать путешествовать сразу после школы и подавал документы везде подряд. На ЕГЭ особенно не старался. И вот когда пришло время смотреть, куда же он поступил – то оказалось, что в вузы, куда принимали с баллами ниже, чем у него – он не прошел. Зато его взяли на бюджет в СПГУ на юрфак, на который он даже не подавал заявление, потому что – ну потому что бред какой-то. Даже если бы он старался – туда не попал. Капитан замер минут на десять, потом медленно начал собирать вещи, взял загранпаспорт и поехал в аэропорт, улететь куда угодно. Подальше от Этого, того, что следит за ним и направляет. Он подошел в кассу и сказал, что ему нужен ближайший билет в любую безвизовую страну, где тепло, и обратного ему не надо. Девушка улыбнулась и, задержав взгляд на мониторе своего рабочего компьютера на полминуты, вежливо, но уже не флиртуя произнесла:

– На сегодня подобных рейсов нет.

– А на завтра?

– И на завтра нет.

Капитан был в бешенстве, он специально постоял рядом с очередью и увидел, как все та же девушка продала билеты на Кубу с вылетом через два часа молодой паре. Он дождался обеденного перерыва у билетерши, и яростным напором соблазнил ее вплоть до секса в туалете. Он видел, что она хочет, но чего-то боится.

– Ну чего ты, уволить что ли могут за такое?

– Нет, просто…

Капитан бесцеремонно схватил ее за подбородок и сильно сжал:

– Ну, говори, – нетерпеливо приказал он.

Так природа пошутила с ним, что каждое его действие в отношении женского пола воспринималась как выражение сексуальной заинтересованности. Он мог быть зол, кричать, говорить грубости, хватать за одежду, ну и остальное по мелочи, потому что ему было что-то нужно или он хотел отвязаться, или просто бесился, но это только больше раскаляло девичьи плотские желания, они думали, что это игра в жесткий секс.

Капитан тряс кассиршу аэропорта, ее тело больно билось об стену, ему просто нужна была информация, а она текла.

– Я боюсь, что ты сделаешь со мной что-то плохое.

– Боишься или хочешь?

– А?

– Я говорю: что-то хуже, чем трахну тебя в туалете и не позвоню?

– Ну да, – она игриво засмеялась, – Ты же преступник, может ты маньяк.

– С чего ты взяла? – он понял, что она готова расколоться, и, расслабившись, начал и сам заводиться, он подошел вплотную, приподнял ее бедро чуть выше у себя между ног и терся об него.

– Когда я ввела твои данные в компьютер – там была пометка, что тебе запрещен выезд из страны, значит ты скорее всего преступник, но на тебя мало улик или что-то вроде того, и они не могут посадить тебя, но и отпускать не хотят.

– А сейчас введешь мои данные в себя? – Капитан понимал, какая это пошлость, и сказал специально, посмотреть на реакцию девушки.

– Такой объем данных, – дышала ему в ухо девушка, оценивая рукой его член, – Надеюсь на жестком диске хватит места.

Капитан не сдержался и захохотал, он даже отошел от нее, чтобы просмеяться, девушка удивленно и немного обиженно смотрела на него. Отсмеявшись, он закрыл двумя ладонями ее недоумевающее лицо, потом развернул ее, наклонил, и начал загружать данные, и хотя он сказал ей молчать, подобные образы посещали и смешили его, пока он не закончил.

Колпак приобретал четкие очертания. Капитан понял, что ему нельзя покинуть страну, нельзя преступать закон, ему нужно учиться на юрфаке, английскому языку (родители нашли в почтовом ящике купон на бесплатное обучение на лучших курсах английского в городе), плюс кто-то сильно заботится о его здоровье: однажды, уже раздев девчонку, обшарив карманы и не найдя презерватива, он хотел было забыть о предосторожности, но ровно в тот момент, когда он обхватил рукой член, чтобы направить его куда следует – окно в её комнате, где они были, разбилось. Девушка и Капитан перепугались не на шутку, ведь окно, разбитое камнем, находилось на шестом этаже. Капитан заметил на камне корявую надпись перманентным фломастером: «Сифозная шлюха». Девушка раскричалась, что это бред и неправда, и даже заплакала. Капитан тоже не поверил, он повидал больных девушек на своем веку, и всегда останавливался, если его хоть немного смущал запах или вид… С этой все было хорошо, но конечно, на первый взгляд… Капитан рассмеялся, представив, что если он снова попытается завалить эту телку, то в окно будут стрелять из гранатомёта. Правда, что с ней что-то не так или нет, уже неважно – настроение уже не то, подумал он и начал одеваться. Камень он взял с собой на память.

Любой другой человек на месте Капитана мучился бы от подобного преследования, но Капитан понимал, что помешать этому он не может, узнать, что это – тоже. Тем более ему не вредят, а даже наоборот, так что надо пользоваться. Иногда ему удавалось обмануть слежку, а в том, что она была постоянна, он уже не сомневался, и тогда он мог вписаться в жутчайший блудняк, зная, что если даже его поймает полиция, то его одного из всех участников переделки отпустят. У него было две версии: что он избранный по какому-то генетическому маркеру или что за ним следит его настоящий отец или мать. Он узнал от директорши, что был приемным, но не говорил об этом родителям, он любил их и хотел оставить их отношения как есть. Но были моменты, когда Капитан все-таки приходил в бешенство, мучаясь в отсутствии свободного выбора чего бы то ни было, и тогда он жаждал взять под контроль если не свою жизнь, то чужую. И одновременно с этим дать кому-то недоступную ему самому свободу. В один из таких моментов он пришел к Алине в гости помочь.

Капитан открыл входную дверь ключом, который взял у Максима. Из-за одной двери услышал мужской смех и канал СТС, за второй тихо – гостиная, в которой раньше жил Максим, в третей – Алина. Капитан помнил это, он бывал здесь, когда еще Максим не съехал на съемную квартиру. Он постучал пару раз в дверь и зашел в комнату.

– Привет, помнишь меня? – спросил он сходу.

– Помню.

Капитан замер, ведь он ее помнил совсем другой, маленькой, она и сейчас была маленькая, но в плане роста, а не возраста, теперь при мысли о ее миниатюрности представлялось, как подминаешь ее под себя, с напором, которому она не сможет противостоять, и при этом осторожно, чтобы не сделать ей больно, не задавить, потому что она такая хрупкая, а не то, как гладишь ее по головке. Хотя теперь тоже можно погладить, но потом схватить ее за волосы, нагнуть и прижать ее личико к своей ширинке… Вот черт, Капитан еле опомнился, он переключил свое внимание на гипс на ее ногах, чтобы остыть. Ее ноги были под одеялом, но он отчетливо представил себе гипс и мысль о сладостях, которые он ей дарил и о том, чтобы он мог подарить ей теперь заместо… оборвалась, и он смог взять себя в руки.