Сидевший у костра, рядом возле спящего Дерека, Аваддон, отстранённо глядел в огонь и не обратил внимания на вопрос девушки. Тусклый свет, заходящего за горизонт, солнца, цепляясь за макушки деревьев и постепенно угасая, приобретал какой-то призрачный оттенок. День не торопился уходить, пытаясь оставить после себя лёгкое, висящее в воздухе послевкусие страха.

Элли, хмыкнув, достала из сумки фляжку с коньяком, которую нашла в супермаркете.

– Опять пьёшь – недовольно произнёс брюнет.

– Что значит «опять»? – спросила Элли, подозрительно глядя на него. Открутив крышку, она пригубила немного, и тут же, откусила большой кусок шоколада.

– Не будешь против если, и я хлебну? – спросил Аваддон.

– Пожалуйста – ответила Элли, протягивая ему фляжку.

Взяв в руку небольшой стальной резервуар, повелитель Бездны, поднёс его ко рту и всего за несколько секунд осушил до дна.

– Ты что творишь, идиот? – подскочив на ноги, воскликнула Элли.

– Сядь и не кричи, а то парня разбудишь – ответил брюнет, отбрасывая фляжку в кусты. На гневную вспышку разведчицы он казалось вообще никак не среагировал.

Девушка нехотя подчинилась.

– Зачем ты это сделал? – спросила она.

– Не могу смотреть как ты уничтожаешь себя.

– Все равно рано или поздно умирать.

– Не тебе это решать.

– А почему бы нет? Господь с этим, на удивление плохо справляется.

– Не тебе судить.

– А кому же тогда? Опять твоему любимому Богу?

Ангел бездны, тяжело вздохнув покачал головой. Элли, выйдя из словесной перепалки победительницей, чувствовала себя на удивление прескверно.

– Извини – негромко сказала она.

– Да нет, в общем то все правильно, Элли – отозвался Аваддон – По крайней мере я так всегда думал. Так думает и Азазель. Мы считали, что свободны, что весь мир для нас. В своей наивной глупости мы решили почему-то что можем жить как люди. Зачем иначе Богу было давать нам, также, как и вам, волю и разум? – тяжело вздохнув, брюнет посмотрел в глаза девушки. – Мы использовали разум. Мы узнали многое, пожалуй, даже слишком многое. И знаешь, Элли, порой мне кажется, что Отец в какой-то момент просто испугался что мы можем превзойти его. Что мы можем его затмить, что жизнь его окажется в наших руках. Он был суровым отцом для нас, и он вырастил себе сурового сына. Люцифер бы…

– Постой, но разве вы, ангелы – Его дети? – перебила Элли брюнета.

– Мы всегда ими были – улыбнувшись, ответил Аваддон. – Плоть от плоти, дух от духа. Да, мы Его дети и Люций был лучшим из нас. Господь это знал, как никто другой.

– Люцифер преподнёс Еве запретный плод. Поэтому он оказался там, где он сейчас? – спросила девушка.

Повелитель Бездны, грустно покачав головой, посмотрел на разведчицу взглядом, полным невыразимой боли. Режущей душу, вырывающей сознание и сеющей только печаль, но ничего не пожинающей, боли, которая копилась в его душе целыми тысячелетиями. Он завёл руку за спину. Когда он вытащил её обратно, в его ладони лежало большое красное яблоко. Продолговатое, с красивыми изогнутыми линиями у верхней ямки, с тёмно-бурой кожурой оно источало сладкий запах.

– Оно вкусное Элли – театральным голосом произнес брюнет, глядя на девушку печальным взглядом – Ты даже не представляешь какой у него божественный вкус.

– Это что, ты дал ей яблоко? – спросила Элли, негромко.

– В яблочко – сказал Аваддон невесело – Извиняюсь за каламбур.

– А почему тогда… – начала было говорить Элли.

– Потому что вы были его любимыми творениями. Потому что нужен был повод усмирить гордыню Люцифера. Потому что кто-то нарушил Его правила. Ведь и Азазель был заточён по той же причине. Ты должна понять одно Элли – Он хочет, чтобы мы играли по Его правилам, хочет направлять всех нас, хочет понукать. Но я не шерстяная овца Элли, так же, как и Азазель. И ты не овца.

– С чего это ты взял что я не овца? – картинно заломив бровь, спросила девушка.

– Потому что полу-ангел не может быть овцой – недоумённо улыбнувшись, произнес брюнет.

– Спасибо за комплимент – улыбнулась в ответ разведчица.

– Это не комплимент – проговорил, выходящий из-за кустов, потрёпанный Азазель. Чёрная рубашка в некоторых местах испачкана, джинсы – сильно потёрты снизу.Посерьёзневшее лицо его было необычайно напряжённым – Аваддон, есть срочный разговор. Отойдём.

– Я что вам дево… -хотела было возмутиться Элли, но блондин бросил в её сторону такой взгляд, от которого она едва не вздрогнула.

– Пойдём – поднимаясь на ноги, проговорил Аваддон.

Отойдя подальше от лагеря, Азазель резко повернулся лицом к брюнету.

– Самаэль не явился – сказал он напряжённым голосом. – Вместо него там была только кучка одержимых.

Повелитель Бездны нахмурился.

– Не самая лучшая новость – произнёс он, глянув в сторону тёмного леса. – Но мы предполагали, что так может получиться. Из нас троих Самаэль ходит по самой тонкой ниточке.

– Да, но это малость усложняет нам дело.

– Ты рассказал этим двоим? – спросил Аваддон.

– Нет, они пока ничего не знают,

– Рано или поздно всё равно догадаются. За вами тут ещё одно подразделение «Эдема» следило. Можешь не беспокоиться, я теперь блокирую сигнал их разведчицы. Но боюсь они всё равно выйдут на нас. Как тогда ты объяснишь нашим ребятам что к чему?

– Думаю как-нибудь разберёмся – ответил Азазель

– А Элли? – спросил повелитель Бездны.

– Оставлю это тебе – улыбнувшись ответил блондин.

– Но я всё ещё так и не понял, почему Люцифер участвует во всём этом?

– Когда говоришь о дьяволе, ни в чём нельзя быть уверенным. Может, он преследует какую-то свою цель – ответил Азазель, глядя в сторону лагеря задумчивым взглядом. Тлеющий костёр тускло освещал молчаливое, напряжённое лицо Элли.

– Ты так долго её оберегал. И за все эти сотни лет она совсем не поменялась. Как это у тебя получилось? – спросил блондин у ангела Бездны.

Аваддон грустно улыбнулся.

– Сто двадцать восемь – сказал он негромко.

– Я думал она моложе – улыбнувшись краешком рта, произнёс блондин.

– Сто двадцать восемь жизней я ей сменил. И ни одну из них она не помнит. Не запомнит и эту.

– А что, если это её последняя жизнь? – спросил Азазель.

Аваддон удивлённо посмотрел на блондина, и покачал головой.

– Я не допущу этого.

– А гомункул тебя не спросит – усмехнувшись произнёс блондин.

– Ты о ком? О том парнишке? – удивлённо спросил Аваддон. Взгляд его скользнул по лежащему возле костра, Дереку.

– Он ещё многого не знает о своих способностях, но мы научим его.

– Что, в компании с нефелимом и гомункулом, наше положение тебе больше не кажется таким уж плохим? – спросил Аваддон, глянув в сторону блондина

– Ну думаю, что говорить о равенстве сил будет, пожалуй, уж слишком самонадеянно.

– Куда же делся тот Азазель, который с жаждой справедливости и с горящим сердцем ворвался в Обитель, чтобы доказать свою правоту? – спросил брюнет, усмехнувшись.

– Тот парень навсегда остался в пустыне. Но дай мне набраться сил, и я буду почти также силён, как и он, но зато в разы умнее и осмотрительней. Кто знает, может сумею даже вступить в открытую схватку с самим Люцифером – сказал блондин, усаживаясь на траву.

– Только вот он никогда в открытую не сражается – грустно произнёс Авадон, глянув в сторону разведчицы и поднимающегося из лежачего положения, наводчика – Ладно, пойдём к костру.

– Значит в открытую не сражается – произнёс блондин негромко, и усмехнувшись проследовал за, направившимся в сторону лагеря, повелителем Бездны.Обогнав по пути, хохотнувшего ему в спину, брюнета, Азазель первым подошел к лагерю.

Элли помогала Дереку удобно устроиться возле костра.

– Привет Дерек, как себя чувствуешь? – спросил блондин, раскрывая свою сумку и вынимая из неё несколько небольших шоколадных конфет в целлофановой упаковке.

– Паршиво – глядя в сторону костра потухшим взглядом, честно признался наводчик.