Джейн – успешная бухгалтерша, густонаселенного Орландо, со своей младшей дочерью – Оливией, стояла в автомобильной пробке уже второй час и до сих пор ни одна машина не сдвинулась ни на дюйм. Палящее солнце, повисшее над городом, сильно прогрело салон изнутри, и женщине пришлось открыть окно, чтобы хоть как-то охладить интерьер автомобиля. Шестилетняя Оливия, сидя на заднем сиденье играла в какую-то новенькую игрушку на телефоне. Весь Орландо казалось замер в бесконечной пробке, задыхаясь от жары, выхлопных газов и от собственных нечистот.

– Оли, ты как себя чувствуешь? – повернувшись к дочери, спросила Джейн.

– Нормально – ответила девчушка, не отрывая своего светлого-серого взгляда от телефона.

– Скоро уже будем дома – улыбнувшись, сказала женщина, и протянув руку пригладила белокурые волосы девочки.

– Хорошо – ответила Оливия, тыкая пальцами в телефоне.

Вздохнув, Джейн повернулась обратно к приборной панели автомобиля. На душе у нее было тяжело – только вчера они с мужем оформили развод и их общая дочь – Оливия, похоже еще не до конца понимала, что произошло. Хорошо если шестилетняя девочка пыталась как-то принять и переварить это, и гораздо хуже, если она просто замкнулась в себе и объявила всему миру войну. Тридцативосьмилетняя бухгалтерша многое знала и многое могла понять в этой жизни, но только не принцип работы головы маленького ребёнка.

Джейн изменяла своему мужу. Это была ее единственная возможность доказать себе, что она все ещё женщина, что она все еще человек. Ее супруг, всегда, сколько она себя помнила в браке, относился к ней как к какой-то бездушной вещице. Она почему-то всегда была обязана выполнять, что бы он ни сказал, каким бы безумным не был его каприз, она должна была его ублажать. Поначалу, когда они только начали встречаться, она приняла эту его странную черту за мужественность и независимость, но лишь годы спустя она поняла, что попала в лапы к страдающему шизофренией полуживотному. Его нельзя было назвать ни человеком, ни волком. Это было нечто среднее между двумя этими существами, и Джейн решила, что ее муж – просто обыкновенный оборотень. Нет, на его спине не вырастала щетина в полнолуние, лицо его не удлинялось, и серебра он боялся не больше чем другие люди. Но если она пошла бы с ним в открытую конфронтацию он не задумываясь убил ее. Не из ненависти, не из-за какого-либо другого чувства. Причина была проста – если она не выполняла его требования и не подчинялась его правилам, он становился бесчувственным, мерзким животным, животным, способным не только на убийство, но и на вещи куда более страшные. И когда Джейн, размышлявшей об этом на глаза, попадалась дочь, она невольно вздрагивала от посещавшей ее ужасной мысли. В тот миг она от души жалела, что ее муж не оборотень. Ведь тогда, она хотя бы при помощи распятий и серебра смогла бы прогнать его от себя и от Оливии. Но он не был оборотнем, он был человеком.

– Что ж, всё что ни делается, всё к лучшему – произнесла Джейн бодро. С тех пор как они с мужем обручились, он с каждым годом поддавался порывам безумия все чаще. А когда, полгода назад он обнаружил ее в собственном доме с любовником, он чуть не лишился разума и не убил их обоих. Благо что Джейн благоразумно выбирала себе в любовников парней покрепче. Сколь бы ни был безумен её муженёк, но, когда новый бойфренд, подскочив в постели, ринулся на него, вооруженного кухонным ножом, Джейн от души пожалела беднягу. От природы отлично сложенный, тяжелоатлет и сорвиголова, поймав, вооруженную ножом, руку мужа, вывернул ее с громким хрустом, и опустив на нее крепкий локоть, сломал ее к чертям собачьим. После всего произошедшего он конечно расстался с Джейн, но дав ей почувствовать, что она не рабыня и что хоть кто-то может постоять за нее, он навсегда остался в её сердце.

– Всё к лучшему – повторила Джейн задумчиво. Она улыбнулась и посмотрела в зеркало заднего вида, когда землю вдруг сотряс сильный подземный толчок.

Машина подпрыгнула на месте и громко ударившись днищем об асфальт, приземлилась обратно на четыре колеса. При этом неожиданном подскоке женщина сильно ударилась о рулевое колесо лицом. Стараясь не обращать внимания на резкую боль в переносице, она обернулась назад. Едва различая плавающие перед глазами контуры, она поняла лишь то, что Оливия сидела на прежнем месте. Широко раскрытые глаза девочки выражали страх и ничего больше. Телефон из ее рук куда-то делся и она, ухватившись обеими руками за сиденье смотрела вперёд.

– Оли, детка, ты в порядке? – спросила Джейн, едва выговаривая слова. Кажется, она ударилась сильнее чем думала; речь давалась ей с трудом.

– Мама, что это? – спросила Оливия, показывая пальцем куда-то ей за спину.

– О чем ты? – невнятно произнесла женщина, оборачиваясь.

Когда взгляд ее наконец сфокусировался, она увидела, что через несколько машин от них, в воздухе, поддерживаемое порывами ветра, идущего снизу, парило нечто, чертами напоминающее, человеческое тело. Кожа его, покрытая большими, размером с ладонь, коричневыми струпьями, просвечивала в сочленениях и изгибах, а на местах, где располагаются суставы, ярко полыхала белым пламенем

Голова существа была покрыта большой коричневой коростой, сквозь которую, уходя вниз от того места, где должен был быть рот, тянулся острый птичий клюв. Серый и блестящий, он походил на клюв огромного ворона. Незваный гость медленно плыл между автомобилями, поворачивая голову то в левую то в правую стороны. Когда он приблизился на достаточное расстояние, Джейн увидела его глаза. Они не были закрыты коричневой поверхностью коросты, и, беспощадно сверкая холодной арктической голубизной, они выискивали что-то среди бесчисленных машин, стоящих в пробке. Вдруг, взгляд его остановился на одном из такси, которое стояло в пробке неподалеку от их машины, и он, приблизившись к желтой легковушке, одним резким движением выхватил прямо из воздуха огромный, полыхающий желтым пламенем, клинок. Одним уверенным ударом он располовинил автомобиль.

Джейн, посчитав что увидела уже достаточно, выскочила из машины и открыла заднюю дверь. Сбросив с дочери ремень безопасности, она схватила ее на руки и побежала прочь, как можно дальше от этого кошмара.

Оливия, заглядывая через плечо матери, увидела, как парящий в воздухе незнакомец, вытащил из разрезанного автомобиля, представительного мужчину в сером костюме. Крепко схватив за шею, существо подняло его на уровень своих глаз. Мгновение, и строгий костюм вспыхнул синим пламенем. Объятый пламенем человек, стал содрогаться от боли. Если бы не стальная хватка руки, испещренной сияющими трещинками, на его шее, он кричал бы, кричал пока не разорвал в кровь голосовые связки.

– Мама, они подожгли дядю – серьезным голоском сказала девочка, глядя как полыхающий мужчина, конвульсивно содрогается, вися в воздухе.

– Оли, не смотри! Закрой глаза! – крикнула Джейн через плечо, и, не сбавляя скорости, обежала стороной стоящего посреди дороги и таращившего глаза, зеваку. Завернув за угол высокого здания из красного кирпича, она добежала до его противоположного угла. Остановившись у выхода из переулка, Джейн наконец опустила Оливию на землю.

Заметив, что белокурая малышка едва сдерживает слезы, и уже начинает хлюпать носом, она присела перед ней и обхватив ее мордашку обеими ладонями, тихо произнесла:

– Послушай, с тобой всё будет в порядке, никто тебя не тронет. Я обещаю. Ты ведь веришь мне?

Девочка неуверенно кивнула, и Джейн, приблизив лицо, чмокнула дочь в носик, и крепко сжала ее ладонь.

– Ты просто держи мою руку и не отпускай, поняла?

Оливия в ответ коротко улыбнулась. Ей было страшно, но она знала, что мама всегда найдет выход из любого положения.

– Вот и … – не успела договорить Джейн, как вдруг почувствовала острую боль в правой руке и к своему ужасу увидела, как она, в локтевом соединении, отделяется от своей хозяйки. Но оторванная необъяснимым образом конечность напугала ее не так сильно, как то, что она увидела, когда повернулась к дочери. Больше чем ее собственная боль, ее испугал взгляд Оливии. Непонимающий, растерянный, он прямо на глазах Джейн наполнялся ужасом, и он, переливаясь через край, заглатывал девочку целиком, вместе с ее светлыми глазами и белокурой кудрявой головкой.